Мерзавец
Шрифт:
— Я не просила, это ты... — краснеет, не привыкла называть вещи своими именами.
— «Да, Матвей! Я хочу, Матвей!» — напоминаю ей ее стоны, выгибая брови. — Не могу тебе отказать.
Анна прикрывает глаза, улыбаясь. Сдается. Ну как мне вот так ее оставить? У нас вся ночь впереди.
— Но ладно, передохнем немного, поговорим. Диван раскладывается?
Кивает.
— Тогда вставай.
Анна кутается в плед, поднимаясь. Качаю головой.
Ну откуда вот это стеснение?
Смывается в ванную, пока я раскладываю диван. Накидываю подушек, достаю еще пару презервативов, кидая их
Вишня возвращается уже в белой длинной футболке.
— Ммм, та самая футболка? Надеюсь, под ней ничего нет? — подхожу, внаглую запускаю руку под футболку. — Трусики... — качаю головой. — Хулиганка, — опускаюсь перед ней на корточки, целую в живот, цепляю резинку трусиков и снимаю их с ее шикарных ножек. От Вишни пахнет сексом. Нашим сексом. Вкусно. — Чтобы больше не надевала, пока я здесь, — наигранно строго произношу, начиная целовать ее ноги, поднимаясь выше и выше.
— Ты обещал поговорить, — пытается съехать, а сама всхлипывает и разводит ноги, когда я добираюсь до внутренней стороны бедра.
— Мы говорим. Как ты хочешь, чтобы это было? Хочешь сверху, догги, шестьдесят девять? — слегка кусаю кожу на ее бедре. — Тягуче медленно или, может, пожёстче?
Все, Вишня поплыла, ее веки прикрываются, а губы открываются на выдохе.
Замираем, когда раздаётся звук дверного звонка.
— Ты кого-то ждешь?
— Нет.
— Тогда нас нет, — продолжаю покрывать поцелуями ее бедра, играя языком. А в дверь все звонят и звонят, в какой-то момент раздается настойчивый стук. — Да бля! — срываюсь. На часах второй час ночи. — Можно я спущу с лестницы твоего визитёра?
Поднимаюсь, натягиваю джинсы, иду к двери, Анна за мной. Опережает меня, заглядывая в глазок.
— Там полиция, — шепчет она испугано, кусая губы. — Это, наверное, те, которых я вызвала на набережной, — сглатывает.
— Да не может быть, так быстро и оперативно наша полиция не работает. Ты прописана здесь?
— Нет.
— В розыске? Натворила что-нибудь незаконное? — усмехаюсь.
— Нет! — немного истерично.
— Значит, разберёмся.
Отодвигаю ее за спину, открываю дверь.
— Добрый вечер, — здоровается со мной простой сержант. Обычный патруль. За ним какая-то старушка, злобно меня осматривает.
— Вы здесь живете? — интересуется у меня сержант.
— Не живет он здесь! — высовывается старушка. — Девушка здесь живёт. Вот она и кричала. Что ты с ней сделал?!
Ой, пиз*ец!
Да, Вишня кричала. И я с ней что-то делал. Какие, мать вашу, бдительные соседи...
Усмехаюсь, заглядывая сержанту в глаза, качаю головой, и, кажется, он уже понимает, по какому поводу был крик.
Глава 20
Матвей
Поворачиваюсь к Анне, которая прячется за дверью.
— Оденься, — шепчу ей, и Вишенка сбегает в ванную. — Зайдите, убедитесь, что с девушкой все хорошо, — ухмыляюсь, распахивая шире дверь. Сержант входит, старушка за ним, но я демонстративно захлопываю дверь перед ее носом. — Я полагаю, не нужно объяснять, по какому поводу мы пошумели? — обращаюсь
— Понимаю, — усмехается. — Но должен среагировать на вызов. Могу я поговорить с девушкой?
— Да, конечно. Анечка! — стучу пальцами в дверь ванной.
Вишенка выходит, кутаясь в длинный белый кардиган. Щеки красные. Да ну брось, моя сладкая, это не стыдно.
— С вами все в порядке? — интересуется сержант.
— Да. Вы извините. Соседка очень бдительная старушка, — Нюта смотрит куда угодно, только не в глаза сержанту. Я думал, таких женщин уже не бывает. Сейчас модно быть дерзкой и раскованной. Девки уже со школы хамят. И вот несмотря на то, что Анне тридцать два, она девочка. Маленькая, уязвимая, скромная девочка, которую хочется баловать, любить, оберегать и немножко развращать.
— Понятно. Но закон о тишине надо соблюдать, — качает головой.
— Само собой, нам очень стыдно, — ухмыляюсь я, вынимаю портмоне из кармана, достаю купюру, сжимаю в руке и тяну ее сержанту. — Извините за нарушения, предайте старушке спасибо за беспокойство о моей женщине.
Рукопожатие, через которое я передаю сержанту «наши извинения».
— Ну вы постарайтесь потише, по возможности, — тоже ухмыляется, пряча деньги в нагрудный карман.
Открываю ему дверь, выпуская на площадку. Соседка стоит на том же месте, рассматривая злобным взглядом мой голый торс с татухами, словно я исчадье ада. Ей осталось только перекреститься от греха подальше.
Закрываюсь на все замки, оборачиваюсь – Анны нет. Прохожу на кухню, Вишня пьет воду.
— Боже, как стыдно.
— Тебе стыдно за секс? — выгибаю брови.
— Мне стыдно за то, что наш секс слышала половина дома, — немного нервно усмехается. — А теперь о нем знает еще и полиция.
— Может, я открою тебе тайну, но сексом занимаются все. Соседи, сержант и даже эта старушка в свое время тоже отжигала. Секс – это часть жизни, так что… — развожу руками. Подхожу к ней, внаглую забираю стакан, допивая воду, отставляю его, тяну с ее плеч кардиган, сдергиваю, откидывая на стул. Обхватываю бедра Вишенки. — Держись, — поднимаю на руки, вынуждая оплести ногами мой торс и обхватить шею. — Снова в трусиках, — укоризненно произношу я и отпускаю Анну на диван. Встаю рядом, начиная расстёгивать джинсы.
— Матвей, — кусает губы, наблюдая, как я стягиваю джинсы. — Соседка у меня не очень в себе, она может вызвать полицию еще раз.
— Патруль на районе обычно один, они не приедут. А если даже так… Оплатим ложный вызов, — подмигиваю ей. Встаю коленями на диван, снова цепляю ее трусики. — Рвать их, что ли, чтобы ты прекратила одеваться, — наигранно рычу, откидывая белье на пол.
— Матвей, — пытается от меня отползти, но я ловлю ее за ноги и тяну к себе.
— Расслабься, моя Вишня, — игриво толкаю на подушки, сгибаю ее ножки в коленях и развожу их в стороны, раскрывая перед собой. — Только попробуй мне тут сдерживаться. Я хочу, чтобы ты сладко звучала, — наклоняюсь, веду губами по внутренней стороне бедра, поднимаю глаза, смотря, как Вишенка эротично прогибается, прикрывая глаза, подрагивая от нетерпения. — Да, вот так. Кайфани, — провожу языком по ее киске. — Такая терпкая, вкусная, нежная девочка. Съем! — рычу и сильно всасываю клитор.