Мерзавец
Шрифт:
— Матвей! — вскрикивает, содрогаясь, а потом кусает губы, пытаясь погасить стоны. — Ротик открой и кричи, если хочется. Немедленно! — в голосе приказ. Снова всасываю пульсирующую вершинку, обвожу кончиком языка. И получаю такой сладкий стон. Забудь обо всем, моя Вишня, есть только мы, на остальных плевать. Один раз живем.
А потом нежно, долго, аккуратно, мучительно облизываю девочку, заигрывая с клитором, заставляю Вишенку извиваться, кусать губы, содрогаться и стонать. Добавляю палец, аккуратно входя, потом второй, еще глубже, массирую нужную точку и снова сильно
Анна начинает рваться, пытаясь рефлекторно отодвинуться, нажимаю на ее живот, удерживая на месте. Уже быстрее, грубее, рывками, трахаю ее пальцами и контрастом нежно ласкаю языком клитор, чувствуя, как она увлажняется все больше и больше, как сжимает мои пальцы изнутри, сокращаясь. Остро чувствую момент, когда Вишня срывается и начинает лететь в пропасть, с протяжным стоном выгибаясь, кончает, цепляясь за мои волосы. И это так сладко, вкусно, крышесносно. Меня окатывает горячей волной возбуждения. Хрипло постанываю вместе с ней, продлевая кайф, продолжая облизывать. Мне кажется, я тоже на грани, в предоргазменном ментальном кайфе, горю вместе с ней.
И вот пока она такая невменяемая, поднимаюсь, хватаю со столика презерватив, разрываю зубами упаковку, натягиваю на член и опять вхожу в нее. Снова резко, грубо, больно. Ничего не могу с собой поделать, мне срывает все тормоза с ней, мне так мало Вишни. Мало даже когда я в ней, когда поднимаю ее ноги, лихорадочно их целую, закидываю себе на плечи, тянусь к ней, вынуждая прогнуться, поднять бедра, чтобы войти еще глубже, до предела. Мало, когда ловлю кубами ее соски, кусая их, когда набрасываюсь на ее губы, глотаю ее крики и срываюсь в бешеный темп. Я хочу намного больше, чем секс, чем это сумасшествие. Я хочу все. Абсолютно все.
***
— Моя соседка, конечно, странная старушка, но хорошая. Это своего рода форма заботы, — говорит Вишня, обрисовывая пальчиком узоры моих татуировок.
На часах три ночи, мы валяемся на диване абсолютно голые и уже лениво изучаем тела друг друга. По моим венам растекается приятная усталость, но спать совсем не хочется. Вишня вкачала в меня столько энергии.
— Да, верю, — ухмыляюсь. — Все правильно. Ты мне лучше расскажи, по какому поводу переезд?
— Ну это съёмная квартира. Вот решила поменять локацию. Хочется чего-то нового… — неохотно отвечает, прикрывая глаза, опускает голову на мою грудь.
Ой, чувствую, что не просто.
— Анечка, давай без этого. Как на духу расскажи мне причину.
— Да не хочу я грузить тебя лишней информацией, — отмахивается.
— С хера ли лишней?! — взрывает меня. Приподнимаюсь, хватаю ее скулы, вынуждая посмотреть в глаза. — Прости, это было слишком резко. Я не умею сдерживать эмоции.
— Я заметила, — усмехается. — Такой горячий, импульсивный, искренний, — выворачивается и ластится щекой о мою ладонь, обезоруживая.
— Рассказывай, Вишенка… — выдыхаю.
— Ну что рассказывать… Переезжаю, чтобы Игорь не таскался больше сюда.
— А Игорь – это муж?
— Бывший муж, — уточняет она.
— А что он вообще от тебя хочет?
— Не знаю я… И
— Вишня, — тяну я. — Чем быстрее ты расскажешь, тем быстрее уснешь.
— Ты точно Мерзавец! — откидывается на подушки, прикрывая глаза.
— Давай рассказывай, — медленно стягиваю одеяло с ее груди, ловлю сосок губами, начиняя с ним играть языком. — Или буду пытать, — веду ладонью по ее животу, ниже, подбираясь к самому сладкому месту. К центру нашего удовольствия.
— Матвей, — ловит мою руку, не позволяя. — Ну что ты хочешь знать?
— Почему вы развелись?
— Потому что я вдруг открыла глаза и поняла, что это не мой мужчина. От меня слишком много требуют, но ничего не дают взамен. Любви нет, понимания нет – ничего нет. Я много чего им была должна априори, а они мне нет.
— Кто они?
— Муж и свекровь.
— А свекровь здесь каким боком?
— О, ты что, она важная персона в нашем браке. Игорюша и шагу без нее не делает.
— Пипец. Ясно. И вот вы пришли к разводу…
— Да.
— В чем проблема? Почему не разводитесь? Детей у вас нет. Делите имущество?
— Да бог с ним, с этим имуществом. Я ничего не прошу. Но Игорь вдруг передумал. Решил, что развод – это каприз, бзик, и меня срочно нужно вернуть на место, обслуживать их семейку.
— Ну вот зачем ты запретила мне с ним разговаривать? А? — немного психую. — Я бы отбил у него желание сюда таскаться.
— Матвей, мы знаем друг друга всего ничего. Зачем тебе чужие проблемы?
— Чужие проблемы мне и правда на хрен не сдались. А вот твои я хочу решить. У меня старший брат – хороший адвокат. Он вас разведет в две секунды. Завтра съездим к нему в офис.
— Матвей, притормози, — смеётся, шлепая меня по плечу.
— Нет, я не понял! Может, ты не хочешь разводиться? — нависаю над ней, заглядывая в глаза.
— Хочу, — ведет пальчиками по моим скулам, ловлю их губами, целую.
— Значит, завтра в первой половине дня мы едем к брату.
— Хорошо, спасибо, — разворачивается ко мне спиной, призывая обнять. Прижимаюсь грудью к ее спине, утыкаюсь носом в шёлковые волосы, глубоко вдыхаю. Вдруг хочется прошептать ей на ушко, что люблю. Вот так просто, без раздумий и анализа. Никому не хотелось, даже в длительных отношениях, а ей хочется. В порыве, в моменте. Сам в шоке. Сглатываю слова. Боюсь спугнуть мою Вишню. Я и так для нее слишком резкий и порывистый…
Глава 21
Матвей
Просыпаюсь рано. По ощущениям, спал всего часа три. Вишня рядом. Рассматриваю ее спящую. Скольжу глазами по ее шее, там две маленькие родинки, вчера не заметил. Засос. Я не специально, это в порыве, на эмоциях, на страсти. И мне не стыдно, мне хочется оставить больше отметин на ее теле. Потому что моя.
Ее муж – идиот. Как можно проеб*ть такую женщину? А с другой стороны, зачет ему, иначе мы никогда не соприкоснулись бы в этой реальности.