Месси. Гений футбола
Шрифт:
Он шел в душ первым или последним – когда в раздевалке больше никого не было. Чаще он оказывался там первым, переодевался за пять минут и затем мчался, чтобы встретить отца, который обычно ждал его снаружи. Его товарищи по команде думали, что он не хотел идти в душ вместе с ними, что он боится их.
Иногда он говорил «до свидания», иногда – нет. Обычно он просто поднимал руку и тихо произносил: «увидимся завтра».
Так было до того, как ветераны группы решили наладить контакт с новичком из Аргентины.
Неудивительно, что первым к нему подошел Жерар Пике. Этот шутник спрятал его одежду в то время, пока Лео был под душем, перевесив ее на другой крючок. Лео возвратился с полотенцем вокруг бедер и не мог найти свои
«Извини, я просто молчаливый», – ответил Лео.
Пике открыл ему дверь. С этого момента он стал больше разговаривать. Но не намного.
«Мы думали, что он немой», – говорит Сеск, смеясь.
«Месси очень застенчив, и я думаю, что он всегда будет таким, несмотря на то, что сейчас он немного лучше сходится с людьми. Он очень уважительно относится к людям. Некоторые считают, что поскольку он – лучший игрок в мире, то важничает и надувается, превознося себя. Но я думаю, что такой вариант поведения скорее подходит таким игрокам, как Криштиану Роналду, но не Лео. Поведение Месси скорее выглядит, как: «Я не чувствую себя здесь комфортно, интересно, что этот человек собирается мне сказать». Вот что вспоминает Виктор Васкес, который попытался обнаружить какие-либо общие интересы с ним: «Мы попытались ввести его в группу, но он чаще всего говорил: «Нет, мне это неинтересно, я лучше пойду домой». Он был из тех мальчишек, которые предпочитали быть со своей семьей. Он не был похож на остальных ребят. Мы могли провести весь день смеясь и шутя, пойти в кино или в «El Corte Ingles», а то и просто болтаться по окрестностям, где могло произойти что-то интересное».
Лео не жил в Ла-Масии, поэтому не участвовал в вечерних посиделках на втором этаже, где были расположены спальни и где мальчики встречались, чтобы делать уроки. Точнее, где они должны были делать уроки. Иногда кто-то выключал свет. Тогда какому-нибудь неудачнику доставался подзатыльник – обычно это был Пике, нахальство которого было вполне достаточным поводом для такой шутки. Все это делалось не всерьез, и Пике веселился вместе со всеми остальными. Но Лео с ними не было.
«Он был очень застенчивым, – вспоминал защитник Ориол Паленсия в книге Хорди Жиля. – Месси выходил и играл, больше ничего. Он не был одним из тех, кто лезет в центр и говорит что-нибудь вроде: давай, дай команде больше, мы должны работать упорнее, двигайтесь, ребята – или что-то подобное. Лео обычно был на заднем плане, но его игра была совершенно иной, чем у остальных. В «Infantiles А» ему было намного труднее, потому что его физические недостатки были более заметными. Он был очень хорошим, быстрым, умелым игроком, но при этом маленьким. Компенсируя свой физический недостаток, он стал невероятно быстрым. Но прошел целый год, прежде чем Лео открыл рот – или нам так казалось. Он раскрылся по-настоящему, только когда мы отправились играть несколько турниров с командой «Junior B»».
Семья Лео настаивает, что он не застенчивый, а просто сдержанный. Это стоит повторить еще раз, потому что различие крайне важно, потому что сдержанность – это то, чему мальчика научили дома, некий кодекс поведения, внушенный еще в Аргентине. Лео говорил лишь по необходимости, на поле, уважая коллектив и принимая любую роль, которую ему назначали. Не больше и не меньше. Поведение мальчика, кроме всего прочего, было вызвано особым статусом иностранца, приезжего – в конце концов, он был чужим в этой стране.
Последствия для любого молодого человека, вынужденного покинуть свою страну и приспособиться к странной новой среде, слишком многочисленны, чтобы их здесь перечислять. Тем не менее есть одно общее – способность таких детей взрослеть быстрее, чем местным ровесникам. Им трудно приспособиться к незнакомой культуре и освоить новый язык, они чувствуют себя уязвимыми и, как любое существо, выдернутое из его естественной среды обитания, быстро развивают в себе навыки выживания, которые часто проявляются в недостатке доверия, по крайней мере, до тех пор, пока не завяжутся новые дружеские связи. Часто лучшая форма самозащиты – слиться с окружающим фоном, быть незаметным, не казаться угрозой, а если вам повезет, то наслаждаться защитой любящей семьи.
Давление, которому подвергаются юные футболисты, стремящиеся к вершине, заставляет их взрослеть раньше времени, поскольку они пропускают естественное эмоциональное развитие в детстве. Они входят в жестокий взрослый мир и внезапно попадают под такой прессинг, который был бы тяжел даже для многих 30-летних. Еще больше испытывает молодой футболист-иммигрант. Тем не менее в этом мужчине-мальчике остается запертый ребенок, и порой вы можете услышать его жалобный крик… Это делает характер таких детей достаточно сложным, и многим людям бывает трудно их понять.
«Лео умен, он знает, когда необходимо быть хорошим, когда можно шутить, а когда надо стать серьезным, – объясняет Сеск. – Я хорошо это вижу. Многие из нас здесь время от времени выходят из-под контроля, срываются с цепи, говорят, не думая, но Лео очень умный, он знает, как справляться со своими порывами, когда выбрать правильный момент. Мы видим его на поле, но дома или в раздевалке он всегда знает, что и когда должен сделать».
Но мальчик-иммигрант – все еще просто мальчик.
И этот мальчик проявляется в игроке в те моменты, когда он сердится на то, что его заменили, когда он ссорится с противником или товарищем по команде. Никто не совершенен. Можем ли мы принять это? Подобные конфликты провоцирует внутренний ребенок, живущий в каждом из нас. Семья Лео и клуб хотели бы максимально использовать эту важную составляющую его характера: без внутренней детскости все удовольствие от его игры может исчезнуть. Те, кто хорошо его знает, уверены, что если Лео сохранит в себе качества ребенка, то продолжит получать удовольствие от игры, а в противном случае станет просто футбольным автоматом.
Поскольку отчасти Лео – все еще ребенок, он плачет. Это не только слезы человека, который скучает по матери или братьям, не только личное. Это еще и слезы, которые текут после проигрыша.
«Я видел, как он плакал после одной игры, по-моему, это был матч против «Espanyol», – вспоминает Виктор Васкес. – Мы проиграли на их поле во время игр в Лиге. Мы были в команде «Yunior А», результаты этой игры ничего не решали, потому что мы все равно выиграли Лигу. В конце матча у нас с Лео появились некоторые возможности, но мы их упустили, потому что вратарь пресекал все наши попытки».
Им было по 15 лет. Виктор и Лео вошли в раздевалку вместе. Лео шел со склоненной головой, сел, Виктор – рядом с ним. Месси закрыл лицо футболкой, как он сделал тогда, когда пропустил штрафной против «Челси» в полуфинале Лиги чемпионов в апреле 2012 года. «Я подумал, что он упустил довольно много шансов. Он играл неплохо, но мне казалось, что он расстроен. Потом я положил руку ему на плечо и спросил: «Что-то не так?» Когда я понял, что Лео не собирается отвечать, то потянул футболку и увидел, что Месси плакал. «Ни фига себе!» – подумал я. Он действительно переживал. Он не плакал громко, как это делают многие люди. У него просто слезы наполняли глаза и стекали по щекам. Это было очень тревожно. Лео сказал: «Мне жаль, что я не смог выиграть, мне так плохо из-за того, что я не смог помочь вам победить». Тогда я тоже подумал: «Черт побери, мы не смогли забить голы, и теперь, вполне возможно, мы потеряем шанс выиграть Лигу из-за этой чертовой игры». Он отчаянно зарыдал. И, конечно, несмотря на то, что в тот момент думал, я попытался утешить его, говоря: «Не волнуйся, мы все равно выиграем Лигу».