Мессиории. Эллинлив (СИ)
Шрифт:
У стен стоят сундуки-кофрами и большие, жесткие кресла, с прямыми высокими спинками, напоминающие королевские троны.
Необычайную и богатую красоту комнаты подчеркивают стрельчатые гуртовые арочные своды, и плетущиеся по ним дикие красные розы.
После того, как Энни вошла в комнату и сделала пару шагов вперед, она заметила силуэт девушки, стоящей у окна, к ней спиной. Нежное белое платье с длинным подолом и с декольтированной спиной прекрасно подчеркивает ее изящную фигуру и ровную осанку. По всей длине платья сверкают маленькие камни, подобно утреней росе. Волосы девушки благородно подобраны вверх и зафиксированы лентами и пышными красными розами.
Не смотря на то, что девушка явно должна
Стоя на расстоянии и в полумраке, Энни все равно узнала девушку с первого же взгляда. Она нерешительно сошла с места и направилась к ней медленными шагами. А вдруг она не вспомнит ее? Вдруг, ей стерли память? Что, в таком случае, сказать ей?
Неожиданно девушка повернула голову в ее сторону. Энни мгновенно застыла на месте, в тяжелом стрессовом напряжении. Еще миг, и девушка нерешительно сделала шаг навстречу, внимательней присматриваясь к Энни. А затем девушка внезапно сорвалась с места и подбежала к ней, заключив ее в крепкие объятья. Она тяжело дышит, словно вот-вот заплачет. Ее объятия становятся все крепче.
– Не могу поверить, - прошептала она.
– Ветта, - тихо произнесла Энни, и в ответ обняла подругу.
– Энни, - проронила Ветта, и отпустила ее из объятий, - ты меня помнишь?
– Конечно, помню, глупышка, - улыбнулась Энни. – Как бы я еще оказалась в этом Богом забытом месте?
– Энни, - жалостно бросила Ветта, - мне так жаль. Жаль, что ты тоже оказалась здесь. Они отпустят тебя?
Энни тяжело вздохнула, и ответила:
– Вряд ли они отпускают кого-либо. Я так понимаю, единственный способ выбраться из этого поселка – умереть. И то, после смерти они закапывают людей на своем мрачном кладбище. Так что, даже после смерти, люди все равно остаются здесь.
– Это невероятно, - швырнула Ветта с отчетливым возмущением и ноткой гнева, вытирая рукой выбежавшую слезу. – Меня все забыли. Я полностью стерта из памяти внешнего мира. Как? Как они это сделали? Даже мои родители ничего обо мне не помнят.
Энни взяла подругу за руку и подчеркнула:
– Не все тебя забыли. Я, например, все еще помню.
Ветта натянуто улыбнулась и снова обняла подругу:
– И я всегда буду тебя помнить. Обещаю. Они не заставят меня забыть тебя.
Как хорошо - Ветта жива и здорова. Энни вздохнула с облегчением. Она нашла ее. Но вдруг, в момент утешения, Энни ощутила, что ее тело ослабло, а ноги начали подкашиваться. Видимо из-за продолжительного стресса, ее организм заметно ослаб.
– Давай присядем на кровать, - предложила она.
– Да, конечно, - быстро согласилась Ветта, увидев, что подруге плохо.
– Скажи, ты знаешь, почему они забрали тебя? – поинтересовалась Энни, присев на кровать.
– Ну, знаю, но это полный бред, - вздохнула Ветта, присаживаясь рядом. – Влад, вернее – Вальдемар, так его здесь все называют, сказал мне, что якобы я не такая, как все остальные люди. Он сказал, что я такая же, как они. И мое место здесь, с ними. Он говорит, что для меня так будет лучше. Говорит, что я сейчас не способна этого понять, но со временем я все пойму.
– М-да уж, несокрушимый аргументик, - отметила Энни, насупив брови.
– Да, - подтвердила Ветта, и принялась рассказывать, что с ней произошло. – Я помню, что возвращалась дамой после работы. Я уже дошла к подъезду, как вдруг меня кто-то схватил и приложил к моему лицу платок со снотворным. Затем провал в памяти - я потеряла сознание. А очнулась я уже в розовой комнате. Я с ума сходила, не знала, что думать. Нашла на столе серебреную ложку и попыталась с ее помощью снять дверь с петель, но в этот момент вошел Вальдемар. Он сказал мне, что меня больше никто не помнит. Я, естественно, не поверила ему, и тогда он отвез меня домой. В моей комнате было абсолютно пусто, а моя соседка по квартире, действительно, совершенно не помнила меня. Когда мы уходили, он внушил ей забыть наш визит, и нас самих. После этого, я все еще продолжала думать, что все это глупый розыгрыш. Тогда он отвез меня к моему парню, но и он тоже не вспомнил меня. И только после этого Вальдемар отдал мне мой телефон. Я сразу же позвонила родителям, но они подумали, что их разыгрывает какая-то незнакомка. В панике, я взялась обзванивать всех, кто был в моей телефонной книжке. И все они в один голос твердили, что не знают меня.
– Постой! – выпалила с возмущением с Энни. – Почему ты не позвонила мне?
Ветта сковано опустила взгляд на несколько секунд, а подняв его обратно, тихо и нерешительно ответила, нервно сжимая в руках платье.
– Хочешь - верь, а хочешь - нет, но я побоялась. Мне вдруг показалось, что единственный человек, который мог бы помнить меня – это ты. Но я понимала, что если это действительно окажется правдой, они причинят тебе вред. А я этого не могу допустить. И только из этих соображений, я не позвонила тебе.
Энни ничего не ответила. Вероятно, она поступила бы точно так же, будучи на месте Ветты.
– Ближе к десяти часам утра Вальдемару позвонили, - продолжила рассказывать Ветта, уже более спокойно.
– Его лицо мгновенно изменилось. Он был серьезно чем-то обеспокоен. Он отвез меня обратно в поселок, и снова запер в розовой комнате. Так прошло еще пару часов моей жизни, после чего он отвел меня в комнату «Безмолвия». Я стояла в луче света минут десять, а затем вошел Вальдемар, забрал меня, и отвел сюда, в особняк Диких Роз. Он ушел, оставив меня наедине со страшным осознанием моей беспомощности. Прошла ночь,… и день. А ближе к вечеру пришла маленькая рыжеволосая девочка, и приказала мне переодеться. Она сказала, что сегодня очень важная для меня ночь,… ночь «Признания».
Ветта склонила голову, и с печалью добавила:
– Моя третья ночь в этом поселке.
– Ветта, - быстро бросила Энни, видя, что подруга совсем отчаялась, - мы найдем способ сбежать. Я обещаю тебе это. Но говорить об этом больше не стоит. Мне кажется, здесь даже у стен уши есть. Ты только всегда помни об этом и никогда не забывай о моем обещании.
Ветта натянуто улыбнулась. Внезапно раздался громкий треск. Входная дверь задрожала, а замок вылетел из нее и, пролетев пару метров, упал на пол, громко заскрипев металлическим звуком скольжения об плиточную поверхность. Обе девушки мгновенно вскочили на ноги и остолбенели, взявшись за руки. Истекла минута тишины. Не слышно ни голоса, ни шагов. И вдруг на порог комнаты совершенно бесшумно пришла молодая девушка, среднего роста, не старше семнадцатилетнего возраста. Худая, хрупкая и тонкая. С модельной внешностью, пухлыми губами, ровным носом, и большими зелеными глазами. Ее лицо напоминает лицо мраморной куклы, такое же идеальное и неестественно бледное. Все ее движения восхищают своей плавностью и в то же время небрежностью. Она остановилась у порога комнаты, и ненавязчивым движением руки сбросила белые локоны волос с плеч за спину, бросив на Ветту и Энни гордый и высокомерный взгляд.
Не нужно быть прорицателем, чтобы понять - девушка со знатной и благородной семьи. Но наряд ее, как и внешний вид, говорит совершенно об обратном. На ее растрепанных и грязных волосах едва держится золотая заколка в виде бабочки Монарха. А кружевной белый фартук и белое платье с умеренно пышной юбкой ниже колен, испачкано пятнами красок разных цветов. Шнурки кожаных темно-коричневых ботинок волочатся по полу. И создается впечатление, что этой девице абсолютно все равно, как она выглядит. Грязная и неопрятная, как бездомная нищенка, но с нравом и манерами благородной дамы.