Месть Крестного отца
Шрифт:
Корлеоне и глазом не моргнул.
Джонни опустил голову.
— Хочу сказать, что беру полную ответственность за все. Я совершал ошибки, и немало, особенно с деньгами. Ты и твоя семья, мой крестный отец… вы были источником… истинной мудрости. И ты тоже, Том. У меня были возможности, которые парень типа меня…
Фонтейн наконец поднял глаза.
— Короче, дело вот в чем. Мне надо продать мою долю вашему… казино в Тахо, пока меня не вынудили это сделать. Возможно, до этого не дойдет. Честно говоря, я мог бы получать кучу денег каждый месяц, но, продав долю, сразу заимею наличные. В общем, после всего сказанного и сделанного, думаю, будет лучше для всех заинтересованных
Майкл потер губы. Для Фонтейна словно прозвучал выстрел.
— Я сбит с толку, — сказал Майкл. — Ты просишь у меняразрешения продать свою долю «Замка в облаках»?
Фонтейн пожал плечами.
— Это денежное вложение, Джон, как и другие твои инвестиции. Обычное дело, уверяю тебя.
— Если хочешь, из преданности к тебе и твоей семье я буду драться с этими ублюдками из Комитета по азартным…
— Решай сам, Джон.
Такого ответа Фонтейн не ожидал. Он был из тех, кто налаживает положение словом и делом, и не понимал человека, являвшего полную противоположность. Джонни подвинулся на край дивана и продолжил разговор:
— Буду с тобой честен. Я просил Джимми Ши подергать за веревочки. С Комитетом по азартным играм, но…
— Ты сначала пошел к ним?
— Я не ходил к ним вовсе, Майк. Это неблагодарные ирландские сволочи — к тебе не относится, Том, — будь они прокляты.
Хейген поднял руки, мол, не обижается.
— После всего, что я для них сделал, — сказал Фонтейн, — и впервые попросил о помощи.
— Так, значит, я запасной вариант.
— Нет. Боже, нет. — Джонни почувствовал, как краснеет. — Основным вариантом было сохранить долю. Ведь нелогично обращаться к тебе, когда Комитет копается в наших же с тобой связях. Если не все сработало гладко, Майк, я искренне сожалею. Хотел обсудить это с тобой, но не смог вырваться. Том может подтвердить. Были неотложные дела. Впервые удалось поговорить с тобой тет-а-тет.
Майкл понимающе пожал плечами, словно в него вселился Вито.
— Я вот чего боюсь, — сказал Фонтейн, — если не продам долю, паршивцы запятнают мое имя, лишь бы прочесть в газете свое. Они политики. Думают, если громогласно и почаще обличать кого-то во лжи, читатели им поверят. А газеты? Публикуют дикие обвинения на первой полосе, а когда оказывается, что все это чушь, печатают одну строчку извинений рядом с анекдотами. Проблема, как мне кажется, в том, что, продай я долю, — конец всем расследованиям, однако может создаться впечатление, будто распускаемые слухи небезосновательны. Скорей всего, люди забудут обо всем, едва мое имя пропадет из газетных заголовков. С другой стороны, есть риск, что они сочтут, будто я признался в собственной неправоте, и продолжат расследование и…
Майкл закрыл глаза и поднял руку. Джонни замолчал. О некоторых вещах лучше не говорить.
— Прости, — сказал Корлеоне, — но я не могу понять одну вещь. — Большинство людей, что-либо недопонимая, смотрят в потолок или вдаль. Майкл уставился прямо на Джонни. — У тебя проблемы с деньгами? Как такое возможно?
Фонтейн нахмурился.
— Как такое возможно? У меня невероятные накладные расходы. На последний концертный тур мы были вынуждены взять оркестр из сорока человек, а это не только плата за еду и отели, но и грузовики, водители, даже адвокат. Не поверишь, сколько взяли представители профсоюза водителей, которые просто стояли и наблюдали, как работают другие. Голова шла кругом. Выступления принесли хороший доход, и, постучу по дереву, пластинки продаются, однако многие особы требуют бесплатные приглашения. А налоги? Дядя Сэм не был бы
Майкл с Томом обменялись взглядом.
— Сбежал бухгалтер? — переспросил Майкл.
— Этот прохвост? Бьюсь об заклад, сейчас он потягивает коктейль где-нибудь в тропиках.
— Давай пари, — предложил Хейген.
Джонни повернулся:
— Извини, разве я с тобой разговариваю?
Том зажег сигарету.
— Сколько, кстати, составили твои карточные долги за прошлый год, Джонни?
— Я просто не осознавал, что разговариваю и с тобой.
Фонтейн снова посмотрел на Майкла, который сидел с каменным лицом.
— Понимаю, к чему ты клонишь, советник, — кивнул Джонни. — Но я давно завязал. Было время, когда все, к чему я прикасался, приносило плоды, включая усилия, вложенные в нашего друга Президента, а также пластинки, картины, инвестиции и тому подобное. Если человеку так везет, вполне разумно попытать удачу на скачках, делать ставки, проверяя свою интуицию, или играть в карты. Когда фортуна отвернулась от меня, я исключил подобный риск. Это не твое дело, но раз уж ты спросил…
Майкл предложил Джонни сигарету. Фонтейн бросил курить год назад по совету врача и все же не отказался.
— Нас с Томом интересует твое финансовое положение по той причине, — Майкл протянул ему спички, — что если ты собрался продавать свою долю в Тахо, то вряд ли можешь рассчитывать на приличную сумму. Фактически тебе не удастся вернуть вложенный капитал и даже приблизиться к тем цифрам.
— Ты шутишь? Это заведение — сущий золотой прииск. Печатный станок.
— Джон, ты должен был заметить, что стоимость частного бизнеса редко соотносится с потоком доходов. — Майкл смахнул пепел в пепельницу на полу и пожал плечами с видом «ничего не могу поделать», прямо как отец. — С общественными акциями дела обстоят и того хуже. — Он рассмеялся. — К тому же вокруг твоего бизнеса столько шума. На Уолл-стрит не найдется финансиста, который смог бы пережить расследование, которое сейчас ведут в Неваде, Джон.
Фонтейну стоило немалых усилий сохранить молчание. Он выкурил сигарету за один миг.
— Не приблизиться к изначальному вложению? — наконец выдавил из себя Джонни. — В это сложно поверить…
— «Замок в облаках» создан не так давно, — заметил Майкл. — Вначале всегда требуется больше денег, чем потом. Плюс ко всему дурная слава, издержки на адвокатов. Так что — нет. — Он взглянул на Хейгена. — Не приблизиться.
Джонни смиренно кивнул. Он словно уменьшился в размере.
Том Хейген едва подавил смешок.
Фонтейн достал из кармана пузырек с аспирином, что дала ему дочь, отказался от стакана воды, вытряс четыре таблетки и проглотил.
— Я бы выкурил еще одну, — сказал он. — Если осталась.
Майкл бросил целую пачку:
— Дарю. Перед тем как уйдешь, я хочу, чтобы ты понял еще одну вещь. Что делать с «Замком в облаках», решай сам. Но что касается наших акций в твоей кинокомпании, — подчеркнул Майкл, — то они принадлежат мне.