Месть крысы из нержавеющей стали
Шрифт:
— Извините, что беспокою вас, сэр. Я просто хотел бы знать… не скажете ли вы мне что-нибудь о местонахождении Васко…
— Это не его имя. Он — шпион. Вы ведь не желаете продолжать знакомство со шпионом, не так ли?
Остров покраснел, но не отстал от меня.
— Нет, конечно, нет, если он шпион. Но одно время мы были вместе… и тогда он был вроде бы неплохим человеком. Я просто интересуюсь…
— Интересоваться буду я, а вы занимайтесь пилотажем.
После этих вполне краевских слов я повернулся и затопал по
Остров удивил меня своей попыткой противостоять Краю. Видимо, где-то глубоко под его дубленной алкоголем шкурой жило борющееся за освобождение существо. Подложить эту бомбу оказалось столь же легко, как и первую, и я установил взрывной механизм приблизительно на то же время. Работая с ускорением, я быстро носился от ракеты к ракете и сумел подложить семь бомб, прежде чем бабахнула первая. Когда прозвучала тревога, я находился в машинном отделении девятой ракеты.
— Что это? — спросил я, услышав отдаленные стенания сирен.
— Понятия не имею — ответил немолодой механик и снова перенес свое внимание на моторы. — Эти импульсные трубки — второсортные и дрянные, но я не могу достать замену…
— Я не интендант, — оборвал я его нетерпеливо. — Пойдите и выясните, что стряслось.
Как только он вышел, я сунул бомбу в подходящее место, установив ее на три минуты, и последовал за ним.
— Что там? — спросил я его у трапа.
— Взрыв на одном из кораблей в машинном отделении.
— Где? Я должен видеть это.
Я выкрикнул эти слова и сошел как можно скорее. Теперь должны рвануть остальные бомбы, после чего посыпятся доклады.
Сперва будет сплошное замешательство, и за это время я должен покинуть космопорт. Потому что очень скоро придет понимание того, что все эти взрывы произошли в одном и том же месте на многих кораблях вслед за невероятной новостью, что Край недавно побывал во всех машинных отделениях. Края не заподозрят, во всяком случае, сперва, но власти, разумеется, захотят с ним немного побеседовать. И подобная беседа в мои планы не входила.
Я направился к своей машине насколько мог быстро, стараясь, однако, не привлекать лишнего внимания. И увидел около нее двух чинов военной полиции, державших с двух сторон обмякшего Гамаля.
— Это ваша машина, сэр? — спросил один из них.
— Конечно. Что вы здесь делаете?
— Дело в этом человеке. Мы увидели его на заднем сиденье, он говорил сам с собой. Мы подумали, что он пьян, но потом прислушались, и оказалось, что он говорит на каком-то иностранном языке, сэр. Похожим на тот, на котором говорят на этой планете. Вы знаете, кто он?
Я не колебался.
Это была война, а солдаты на войне гибнут по множеству причин.
— Никогда раньше не видел его.
Мой голос проник в одурманенный мозг Гамаля, потому что он, моргая, поднял взгляд. Как ни слабы были его нервы, он, должно быть, обладал физической конструкцией быка, если был способен
Затем он ухватился за меня и закричал:
— Вы должны помочь мне! Они убьют меня, увезите меня отсюда. Это была ошибка — привозить меня сюда.
— Что он говорит? — спросил один из полицейских.
— Понятия не имею, хотя, я думаю, он может быть тем шпионом, который совершил диверсии в машинном отделении. Время уходило слишком быстро, они вот-вот должны были подумать о Крае. — Посадите его на заднее сиденье машины и отправьте со мной. Я знаю, как заставить его говорить членораздельно.
Пока они это проделывали, я завел мотор и тронулся даже раньше, чем они уселись. Это немного побросало их, но если они и заметили одеяла на полу, то не упомянули о них. Поставив передачу на первую скорость, я погнал машину к выходу из космопорта.
Там стоял офицер, блокируя дорогу, с поднятой рукой, требуя, чтобы я остановился. Я продолжал ехать, но вынужден был крепко притормозить в последний момент, потому что он не сдвинулся с места.
— Вы не можете выехать. База закрыта… — Он был холодноглазым, твердолицым и злющим. Таким же, как и я.
— Я уезжаю. Приберегите свои приказы для других.
— Мне было приказано закрыть ворота для всех без исключения.
— У меня пленный, который может быть диверсантом, и двое охраняющих его. Ваше профессиональное рвение похвально, капитан, но вы должны знать, что я тот, кто отдает приказы, и я не подчиняюсь им.
— Вы не можете уехать.
Был ли он упрям до грани сумасшествия или имел на мой счет особый приказ? У меня не было времени на выяснение этого.
Я видел через окно, как один из солдат отвечает по телефону, и ощущал острое подозрение, что происходящий разговор имеет прямое отношение ко мне. Я вытащил пистолет и прицелился в капитана.
— С дороги, или я убью вас, — произнес я, стараясь придать своему голосу скучающую интонацию.
Он было потянулся за пистолетом, но тут же отказался от этого намерения. Еще миг он колебался, и я увидел в его глазах обыкновенный страх. Затем он неохотно шагнул в сторону, и я бросил машину вперед. Я мельком увидел выбегающего из караула солдата, показывающего на машину и кричащего что-то.
Рев мотора заглушил его голос. После этого я не оглядывался, хотя военные полицейские явно это делали. В зеркальце заднего обзора я видел, как они перешептываются. Вот-вот они могли потянуться за собственными пистолетами, и я не стал рисковать.
Как только мы свернули за первый угол, я бросил на заднее сиденье газовую гранату, а затем остановился ровно настолько, сколько нужно было, чтобы выгрузить эту пару спящих красавцев.
Гамаль теперь тоже крепко спал, и мне ужасно хотелось последовать его примеру. Я широко зевнул и по боковой дороге направился к доку.