Месть Ледовой Гончей
Шрифт:
Никогда Половой не говорил с нами так долго. Сказывалось его опьянение.
– Найти командира не так просто, как кажется, – продолжал моряк. – Волк и Сиплый – хорошо командуют. На их место почти никто не метит, а если метит, то не дотягивает по умениям. Я слышал, как сокрушался по этому поводу Старик. Была бы замена – мигом бы выперли обоих. И шамана во льдах найти непросто, совсем непросто. Особенно искателям приключений вроде нас. Капитан это понимает. И ты пойми. Юнг в любом порту можно отыскать. И покрепче и посмышленее, чем вы. Так что закон штука такая…
Я промолчал, хотя внутри все стенало от возмущения. Закон должен быть стабилен. Закон должен быть для всех. Во что может превратиться мир, если все будут жить по принципу капитана Грома?!
– Мы все поняли, мастер Половой, – пробубнил унылый Фарри.
– Главное, чтобы понял наш бортовой дурачок. И в будущем держал свои кулаки в карманах, где им самое место.
Моряк опять тяжело вздохнул и неожиданно улыбнулся:
– Но не расплывайся лужей слез и печали. Может, обойдется просто побоями.
– А вам не страшно жить в такой безнаказанности? – сказал я. – Не страшно, что в следующий раз они выберут вас?
– Нет, мне не страшно. У всего есть предел. Зиан хоть и сосатель камней, а не дурак. Понимает, что если слишком долго гнуть железо, то и оно лопнет. Потерпел бы ты месяцок-другой, и не случилось бы того, что случилось.
При этих словах Фарри кивнул и бросил на меня быстрый взгляд. Он так и поступил. Я понимал его и принимал такое решение. Но сам поступиться гордостью не смог. И смогу ли в будущем?
– Ладно, заболтался я совсем. Собирайтесь и дуйте на камбуз. Потом приду проверю, увижу, что спите, – пожалеете.
С этими словами Половой поднялся и побрел к своему лежаку, а мы отправились на камбуз, дежурить.
– Клянусь Светлобогом, ну и кашу ты заварил, Эд, – сказал мне Фарри, когда мы поудобнее устроились за одним из столов.
Я пожал плечами, слушая глухой звук двигателей и едва слышный храп из залы, где отдыхали механики. У плиты мастера Айза что-то ритмично позвякивало в такт вибрации ледохода. Стоит сказать, что первые дни от постоянной тряски я не мог спать, но потом, конечно, привык.
Из всех шаманских фонарей в столовой горело только два. Под одним из них мы и устроились. Удивительная все-таки человеческая черта: тянуться во тьме к свету.
– А как же Барроухельм, Эд? Как же компас? – Фарри старался говорить тише, подавленный окружающей нас темнотой. – Ты опять готов всем рискнуть? Ты же не один теперь, Эд. Теперь это еще и мое дело, знаешь ли.
– Я не мог иначе, Фарри!
– А я вот смог почему-то…
Его укор был справедлив: в Снежной Шапке осталась девушка, которую мой друг бросил из-за мечты разгадать тайну компаса. Тайну погибшего Одноглазого. Тайну Черного капитана. Удивительно, не правда ли? Умирающий шаман взял с меня слово отнести артефакт из города Содружества, но больше всего усилий по исполнению моего обещания прилагал именно Фарри.
Нечестно это с моей стороны. Некрасиво. Но когда я сцепился с Зианом ан Варром – о компасе и не вспоминал.
«Ты просто думаешь только о себе, Эд».
– Отчасти я тебя понимаю, – кивнул Фарри. – Помня этого тщедушного гаденыша, понимаю. Но именно что отчасти. Учись сдерживаться, Эд. Это пригодится тебе в будущем! А вообще в моей жизни уже и так было слишком много пиратов. Когда будем выбираться отсюда, Эд?
– Когда «Звездочка» прибудет в какой-нибудь порт Содружества.
– Отличный план. Но что, если она никогда туда не придет? – В свете фонаря я увидел, как он хитро прищурился. Мне нечего было сказать на это. О таком повороте я старался не думать. Я вообще старался не думать о том, что делать дальше. Нынешнее течение жизни меня вполне устраивало. Что будет – то будет…
– Мы уже два месяца бездарно потеряли. Нет, конечно, пусть Светлобог и дальше хранит нас от приключений. Но я не хочу путешествовать с пиратами, Эд. Это, конечно, не капитан Кривоногий, но все же. Это бандиты, разбойники. Надо что-то делать. Как-то выбираться отсюда.
Кривоногим звали корсарского капитана, растоптавшего детство моего приятеля. Фарри почти год был рабом пиратского судна и добывал огненный порошок.
– Выберемся! – уверенно сказал я, хотя про себя подумал, что все не так уж плохо и сейчас. Если не учитывать проблемы с Зианом – жить можно.
Мой друг покачал головой, тяжело вздохнул, положил руки на стол и ткнулся в них подбородком. Вновь вздохнул. Я посмотрел ему в глаза.
– Дай посмотреть, – тихо попросил Фарри. Я понял, что он имеет в виду компас.
– Нет, извини. Вдруг кто-то увидит. Он же светится, мы тут всю столовую раскрасим.
Фарри обиженно засопел.
– Не обижайся, пожалуйста.
– Да я не обиделся, – соврал Фарри и тут же исправился: – Нет, наверное, все же обиделся.
Он широко улыбнулся.
– Я не хочу рисковать. Да и чего ты там не видел? – пояснил я свой отказ.
– Он красивый. И когда я на него смотрю, то чувствую некую важность всего, что происходит. Мне кажется, будто мне просто не везло раньше. С этим Кривоногим, с Воровским Законом, пусть он смерзнется вовеки. А теперь все будет не так плохо, понимаешь? Вдруг этот компас приведет нас к Добрым? Ведь если есть черные капитаны, значит, есть и их враги. Мне так хочется разобраться в этом, Эд! А мы торчим здесь, на этом ледоходе, как служки при таверне.
«А тебе ведь нравится такая жизнь, Эд. Нравится, да? Скажи ему об этом. Что никакие тайны тебе и даром не нужны. Лишь бы и дальше спокойно жить. Тихо. Без сложностей и приключений. Ты скажешь ему об этом, Эд? Скажешь это человеку, который несколько лет жил в кошмаре?»
Фарри потянулся и продолжил:
– Мне тут скучно. Нет, я понимаю, что палубная команда – это палубная команда, ничего не поделаешь. Кто-то должен и на кухне работать, и полы мыть. В принципе это же несложно. Но, конечно, хочется чего-то другого. Совсем другого. У штурмовиков должно быть веселее.