Месть Мертвеца
Шрифт:
Дальше я мешкать не стал. Пусть Игорь потом отвернет мне голову, но не замерзать же на улице в самом то деле… Я решительно просунул ключ в щель двери с пассажирской стороны, нажал и после продолжительной возни таки сумел ее открыть.
– Ты прямо, как угонщик со стажем, - сделала мне комплимент Светлана и поспешно запрыгнула в кабину. Через спинку сидений мы перебрались в салон, где было более свободно и удобно.
Я засветил зажигалкой. Среди разбросанных в беспорядке вещей мы обнаружили пакет с бутербродами и с удовольствием перекусили. Нашлась даже полная бутылка с минералкой, так что не пришлось травиться той тухлятиной, которую мы приперли
– Вероятно, где-то рядом находится деревня… - предположила Светлана.
– Наверное, - согласился я, так как не мог придумать ничего более умного. – Но, все равно, они – свиньи!
На том и порешили. Затем устроились, как могли, она на переднем, я на заднем сидении и постарались отключиться.
Не знаю, как девушка, а я только сейчас понял, насколько сильно устал. Все тело болело, кости ломило. О полноценном сне не могло быть и речи. К тому же голова была переполнена всевозможной бредятиной, от которой я никак не мог избавиться.
О полноценном отдыхе в таком перевозбужденном состоянии, конечно же, не могло быть и речи, но даже сама возможность впервые за весь день принять горизонтальное положение воспринималась, как истинное блаженство.
16
Ночью погода совершенно испортилась. Несмотря на то, что автомобиль находился в котловине, ветер добрался и сюда. Наше убежище раскачивалось и содрогалось от мощных ураганных порывов. Металлический корпус то и дело подвергался бомбардировке мелких предметов. Мне даже показалось, что идет град.
Рассмотреть что-то в окна было невозможно, и я в который раз с благодарностью вспоминал столь осмотрительно потерянный Игорем гаечный ключ. Иногда стихия достигала такой неистовой силы, что я был почти уверен, что еще мгновение и наша «Газель» вознесется в небеса как фургончик сказочной героини из «Волшебника изумрудного города».
– Боже, неужели это никогда не прекратится… - причитала, забившись в уголок, Светлана, а я, почему-то не осмеливался подсесть к девушке, чтобы ее утешить.
Ее недавняя показная холодность и неприязненное отношение ко мне успели выработать во мне своеобразный стереотип поведения, и я подсознательно старался держаться от Светланы на расстоянии. Понимая, что это – глупо и что с тех пор утекло немало воды, возможно даже, в буквальном смысле, я, тем не менее, ничего с собой поделать не мог. И мы так и продолжали находиться в разных концах салона, каждый наедине со своими страхами и переживаниями.
Всю ночь мы просидели, не сомкнув глаз. Громыхал гром, сверкали молнии, но до дождя дело так и не дошло. А, когда уже стало рассветать, неожиданно все успокоилось, небо явилось нашим глазам хоть и молочно бледным, но девственно чистым, а розовое зарево на восходе возвещало о наступлении еще одного жаркого, июльского дня.
Правда, несмотря на удручающие перспективы, утро выдалось довольно прохладным. Мы одели на себя все, что было, и решили, не мешкая, отправиться на поиски друзей.
Теперь наш путь был направлен в противоположную, относительно вчерашнего маршрута, сторону. И мы сразу были вознаграждены, хотя на миг и пришло горькое сожаление о напрасно потерянном накануне времени. Сразу, только мы взобрались на крутой обрывистый берег котловины, перед нашими глазами нарисовалась чудная картинка. Не далее нескольких сот метров, расположившись на нескольких
Теперь отсутствие наших друзей стало более чем понятным. Однако, даже такое, видимое, оправдание их поступка не умаляло с моей точки зрения их вины перед нами. Могли же, в самом деле, предупредить, чтобы мы напрасно не волновались…
Дорога к деревушке заняла несколько минут. Однако уже при виде первых домов, в душу начало закрадываться подозрение, что что-то здесь не так. Слишком тихо было вокруг. Не было слышно лая собак, не кудахтали куры и вообще, мой слух не мог различить ни единого звука, указывающего на то, что здесь вообще кто-то живет. Дорога, по которой мы двигались, оказалась заросшей высокой густой травой. По ней явно давно никто не ездил. Деревянные заборчики в основном рассыпались, а издали приятные домики с самой улицы были почти незаметны из-за скрывающих их зарослей сорняков.
Чем дальше мы углублялись в это мертвое царство, тем горше становилось на душе. Я видел унылое лицо Светланы и догадывался, что выражение, застывшее на нем, является точным отображением моего. Смесь разочарования от несбывшихся надежд и невозможности объяснить происходящее, полностью подавила наш дух и лишила возможности адекватно воспринимать увиденное. Мы уподобились неким бездушным машинам, которым стало ровным счетом на все наплевать.
Все эмоции оказались, словно законсервированными и никак не могли пробиться наружу. Я уверен, что в тот миг мог преспокойно усесться на траву и с равнодушным выражением дожидаться своей кончины, не чувствуя страха перед ней, так как где-то в глубине сознания продолжал сомневаться, что еще до сих пор живой.
И то, что мы продолжали идти дальше, являлось, наверное, всего лишь следствием коллективного идиотизма. Я двигался потому, что так делала Светлана, она же, по-видимому, продолжала передвигать ногами, лишь благодаря моему примеру.
И вдруг все изменилось. Словно прохладный ветерок в знойную жару, нечто свежее и приятное проникло в мозг, вынуждая очнуться и по-новому взглянуть на окружающее. Поначалу ветерок этот был очень слабым. Я даже не сразу ощутил наступившую перемену. Лишь только цвета почему-то стали более яркими, и запахи стали ощущаться острее. Но пробуждение таки наступило. Я поймал себя на том, что мой взгляд уже с осознанным интересом фиксирует отдельные детали, на которые еще мгновение назад я совершенно не обращал внимания. А слух был напряжен, как будто я надеялся из гаммы обыденных звуков выделить некий особый, возможно, тот самый, который помог мне вырваться из цепких лап прогрессирующей безнадеги.
Ведь был же некий внешний раздражитель. В этом я почти не сомневался. Вот только уловить его не удавалось. Он зафиксировался где-то в глубинах подсознания, однако мозг был настолько расслабленным, что оказался не готовым и не успел проанализировать поступившую к нему информацию. И я теперь вынужден был рассеяно озираться по сторонам, тщетно пытаясь отыскать нечто такое, о чем не имел ни малейшего понятия.
– Вроде дымом пахнет…
Светлана, по-видимому, не уделяла столь много внимания анализу происходящего, а потому сразу же уловила его суть. Действительно, после ее слов, я сразу же понял, что надежды на зрительное восприятие напрасны. Перемены ощутило мое осязание, и, стоило девушке указать на источник, я сразу же почувствовал легкий, щекочущий нос, аромат, от одного присутствия которого веяло домашним очагом и уютом.