Месть наемника (Они называют меня наемником - 1)
Шрифт:
Не доходя ярдов пятидесяти до причала, Фрост снял куртку, ботинки, и засунул их в и без того набитый чемодан, который ему дал отец Ансельмо. Браунинг пришлось прикрепить к ремню, пропустив его сквозь кольцо, защищающее спусковую скобу. Теперь можно было забыть о том, чтобы быстро применить пистолет в случае необходимости. Финский нож оставался пока единственным оружием и Фрост еще раз проверил, надежно ли ножны прикреплены к ремню.
Внимательно осмотревшись и убедившись, что за ним не наблюдают, капитан медленно вошел в воду. Он уже знал, что она прохладная, судя по волнам, которые плескались у ног раньше. Но, из-за незаживших ран, температура воды казалась намного ниже, чем он ожидал.
Коснувшись обшивки катера, капитан взглянул на часы - он плыл двадцать минут. Как можно тише Фрост обогнул катер, стараясь обнаружить систему охранной сигнализации и просто осмотреть периметр судна. Подплыв к швартовочному концу и уцепившись за него, Хэнк подтянул чемодан и привязал его шнурком к канату. Фросту пришлось нырнуть на секунду, снимая пистолет с ремня, и он почувствовал на губах отвратительный привкус воды - сказывалась близость пристани.
Откинув волосы со лба, Фрост затиснул ровными белыми зубами финку и с трудом засунул браунинг в карман брюк. Затем вернулся к носу катера, схватился за якорную цепь и покачался, проверяя ее прочность. Оттолкнувшись ногой от якоря, он выпрыгнул из воды. Окинул быстрым взглядом палубу - никого. Фрост подтянулся, проскользнул под ограждающим леером и припал к настилу. Замерев, он стал прислушиваться, стараясь определить, есть ли кто-нибудь на судне и не обнаружили ли его.
Капитан приложил ухо к деревянной палубе и расслышал внизу голоса человека три говорили, как будто по-испански, но самих слов было не разобрать.
И Фрост решился. Если те, внизу, окажутся обыкновенными любителями морских прогулок, то он под угрозой оружия заставит их доставить его в нужное место. Если же хозяева катера действительно контрабандисты, что более вероятно, то придется драться. Обдумывая все это, он позволил себе немного отдохнуть, припав к палубе, чтобы его силуэт не вырисовывался на фоне лунного неба. Через пять минут дыхание пришло в норму после утомительного заплыва, и Фрост пополз вдоль леера с ножом в зубах и браунингом в правой руке. Курок находился на взводе, палец - на предохранителе, оружие было готово к молниеносному применению.
Фрост скользнул к рулевой рубке - он не знал, применимо ли это название к катерам. Желтый свет из иллюминаторов растворял ночную темноту над палубой и он снова замер, прислушиваясь к голосам, доносящимся снизу. Хэнк так и не понял, о чем шел разговор. В перерывах между фразами ему почудились какие-то стоны.
Он не решался заглянуть в рулевую рубку, потому что, если внутри кто-то был, его бы увидели. В этом случае спасло бы только внезапное нападение. Он осторожно подобрался к двери, ведущей в рубку, и притаился, сняв браунинг с предохранителя.
Из освещенного помещения не доносилось ни звука. Фрост быстро проскользнул внутрь, мелькнув лишь на мгновение в дверном проеме, и прижался к стенке. Рубка была пуста. Он тихо подкрался к трапу, ведущему вниз. Теперь голоса доносились более разборчиво. Говорили по-испански. Хэнк прилично знал этот язык, так как ему приходилось участвовать во многих операциях, проводимых к югу от Соединенных Штатов. Говорили очень быстро - по крайней мере, так могло показаться чужому - о какой-то девушке и ее отце. Причем часто повторялось незнакомое Фросту слово - "реската".
Через минуту он решил, что пора действовать. Хэнк насчитал восемь ступенек на трапе, ведущем от рубки к каюте внизу, и решил половину
Капитан успел заметить, что она молоденькая и довольно привлекательная. Основное свое внимание он уделил тем, кто находился в центре каюты. Это были трое мужчин, от тридцати до сорока лет, один из них - чисто выбрит, другим же, похоже, на бритье было наплевать.
Все резко обернулись, когда он вломился вовнутрь. Тот, что стоял ближе всех, кинулся на него и Хэнк дважды выстрелил из браунинга. В тесной каюте мощные выстрелы прозвучали, как гром небесный. Расстояние было таким маленьким, что обе пули прошили тело насквозь и вместо того, чтобы отлететь к переборке, оно рухнуло прямо на капитана.
Он замешкался, отталкивая его, и в это время второй, чисто выбритый, выхватил полицейский револьвер. Хэнк все еще не мог освободить браунинг, за который уцепился мертвой хваткой противник, и инстинктивно прикрылся его корпусом, как щитом. Фрост почувствовал, как тело подбросило, когда в него всадили несколько пуль из револьвера. Свободной левой рукой он метнул снизу финский нож во второго противника, находящегося футах в шести. Лезвие пронзило грудь бритого, он выстрелил в последний раз, зашатался и завалился назад, упав прямо на девушку. Стоны той еще больше участились.
Оставался третий. Не успел Фрост поднять браунинг, как он бросился врукопашную, беспорядочно молотя руками и ногами. Зажатый в углу тесной каюты, Фрост сумел лишь поднять левую руку, чтобы защититься от ударов. При первой же возможности он сам перешел в стремительную контратаку, стараясь нанести резкий удар коленом в пах нападающего, но промахнулся и попал в низ живота. Затем он ударил ребром левой ладони по шее и яростный запал противника потух. Капитан сделал шаг вперед и ударил кулаком снизу вверх в подбородок. Полуобернувшись, он обрушил удар локтем по открывшейся шее и достал все-таки коленом пах противника. Тот стал падать назад. Фрост сделал замах и успел нанести смертельный удар правой ногой в переносицу. Кость проломилась, и ее осколки вошли в мозг. Мертвое тело с безжизненным стуком рухнуло на пол.
– Черт побери!
– выругался капитан, потирая ногу.
– Проклятье...
Он захромал к девушке, которая была почти без сознания от пережитого. Поставив пистолет на предохранитель, он с трудом вытянул кляп изо рта пленницы.
– Обязательно ругаться?
– неожиданно вскрикнула та негодующим тоном на правильном английском с небольшим акцентом.
– Ну как же, - ответил Фрост.
– Из моей ноги вытащили массу пуль всего несколько недель назад. А тут приходится такое вытворять. Попробуй заехать больной ногой кому-нибудь по голове, а потом посмотрим, будешь ли ругаться.
Он засунул пистолет за пояс, довольно грубо повернул девушку и развязал веревку, стягивающую ее запястья. Затем он тяжело опустился на койку у стены.
– А как же ноги?
– не поняла девушка.
– Что значит - а как же ноги? Развяжи их сама, я устал.
– Вы не джентльмен, - вздохнула она.
– Ах, вот как, - рассердился Хэнк.
– Прошу прощения. Значит, то, что я доплыл сюда, убил трех негодяев и зашиб свою раненую ногу - это не важно? Я не джентльмен! Ты права - посижу здесь, отдохну и подумаю о том, какой я грубый.
– Его голос повысился.
– А ты пока развяжи себе ноги, черт побери, потому что нам вместе придется сбросить трупы за борт.