Месть носит Prada
Шрифт:
– Нельзя ли потише? Миранда здесь!
Энди вдохнула столько воздуха, сколько смогла, и кашлянула изо всех сил. После нескольких судорожных попыток креветка вылетела изо рта на подставленную ладонь. Энди завернула кусок в салфетку и бросила на стол.
– Это самое отвратительное, что мне доводилось видеть, – прошипела Эмили едва слышно. – В следующий раз просто вызови рвоту на глазах у всех.
– Спасибо, со мной все в порядке. Ценю твое внимание.
– Какого черта она делает на игре «Никсов»? Она же не любит баскетбол!
Эмили
– А, поняла, она здесь с бойфрендом. Должно быть, он фанат баскетбола.
Энди, прищурившись, посмотрела на другой конец зала и увидела, что рядом с Мирандой сидит Рафаэль Надаль. Оба пили кофе, и Миранда смеялась каждому слову, которое он произносил. Ее зубы были идеально ровными; но всякий раз, стоило Энди увидеть улыбку Миранды, у нее по спине пробегали мурашки. Белая кожа, натянутая мимическими мышцами, тонкие бледные губы, превращающиеся в две узкие полоски вдоль зубов, и сами зубы, которые, казалось, вопьются в тебя, если подойдешь слишком близко. Энди содрогнулась при одной мысли об этом.
– Боже, какой красавец, – вздохнула Эмили, откровенно разглядывая Надаля.
– Неужели они спят друг с другом? – спросила Энди.
Брови Эмили взмыли к потолку.
– Ты шутишь, что ли? Он – ее муза. Ее маленькая страсть. Она готова съесть его живьем.
Энди обмакнула клешню краба в масло.
– Пошли найдем наших мальчиков. Не хочу рисковать наткнуться на Миранду. Хватит с меня волнений в последнее время, да и с тебя тоже.
– Не дури, – сказала Эмили, вскочив и снова вздрогнув от боли. Она пригладила волосы и сняла воображаемую пушинку с кашемирового свитера. – Мы подойдем и поздороваемся. Она прислала цветы мне в больницу! Будет просто грубо не подойти и не сказать спасибо.
– Ничего она не посылала! Ты что, не помнишь, как это де…
Но было поздно – Эмили схватила Энди за локоть и заставила встать, причем со стороны могло показаться – она помогает растолстевшей беременной подняться со стула с подлокотниками. Взяв подругу за запястье, Эмили повела ее через весь зал.
– Иди за мной, – велела она, ступая по мягкому ковру. Меньше чем через десять секунд они остановились перед столиком Миранды.
Энди взглянула на свою руку, которую Эмили стиснула, словно наручниками, и взмолилась про себя, чтобы сейчас сработала пожарная сирена и им пришлось бы выбежать в поисках спасения. На обоих фронтах наступила оцепенелая тишина, пока теннисист – в жизни еще даже более красивый – не кашлянул.
– Вам что-нибудь подписать? Или расписаться на салфетке? – спросил он, глядя на Эмили, потому что Энди упорно смотрела в пол.
– О, нет-нет, – запротестовала Эмили взволнованно и смущенно, что было ей совсем несвойственно.
Надаль засмеялся.
– Какой я глупый! Достаточно одного взгляда… Вы же не ко мне за автографом подошли, а к мисс Пристли. – Он повернулся к Миранде: – Я бы не отказался, чтобы красивые женщины боготворили меня так же, как вас.
– О, Рафа! –
«Мне тоже», – подумала Энди. Неужели Рафаэль Надаль только что назвал их красивыми?
Миранда положила руку на локоть Надалю и вновь зажурчала смехом. Эмили и Энди переглянулись. Миранда флиртует! К счастью, голос к Эмили вернулся до того, как ситуация стала совсем неловкой.
– Вообще-то я Эмили Чарлтон, а это Энди – Андреа Сакс. Из «Декольте».
«Не говоря уже о разных сроках рабства по рабочему контракту», – мысленно добавила Энди.
– Большое спасибо за цветы! Букет был роскошный. Как мило с вашей стороны!
Миранда смотрела холодно и равнодушно, хотя было очевидно, что она их узнала. Щеки у Энди невольно заалели, когда Миранда медленно оглядела ее с головы до пят. Когда этот изучающий взгляд добрался до обуви, Энди вновь испытала желание ампутировать себе обе ступни (потому что на ногах сегодня, как назло, были дешевые грязные кроссовки, комфорта ради откопанные в недрах шкафа). А когда глаза Миранды сфокусировались у Энди на животе, та едва не кинулась вон из комнаты.
– Боже, Боже, – сказала Миранда, разглядывая ее фигуру, как на сверхбольшом киноэкране. – Вы беременны?
– Да, мы с мужем ждем ребенка, – поспешно сказала Энди. Необъяснимая сила заставила ее упомянуть о существовании мужа. – Уже чуть больше половины срока.
Энди приготовилась к неизбежному – к поднятой брови и многозначительному «только половина срока, вот как?», поэтому была поражена до глубины души, когда Миранда широко улыбнулась, причем на этот раз у нее получилось почти по-человечески.
– Как прелестно, – похвалила она, и в ее голосе можно было заподозрить искренность. – Обожаю малышей. Это у вас первый? Очень хорошо выглядите.
Энди была так шокирована, что не могла ни слова сказать в ответ. Она молчала, смотрела на Миранду и поглаживала живот, словно прикрывая его. Она даже подумала, уж не подводит ли ее слух.
– Да, это у нее первый, они еще не выясняли, кто это – мальчик или девочка, но ни о чем не волнуйтесь, Миранда, Энди рожать только в конце весны. У нас масса времени обговорить все детали…
Глаза Миранды сверкнули, а губы изогнулись в двух тонких, шипящих кобр.
– Разве я никогда не учила вас, что грубо заводить деловой разговор в момент неделового общения? – зарычала она, мгновенно забыв всю свою учтивость.
Учила вас.
Эмили отшатнулась, как от удара.
– Простите, я не хотела…
– Миранда, не надо с ними так строго, – засмеялся Рафаэль. Около бара он заметил друга или фаната, извинился и встал: – Очень приятно познакомиться. Удачи… во всем.
Энди почудилось в его голосе предупреждение об опасности.
– Извините, Миранда. Я просто ду-думала, что это…
Миранда оборвала заикание Эмили:
– Можете позвонить Стэнли в понедельник утром, если хотите что-то обсудить.