Месть носит Prada

Вайсбергер Лорен

– Или я для него просто аромат недели.

– Время покажет. Иначе никак не выяснить, это я по опыту тебе говорю.

– Справедливо, – сказала Энди, не зная, что еще добавить.

У Майлса была точно такая же репутация, как у Макса, причем никакими особенными достоинствами не уравновешенная. Он был достаточно приветлив, безусловно, общителен, у них с Эмили было много общего – любовь к вечеринкам, роскошному отдыху и дорогой одежде. Но, несмотря на многолетнее знакомство, Энди чувствовала, что совсем не знает мужа Эмили. Подруга часто отпускала небрежные комментарии о его «тяге к приключениям», как она это называла, но всякий раз замыкалась, стоило начать расспрашивать. Насколько Энди знала, конкретного доказательства неверности не

нашлось ни разу – или обошлось без огласки, – но это ничего не значило. Майлс был опытен и осторожен, обязанности телепродюсера заставляли его часто уезжать из Нью-Йорка, так что ничего не исключалось. Скорее всего он изменял. Скорее всего Эмили знала, что Майлс изменяет. Но изводила ли она себя? Сходила ли с ума от ревности и тревоги или предпочитала смотреть на шалости мужа сквозь пальцы, коль скоро он не компрометирует ее публично? Энди много раз думала об этом, но, по негласному соглашению, это была единственная тема, которой они не касались.

Эмили покачала головой:

– Просто не верится – ты и Макс Харрисон! Ни за что бы не подумала, что вы можете быть вместе, а тут – гляньте! С ума сойти!

– Мы же не жениться собираемся, просто встречаемся, – возразила Энди, хотя уже фантазировала, каково быть замужем за Максом. Форменное безумие – они знакомы всего две недели, но на этот раз все казалось иначе, чем в прошлых романах, за исключением разве что Алекса. Энди давно ни в кого не влюблялась, а Макс был сексуальным, умным, обаятельным и – мечта! – благородного происхождения. Энди в жизни не собиралась выходить за принца, но сейчас ничего ужасного в этом не видела.

– Ладно-ладно. Наслаждайся, развлекайся и держи меня в курсе, о’кей? А если ты все же выйдешь замуж, расскажешь мне все до последней мелочи!

Ей первой Энди и позвонила, когда неделю спустя Макс пригласил ее на книжную вечеринку, устроенную его компанией в честь редактора своего журнала, Глории, опубликовавшей мемуары о том, каково быть дочерью двух знаменитых музыкантов.

– Что мне надеть? – в панике спросила Энди.

– Ну, раз ты официально назначена хозяйкой бала, лучше надеть что-то сказочное. То есть большую часть твоего «классического» гардероба отметаем на корню. Одолжить тебе что-нибудь или пробежимся по магазинам?

– Хозяйкой бала? – Голос Энди вдруг сел до шепота.

– Ну, если Макс – хозяин вечеринки, а ты его спутница!

– О Боже, я не смогу. Он сказал, там будет масса людей, потому что сейчас идет Неделя моды. Я к такому не готова.

– Ой, просто вспомнишь «Подиум». Она, наверное, тоже будет там – Миранда и Глория старые знакомые.

– Я не смогу…

* * *

В назначенный вечер Энди приехала в отель «Карлайл» на час раньше, чтобы помочь Максу присмотреть за подготовкой праздника, и выражение его лица при виде Энди в платье Эмили от «Селин», дополненном массивной золотой бижутерией и изящными туфлями, окупило все усилия. Энди знала, что великолепна, и гордилась собой.

Макс обнял ее и прошептал на ухо, как чудесно она выглядит. На вечеринке он представлял ее коллегам, подчиненным, редакторам, журналистам, фотографам, рекламщикам и руководителям пиар-отдела как свою девушку, и Энди чувствовала себя на седьмом небе от радости. Она непринужденно болтала с сотрудниками холдинга, всячески стараясь им понравиться, и должна была признать, что получала при этом большое удовольствие – пока не приехала мать Макса. Словно акула, кружащая вокруг жертвы, она добралась до Энди, и та немного занервничала.

– Я просто обязана познакомиться с девушкой, о которой без конца говорит Макс, – заявила миссис Харрисон со скрипучим акцентом, не совсем британским, скорее многолетним «парк-авенюшным». – Вы, стало быть, Андреа?

Энди поискала глазами Макса, который ни словом не обмолвился, что на вечере будет его мамаша, и снова повернулась к этой очень высокой даме в

твидовом костюме от «Шанель».

– Миссис Харрисон? Как приятно с вами познакомиться, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

В ответ не последовало никаких «пожалуйста, зовите меня Барбара», или «как прелестно вы выглядите», или даже «я тоже рада знакомству». Мать Макса откровенно разглядывала Энди и в конце концов изрекла:

– А вы более худая, чем я думала.

«Это как, согласно описанию Макса или по данным собственной разведки миссис Харрисон?» – подумала Энди.

Она кашлянула. Ей захотелось убежать и спрятаться, но Барбара продолжала:

– Боже мой, помню себя в вашем возрасте, когда лишние граммы просто не откладываются. Вот бы у моей Элизабет так было – вы еще не знакомы с сестрой Макса? Она должна скоро приехать. Девица вся в отца – мощная, как медведь. Не то чтобы грузная, но недостаточно женственная.

Как же можно говорить такое о собственной дочери? Энди сразу стало жаль сестру Макса. Она посмотрела Барбаре Харрисон прямо в глаза.

– Я с ней еще не знакома, но я видела фотографию Элизабет и должна сказать, она просто красавица.

– М-м, – недоверчиво хмыкнула Барбара. Сухие, слегка пергаментные пальцы сомкнулись на обнаженном запястье Энди крепче, чем требовалось, и Барбара с силой потянула девушку за собой. – Давайте присядем и поближе познакомимся.

Энди старалась произвести на Барбару самое лучшее впечатление, чтобы та убедилась – перед ней достойная партия Максу. Пусть миссис Харрисон сморщила нос, когда Энди описывала свою работу в «Декольте», и уронила пренебрежительное замечание о родном городке Энди, которому не повезло находиться в округе Личфилд, где Харрисоны держали старый конный завод, но Энди не оскорбилась и не оборвала разговор. Она с интересом задавала подобающие вопросы, рассказала забавный анекдот о Максе и историю их знакомства в Хэмптонс – это Барбаре вроде бы понравилось. Наконец от отчаяния Энди упомянула свою работу у Миранды Пристли. Миссис Харрисон сразу оживилась и вцепилась в Энди с расспросами. Понравилось ли ей работать в «Подиуме»? Стала ли работа у мисс Пристли самой лучшей школой, о которой Энди могла мечтать? Барбара особо подчеркнула, что все девушки, с которыми рос Макс, убили бы за возможность попасть в «Подиум»; они считали Миранду своим кумиром и мечтали оказаться на страницах журнала. Если «скромный проект» Энди провалится, планирует ли она вернуться в «Подиум»? Барбара не скрывала своего любопытства, и Энди, едва сдерживая улыбку, с энтузиазмом кивала.

– По-моему, ты ей очень понравилась, – сказал Макс, когда они с Энди сидели в круглосуточном кафе в Верхнем Ист-Сайде, медленно отходя от нервного напряжения.

– Не знаю, мне так не показалось, – отозвалась Энди, отпив шоколадный коктейль.

– Нет-нет, ты всем понравилась. Мой финансовый директор специально подходил сказать, какая ты веселая. Наверное, ты говорила с ним о нью-хэмпширском Ганновере?

– Дежурный анекдот для выпускников Дармута.

– А обслуга в зале улыбалась от того, как любезно и мило ты с ними держалась. Мало кто на подобных мероприятиях находит время поговорить с персоналом. Спасибо тебе за это. – Макс предложил Энди ломтик жареной картошки в кетчупе и, когда она отказалась, сунул его себе в рот.

– Все были так доброжелательны. Мне очень понравилось с ними общаться, – отозвалась Энди, думая, что и вправду рада была познакомиться с каждым, за исключением ледяной матушки Макса. Оставалось радоваться, что Миранда не пришла. В этот раз Энди повезло, но, учитывая круг общения семейства Харрисонов, рано или поздно они встретятся.

Она взяла Макса за руку:

– Мне очень понравилось. Спасибо за приглашение.

– Вам спасибо, мисс Сакс, – ответил Макс, целуя Энди руку и глядя так, что желудок у нее ухнул куда-то вниз самым красноречивым образом. – Сейчас как, поедем ко мне? По-моему, вечер только начинается.