Месть носит Prada
Шрифт:
Глава 3
Твой выход, сестра!
– Не волнуйся, милая, в день свадьбы все нервничают. Уж ты-то это знаешь, ты на свадьбах всякого навидалась. Мы с тобой, девочка, можем написать об этом книгу!
Нина привела Энди в номер, слегка подталкивая ее рукой в районе копчика. Театрально-яркие краски осени – багряные, рыжие, желтые кроны в огромном окне, будто картина в раме, – бесконечно увеличивали пространство. Нет ничего красивее осени в Райнбеке. Энди засмотрелась в окно, живо вспомнив Коннектикут и прозрачные, свежие осенние дни, обещавшие футбольные матчи, сбор яблок и возвращение в колледж к началу нового семестра. Сейчас листва выглядела ненатуральной, небо – почти зловещим. Энди покачнулась
– Можно мне воды? – попросила она. Кислый вкус во рту угрожал новым приступом дурноты.
– Конечно, дорогая, только аккуратно. – Нина отвинтила крышечку и протянула Энди бутылку.
У воды оказался металлический привкус.
– Лидия и ее ассистенты почти закончили с твоими подружками и мамой, они сейчас придут нанести последние штрихи.
Энди кивнула.
– Дорогая, ну же, все будет замечательно! Тошнота от волнения – совершенно нормальное дело. Вот двери откроются, увидишь своего красавца жениха в конце ковровой дорожки и сразу забудешь обо всем, кроме желания кинуться к нему в объятия.
Энди содрогнулась. Будущая свекровь ее ненавидит. По крайней мере она против свадьбы. Конечно, у многих невест бывают проблемы со свекровями, но миссис Харрисон била все рекорды. Письмо было в лучшем случае плохим предзнаменованием, а в худшем – обещанием веселенькой жизни. Отношения с Барбарой Энди наладит, нарочно постарается, но ей никогда не стать Кэтрин. Кстати, о Кэтрин: что прикажете делать с этой бермудской девицей? Почему Макс ни словом не обмолвился о встрече? Если скрывать нечего, то почему же он скрыл? Энди желала получить объяснения.
– Слушай, я тебе рассказывала о невесте, которая выходила за катарского нефтяного короля? Такая темпераментная девушка с острым язычком? Они пригласили примерно тысячу гостей, сняли остров Некер – это британские Виргинские острова – и привезли туда всю толпу на самолетах. Короче, ссорились жених с невестой целую неделю, спорили из-за каждой мелочи – от распределения мест до того, кому из матерей танцевать первый танец, – в общем, все как обычно. Но утром в день свадьбы невеста – а работала она теледикторшей – что-то сказала своей кузине, типа: а такой-то считает, что в местных новостях мне торчать еще полгода или год, пока я не получу предложение от какого-нибудь крупного канала! И вот тут-то катарец взорвался. Спросил напряженно, о чем она болтать изволит? Забыла, что после свадьбы она будет сидеть дома? А я такая стою – оп-па, ничего себе, такой важнейший вопрос заранее не обговорить!
Энди не могла ни на чем сосредоточиться, кроме пульсирующего давления в области лба. За глазами разливалась тупая боль. Энди страшно хотелось, чтобы Нина замолчала.
– Нина, честное слово, я…
– Подожди, я еще главного не рассказала. Оставляю я их вдвоем, чтобы выяснили отношения, через полчаса возвращаюсь – уже воркуют, как голубки. Проблема вроде решена. И вот – бум, бум, бум, идет жених, за ним подружки невесты, потом прелестные девочки-цветочницы, за ними сама невеста, ее отец и я. Все по плану, звучит ее песня, весь зал оборачивается и провожает глазами невесту, идущую с широкой счастливой улыбкой, и тут она наклоняется ко мне и что-то шепчет на ухо. Знаешь, что она сказала?
Энди покачала головой.
– Спасибо, говорит, Нина, все идеально, именно то, что я хотела, подготовку моей следующей свадьбы я поручу только тебе. Затем берет отца под руку, высоко поднимает голову и идет. Понимаешь? Идет!
Хотя Энди было жарко – она горела, как в лихорадке, – по спине у нее пробежал мороз.
– И что дальше? – спросила она.
– А все нормально. Два месяца спустя она развелась, через год снова обручилась. Вторая свадьба была несколько скромнее, хотя тоже очень красивая. Но я усвоила главное. Можно разорвать помолвку и даже отменить свадьбу, когда уже
Энди кротко кивнула. Они с Эмили и сами об этом говорили. За почти три года работы над «Декольте» им доводилось видеть, как свадьбы отменялись за считанные недели до назначенной даты, но чтобы в сам день торжества? Такого не было ни разу.
– Теперь садись на стул и надевай пелерину, будешь ждать Лидию. После фотосессии она сделает тебе менее яркий макияж. О, мне просто не терпится увидеть тебя на страницах журнала! Номер разойдется миллионным тиражом!
У Нины хватило такта не сказать вслух то, о чем думали они обе: этот выпуск будет нарасхват не только потому, что это свадьба Энди, одной из основательниц журнала, или потому, что Моник Луиллер лично придумала фасон уникального свадебного платья, или потому, что всезнающая Барбара Харрисон наняла лучшего организатора свадеб, флористов и обслугу, каких только можно найти, но и потому, что Макс – генеральный директор и президент в третьем поколении одной из самых успешных медиаимперий Америки. Не важно, что экономический спад и неудачные капиталовложения вынудили его кусок за куском распродать имущество семьи или что финансовая рентабельность компании вызывала у него серьезные опасения, – это читательниц не интересовало. Громкое имя в сочетании с красотой, безупречными манерами и впечатляющим образованием Макса поддерживало иллюзию, что дела у Харрисонов обстоят гораздо лучше, чем было в реальности. Прошло уже много лет с тех пор, как «Форбс» включал Харрисонов в список самых богатых американцев, но репутация по-прежнему держалась.
– Обязательно, – пропел кто-то за спиной Энди. – Эту свадьбу будут расхватывать с лотков, как горячие пирожки, – сказала Эмили, покрутившись и сделав книксен. – Ты только посмотри – это, может, первое в истории не кошмарное платье для свидетельницы! Выражение «подружка невесты», на мой взгляд, жутко старомодно, зато хоть платье неплохое.
Энди повернулась на крутящемся стуле, чтобы получше рассмотреть подругу. С высокой прической, открывавшей длинную красивую шею, Эмили сейчас казалась дорогой хрупкой фарфоровой куклой. Сливового оттенка шелк отбрасывал розоватую тень на щеки и подчеркивал голубые глаза; слегка задрапированное на груди и бедрах платье доходило до щиколоток. Ничто не могло помешать Эмили претендовать на главную роль и на своей, и на чужой свадьбе.
– Прекрасно выглядишь. Я рада, что платье тебе понравилось, – сказала Энди, невольно отвлекшись и ощутив некоторое облегчение.
– Давай не будем увлекаться: «нравится» – это сильно сказано, однако я его не презираю. Подожди, повернись вокруг, дай на тебя посмотреть… Ух ты! – Эмили наклонилась так близко, что Энди уловила запах сигарет, заглушенных ментоловыми пастилками. К горлу тут же подступила новая волна тошноты, но это быстро прошло. – Шикарно выглядишь! Как ты умудрилась добиться, чтобы твои сиськи так выглядели? Может, ты имплантаты вставила, а мне не сказала? Да как можно утаивать такую информацию?!
– Поразительно, что можно сделать с помощью хорошей швеи и пары куриных котлеток, – невинно сказала Энди.
– Не трогай! – закричала Нина, но Эмили оказалась проворнее.
– М-м, очень мило. Особенно мне нравится эта наполненность, – сказала она, потыкав Энди в декольте. – На такой убойной груди – и такой нелепый «булыжник»! Ничего, Максу понравится.
– Где невеста? – донесся из гостиной голос матери. – Энди, детка! Мы с Джил и бабулей уже здесь, хотим тебя видеть.
Нина впустила мать, сестру и бабушку Энди, потребовав, чтобы невесту не зажимали в углу, а, наоборот, расступились, потому что у нее немного кружится голова, и выбежала проверить что-то срочное, попросив всех не задерживаться.