Месть очкарика
Шрифт:
Ян издает стон, кусает меня в шею, зарывается лицом во влажные волосы на затылке.
— Ты убиваешь меня. Всегда…
И вонзается полностью.
И моего рта вырывается отчаянный крик. Колени, на которые упираюсь, дрожат, и с трудом, из последних сил выдерживают напор мощного тела, двигающегося во мне сзади.
Ян скользит правой рукой вперед, находит пальцами мой клитор… И вот я уже не отличаю боль от наслаждения. Они слились в единый клубок, невероятно пронзительные ощущения охватывают все тело. И вот он входит настолько глубоко, что мои ягодицы прилипают к его паху. Боль и наслаждение выдавливают воздух из легких. Одна рука Яна продолжает ласкать клитор, вторая сжимает грудь, тянет за сосок, высекая невиданные искры. Его волосы взмокли от пота, чувствую их влагу на своей шее. Два мокрых, скользких, покрытых испариной тела, двигающихся в безумном, убивающем ритме навстречу маленькой смерти. Ян настолько горяч, что у меня мелькает мысль, что на моей спине останется ожог. И вот ласки становятся нестерпимыми, до жжения, и все взрывается ослепительной вспышкой, секундной, но безумно сильной. Невероятное ощущение, но сразу после него — дикая боль. Ян все еще двигается во мне и без анестезии это ужасно. Но еще несколько мощных толчков и он тоже кончает, содрогаясь, изливаясь в меня…
Кажется, теряю сознание. Всего несколько секунд вокруг полная темнота и безмолвие. Прихожу в себя чувствуя, что Ян выходит из меня. Член уже мягкий, но мне все равно больно до рези. Никогда в жизни не захочу это повторить, несмотря на сильнейший оргазм. Мое тело словно разобрали по частям, каждая из которых — отяжелевшая и безвольная, даже веки не могу разлепить… В голове то появляются, то исчезают обрывки мыслей… И стыд… Всепоглощающий стыд от того что сделала с мужчиной, с клиентом, как заправская шлюха… Эта ночь изменит меня, это единственное, что знаю наверняка. Изменит все, но как — пока еще не понятно… Несмотря на свою стервозность, в глубине души я оставалась романтичной наивной девчонкой, мечтающей о принце. Вот только теперь все это умерло в одночасье. Словно в один миг поняла что такое суровая правда жизни. И это больно ударило, лишило напрочь фантазий. Показало, что я такое, и на что могу рассчитывать. Железное тело и огромный пенис, врывающийся в меня, пронзающий насквозь. Мужчина, имеющий меня за деньги. Я сама пошла на анальный секс, сама продала себя ему… Так почему внутри горькое чувство что меня изнасиловали?
Душу — так точно.
Я, наверное, все же безнадежная стерва, если умудряюсь находить для себя оправдание даже в этой ситуации. Еще немного и начну винить Яна… И это ужасно несправедливо. Он был более чем благороден со мной, отбросил наше общее прошлое. Он мог быть куда более жестоким — мне ли не знать, каким может быть мужчина.
Нет, Морозов умудрился поставить меня на колени в прямом и переносном смысле… одной лишь лаской. До сих пор я дрожала от возбуждения, чувствовала притяжение к нему, даже умирая от усталости и боли. Меня тянет к нему. Нравится его лицо, его волосы, губы… его запах.
Но хватит заниматься самокопанием, эта влажная, пропахшая запахом наших тел и сексом, постель, точно не место для подобных занятий. Надо встать, одеться… Надо хотя бы уйти достойно. Сыграть равнодушие, чтобы сохранить ошметки гордости. Пусть от нее осталось очень мало, после этих часов в постели, когда я и кричала, и плакала, и потеряла счет собственным стонам и крикам…
Но стоит мне пошевелиться, как тень нависает надо мной. Пока я лежала зажмурившись, Ян, оказывается, покинул кровать. И сейчас, наклоняясь, берет меня, как ребенка, на руки.
— Что ты делаешь? — спрашиваю взволнованно.
— Иду в душ, — невозмутимо отвечает Морозов. — Тебе понравится…
— Я… не могу больше, — вырывается у меня, пусть и была полна решимости держать на лице защитную маску.
— Тебе станет лучше после душа. Нам пока сменят простыни…
Сменят? Он что, собирается снова… Нет, этого мне точно не выдержать, содрогаюсь при мысли что придется всю ночь удовлетворять желания этого мужчины. И снова мысленно ругаю себя последними словами. Идиотка! Надо было вникнуть в контракт, в свои обязанности и уж конечно в сумму, которую мне должны заплатить. Но я все время находилась точно в тумане, сам момент встречи с Мариной, разговоры, алкоголь, моя исповедь… Когда стоишь на краю смерти все остальное кажется неважным… Я была готова умереть, но встреча с Яном изменила все. Он показал мне что в жизни все может кардинально повернуться на сто восемьдесят градусов. Теперь, когда за одну ночь умирала несколько раз, познала невиданные радости, и одновременно боль… поняла, что в жизни есть еще много прекрасного. Например, такие мужчины как Ян…
Больше не могу думать о суициде. Что может быть более странным — Морозов пробудил во мне желание жить. Смеяться хочется от этой мысли, но ее невозможно отбросить. Все именно так. Особенно, когда Ян держит в своих объятиях, как сейчас. Крепко и нежно, словно ребенка.
Он З-заходит в огромную ванную комнату, посреди которой стоит джакузи. И опускается туда вместе со мной. Вода восхитительно теплая, пена до краев — душистая. Моя голова откидывается назад, на грудь мужчины. Блаженно закрываю глаза.
— Хочешь что-нибудь? — хрипло спрашивает Ян, и я испуганно отстраняюсь.
— Дурочка, — тихо посмеивается надо мной. — Я имел в виду напитки… или еду. Ты такая худющая, смотреть больно. Зачем морить себя голодом?
— Я бы… выпила сока. Или просто воды, — теперь, когда он спросил, чувствую что в горле пересохло и жажда невыносима. Ян нажимает на пульт, лежащий на бортике ванной, и через минуту к нам заглядывает женщина в униформе — белая рубашка, кожаный жилет и узкая юбка. Пока разглядываю женщину, Морозов диктует заказ, который приносят буквально через пару минут, ставя на высокий стеклянный столик, примыкающий с левой стороны джакузи. Тут не только сок, минеральная и простая вода, но и всевозможные фрукты — огромное блюдо, и маленькие сэндвичи.
— Это тебя возбуждает? — спрашиваю, стараясь добавить в дрожащий голос насмешки, — Нравится есть в ванной?
— Нравится кормить худышек в ванной, — усмехается Ян, ничуть не смущаясь. Он отрывает большую красную виноградину от грозди и проводит ею по моим губам. Как упрямый ребенок, сжимаю губы, он надавливает сильнее… Сок брызжет мне на лицо, подбородок, и Морозов, наклонившись, слизывает эти капли, а я начинаю дрожать, понимая, чем все закончится. Вырываюсь из его объятий, выскакиваю из воды… Хватаю маленькую бутылку «Перье», отвинчиваю крышку и пью быстрыми глотками.
— Прости… Я не знал что ты настолько хочешь пить. Ян встает в ванной в полный рост, смотрю на его член, снова в боевой готовности, торчащий, подрагивающий… Сглатываю и пячусь назад.
— Почему ты боишься меня? Я сделал тебе больно?
Сделал, мы оба знаем это. Но это было моим желанием — это тоже непреложный факт известный нам обоим…
— Мне не нравится ванна. Я лучше приму душ, отвечаю тихо, заметив в углу душевую кабину. Отодвигаю створку и захожу в нее. Тут тоже просторно, все сияет чистотой. Шикарный сервис у этого борделя, ничего не скажешь. Интересно, кто из местных жителей затеял такой оригинальный бизнес в столь маленьком городке?
Но одиночество мое непродолжительно — Ян заходит следом едва успеваю включить воду и настроить погорячее, в надежде избавиться от озноба. Кабину заполняет пар, в его клубах лицо Морозова кажется призрачным, нереальным. Как и все происходящее этой ночью. Пячусь назад, пока не чувствую спиной холодную плитку. Ян же наоборот, встает под струи, поднимает голову, его волосы слипаются, и впервые замечаю седые пряди среди них… Это из-за меня — мелькает мысль. Когда-то давно он обронил нечто подобное. Что рано поседеет — и все из-за меня… Как раз перед боем, на который я заставила его пойти. Я лишь хотела избавиться от назойливого поклонника, да и вообще мало соображала тогда… А он — чуть не погиб. Знаю, что лежал в больнице. И я ни разу не навестила его, и как можно скорее уехала в Москву, как поджавшая хвост нашкодившая девчонка. Только я уж взрослой была, как и мои забавы… Каким страшным чудовищем я была в то время… Наверное, все что происходит со мной — заслуженно. Снова погружаюсь в самобичевание, одновременно не в силах оторвать взгляд от мощной мужской фигуры. Длинные ноги, накачанный торс, мускулистая спина, тугие ягодицы…