Месть по закону

Денисов Вячеслав Юрьевич

– Вот сука какая! Первый раз «волыну» в руках держит, а уже какому-то пацану «мокруху» пришил!.. Вот так они и судят!..

За «Волгой» раздался хохот.

Вскоре перестрелка приняла упорядоченный характер. Поняв, что выбить Струге из-под «Мерседеса», а прокурора – из-под «Волги» с налету не получилось, войска Пастора приняли боевой порядок, укрывшись за складками местности. Однако и Струге никак не мог объединиться с Вадимом. Ситуация была тупиковая.

– Эй! – крикнул Пастор. – Может, прямо здесь и процесс проведем? Судья есть, государственный обвинитель – на месте. Вон он, под «Волгой» окоп роет!.. Адвокат мне на хер не нужен! Соха и Карлсон за присяжных покатят... Третьего присяжного Его Честь урыла. Боюсь, парня в розетку никогда уже не включить... Ну, как?

– А по какому случаю заседание-то? – осведомился, пытаясь разобраться в системе гитлеровского оружия, Струге.

– По факту хищения общака у вора в законе, Ваша Честь! – отозвался Пастор. По голосу угадывалось, что он улыбается.

– Это какого вора? – подал голос Пащенко. – Того засранца, что под фрезерным станком сидит?

Выстрел. Пуля, раскрошив зеркало «Волги», прогудела и ушла в небо.

– Хамите, господин прокурор! Кстати, как у вас с патронами?

В ответ коротко огрызнулся «макаров» прокурора. Пуля ударила в покореженную металлическую дверь. Дождавшись, пока затихнет гул, Пастор отрапортовал:

– Понял, спасибо. С патронами все ровно...

Антон наконец разобрался с пистолетом.

– У меня предложение есть! – опять раздался голос вора. – Как насчет того, чтобы, не проливая крови, разойтись?

– Хорошее предложение! – заметил Антон. – Выходите с поднятыми руками! Все и образуется.

В ответ послышался короткий залп. В кузове обеих машин появилось еще несколько дырок.

– Ты не понял, судья! Я предлагаю следующее: вы отходите назад, мы с пацанами садимся в «Мерседес» и уезжаем. Если есть желание – продолжим в городе!

С этими словами Пастор повернулся к Сохе:

– Звони братве! Пусть Соня со своей бригадой подъедет. Иначе мы здесь до следующего утра базарить будем!..

К заводу механических изделий параллельными курсами приближались две колонны. Первая, состоящая из пяти иномарок, торопилась выручать своего босса. Около двадцати оставшихся после «чистки» бойцов Пастора горели желанием наконец-то отомстить за ментовской беспредел. Вторую колонну возглавлял Земцов. Народу с ним было чуть меньше. Между тем перебранка около цеха продолжалась...

– Судья, не дури! – угрожающе просипел Пастор. – Сейчас здесь будет около двух десятков моих людей!

– Антон! – Пащенко не было видно, но он принимал самое активное участие в разговоре. – Чем больше сдадим, тем лучше!

До Струге очень плохо доходил юмор прокурора. О телефонном звонке Пащенко в РУБОП он знать не мог, а у Вадима в отличие от Пастора хватало благоразумия об этом не заявлять вслух.

Через три минуты в тылу обороны поборников Закона послышался шум автомобильных двигателей.

– Ну, вот и все! – раздался громкий, с хрипотцой, бас Пастора. – Заседание объявляю закрытым!

Его последние слова перебил страшный по силе грохот. Это влетели внутрь ворота завода механических изделий. Этот шум прозвучал в стороне, противоположной уже спешившимся «браткам». Они рассредоточились по территории, прилегающей к цеху, и, судя по всему, действовали самостоятельно, в силу складывающихся обстоятельств. Но если встретившим их выстрелам Струге и Пащенко они не удивились, то появлению дюжины спецов РУБОПа с автоматами просто изумились. Если верить звонившему Сохе, то все, с чем они должны были столкнуться, – это сопротивление судьи и прокурора. Ситуация менялась. Но она уже никак не могла повлиять на исход. Боевики Пастора распались на две группы. Сторонники первой, проявляя благоразумие, перемешанное с малодушием, бросали оружие на пыльную землю и послушно падали под ударами собровцев. Вторая, менее многочисленная, решила принять бой. Очевидно, это были те, кому нечего терять, – находящиеся в федеральном розыске или посчитавшие зазорным складывать оружие перед ментами.

Через двадцать минут все было закончено. Три трупа, семь раненых – под этим можно подвести черту и написать – «потери со стороны группировки Пастора». Среди невредимых и задержанных оказался и Соха. Разочарование ждало всех потом, когда был прочесан весь завод. Не было главного. Пастора. Вор исчез.

К сидящему на капоте Струге подошел Земцов. Он долго смотрел на него, потом прикурил сигарету. Между третьей и четвертой затяжками он наконец спросил:

– Прости за идиотский вопрос, но все-таки – ТЫ ОТКУДА?

– ОТТУДА... – Антон сполз с капота и протянул Земцову «парабеллум». – Устал я сегодня.

– Александр Владимирович! – раздался голос одного из собровцев. – Подойдите сюда!

Земцов приблизился к «Мерседесу» и заглянул в багажник. Резко наклонившись, он вытащил на свет сумку. Узнав ее, Струге незаметно покосился на Пащенко. А рубоповец быстро свел дебет с кредитом.

– Черт!.. – вырвалось у Земцова. – Четыреста «тонн» баксов!..

Струге еще раз покосился на Пащенко.

– Похоже, это общак Пастора?.. – С растерянным видом Земцов посмотрел на Струге и Пащенко. – Здесь четыреста, у меня в сейфе – двести двадцать. А где еще сто восемьдесят?..

– На втором этаже – морозильная камера. В ней – труп человека. Общак был у него. За эти сто восемьдесят он, наверное, и замерз.

– Ты откуда знаешь? – спросил, теряя терпение, Земцов. – Ты вообще откуда здесь взялся? Ты, собственно, как вообще взялся?

– Мужик мне сам сказал перед смертью. – Струге пожал плечами, подобрав ответ под самый резонный из всех заданных вопросов. – Ладно, пора идти разорять свою могилу. Все объяснения потом, Саша.

Продырявленная «Волга» выехала с территории завода и, ведомая рукой Пащенко, направилась в сторону его дома. Выйдя у подъезда, Антон подождал, пока Пащенко закроет машину, и только после этого спросил:

– Ты куда дел сто тысяч долларов, прокурор?

Приближалось лето 2002 года...

Глава 32

Тимур был осужден областным судом за организацию убийства и ряд других тяжких преступлений и приговорен к одиннадцати годам лишения свободы. После суда он был этапирован для отбывания наказания в колонию строгого режима в... поселок Горный. В зону, где до сих пор помнят и чтут авторитет Пастора. Как ему там жилось, Антону выяснять не хотелось. Хотелось, напротив, все позабыть и вернуться к самому себе. Следствие по группировке Пастора затянулось на долгие месяцы. Никто не мог сказать, когда оно будет окончено и когда тома уголовного дела будут переданы в суд. Сам Пастор был объявлен в федеральный розыск. Через два месяца после перестрелки на заводе до Струге долетели слухи, что его видели где-то в Праге.