Месть Ронана. Амулет
Шрифт:
И, клатт, она была божественно красивой!..
Гларт окинул взглядом ее забрызганные грязью брюки и попытался представить, как бы она выглядела в платье. Потом он попробовал представить ее без платья…
— О чем ты думаешь? — услышал он голос девушки и едва не проглотил язык.
— М-м-м… я размышляю над планом наших действий в Великом Тошнотике, — соврал он, заикаясь. — Полагаю, что дочери правителя Кумаса будет нетрудно добиться аудиенции у мэра орков… Но о чем мы спросим его? Сомневаюсь, что при виде нас
— Я думала над этим, — сказала Макоби. — Мне кажется, что нам нужно найти кого-нибудь из орков, кто принимал участие в сражении. Было бы здорово побеседовать с одним из командиров и узнать, почему они отступили. Может, если повезет, мы найдем кого-то, кто видел, как умер мой брат, или того, кто его убил. Если бы только нам удалось встретить этого орка, чтобы узнать, куда делось тело…
Ее глаза наполнились слезами, и Гларту захотелось обнять ее, прижать к себе и успокоить. Но вместо этого он просто взял принцессу за руку и осторожно сжал в своей.
— Может быть, нам поможет эта драгоценность Адомо, — предположил он.
Макоби с сомнением посмотрела на кольцо.
— Не мог бы ты нам показать лицо орка, убившего Мардена? — спросила она недоверчиво.
— Все зависит от того, что ты имеешь в виду, — ответила голова льва. — Если хочешь, чтобы я доставил его сюда, то никаких проблем. Я могу это сделать.
— Пожалуйста, сделай! — воскликнула Макоби, прежде чем Гларт успел ее остановить.
Раздался легкий свист рассекаемого воздуха, и у ног принцессы появился распластавшийся на спине орк.
Это был довольно крупный индивид, вероятно, из племени утуков, с длинными кривыми ногами и мощной мускулатурой. Но он был мертв, и это не вызывало никаких сомнений. Меч или топор раскроил ему ключицу, несколько ребер и легкое, оставив огромную зияющую рану.
Вид орка позволил Гларту заключить, что солдат был убит во время сражения и остался лежать на поле брани. Судя по всему, смерть наступила дня два назад. Об этом говорили и признаки тления, и полчища мясных мух, облепивших гноящуюся рану, а больше всего — мерзкий запах разлагающейся плоти.
— Убери его! — воскликнула девушка, и мертвое тело в тот же миг исчезло.
В расселинё, где Гларт и Макоби нашли себе приют, воцарилась звенящая тишина, нарушаемая озадаченным жужжанием двух-трех трупных мух, неожиданно лишившихся трапезы.
После минутного замешательства принцесса разразилась слезами. Она рыдала так горько, словно мир вокруг нее рухнул и жизнь потеряла всякий смысл. Гларт обнял ее хрупкое тело и прижал к своей широкой груди, стараясь успокоить. Постепенно всхлипывания умолкли, и Макоби забылась беспокойным сном.
Когда Гларт проснулся, было уже светло.
Солнце, вероятно, взошло, но свинцовые тучи, тяжело нависшие над горными вершинами, скрывали его присутствие.
Гларт сел и огляделся вокруг. Макоби тоже не спала. Она сидела на соседнем камне, отрезая ножом полоски вяленого мяса и засовывая их в рот. Монах понял, что она встала уже давно, так как рядом с ним стояла бутылка, наполненная заботливыми руками принцессы чистой, прозрачной водой.
Он поднес бутылку к пересохшим губам и сделал несколько жадных глотков, потом налил воды в ладонь и сполоснул лицо.
— Вот так-то лучше, — произнес Гларт. — Хотелось бы предстать перед орками в лучшем виде, — добавил он.
— Это ты называешь лучшим видом? — спросила девушка. — Не дай бог увидеть тебя в худшем виде.
Гларт усмехнулся. Положительная перемена в ее настроении радовала. Но девушка почему-то избегала смотреть на него и выглядела несколько смущенной.
— Послушай, — сказала Макоби, — насчет прошлой ночи…
— Не думайте об этом, — оборвал ее Гларт. — Я и сам мог разрыдаться. Этот труп был таким страшным. Вы столько пережили за последние дни, что на вашем месте и камень расплакался бы.
— Но…
— Никаких «но»! — Гларт вскочил на ноги и потянулся.
Он обвел взглядом горизонт и не мог не залюбоваться открывавшимся зрелищем. Впереди высились горы, цеплявшие гонимые ветром тучи. Гларт перевел глаза на Макоби.
— Когда все закончится, — заговорил он, — я вернусь в монастырь и проведу в его стенах всю оставшуюся жизнь. Года через три я состарюсь и поседею, мне будет что вспомнить. Воспоминания о вчерашнем дне, когда, пытаясь утешить отважную женщину, я сжимал ее в объятиях, согреют мою душу.
Юноша лукаво улыбнулся, давая девушке понять, что шутит, и молил бога, чтобы она не догадалась, что он говорит чистую правду. Она застеснялась, но улыбнулась в ответ и протянула ему полоску вяленого мяса.
— Как поживает Дариан? — спросил монах. — Все еще стоит на карауле?
— С ним все в порядке. Он не спускает глаз с дороги на тот случай, если появятся какие-нибудь путники.
— Жаль, что ему не представилась вчера возможность взглянуть на труп. Как знать, может, он сумел бы кое-что прояснить.
— По правде говоря, такая возможность у него была, — возразила Макоби. — Сегодня утром я попросила перстень предъявить тело опять, чтобы он мог посмотреть на него.
Гларт посмотрел на нее с уважением. Сам он вряд ли отважился бы на такое повторно.
— И?.. — Ему не терпелось услышать продолжение рассказа.
— Он, как и в случае с Де Венчасом, смог сказать, когда наступила смерть.
— Во время боя?
— Нет. Два часа спустя. Вероятно, орка зарубили свои же. Похоже, кто-то тщательно стремится замести все следы.