Месть Ронана. Амулет

Бибби Джеймс

Душа Дариана, хоть и с опозданием, наконец прибыла в Рай.

Эпилог

Макоби ехала верхом на лошади среди ликующей толпы, радостно улыбалась и кивала в знак признательности.

Рядом на лошади восседал угрюмый Миал. За ними следовала целая когорта гвардейцев и знати. Миал возвращался в Минае Лантан. На его брачное предложение ответили вежливым, но твердым отказом, зато организовали пышные проводы.

Принц был разочарован, но Макоби, пытаясь его утешить, сказала, что, хотя его предложение

является для нее большой честью, она считает, что выходить замуж ей пока рано. Ее отец, правитель Кумаса, сделал официальное заявление, в котором принес извинения по поводу неловкой ситуации, в которую попал Миал во время последнего визита, и подтвердил, что узы дружбы между двумя городами остаются незыблемыми.

Чтобы Миал не чувствовал себя обиженным, в его честь закатили роскошный пир и устроили праздничную церемонию прощания. Тысячи людей высыпали на улицы, чтобы проводить героя.

Правда, торжественную процедуру омрачило одно небольшое происшествие, когда какой-то явно чокнутый констебль транспортной полиции выскочил из толпы и вцепился в ногу Миала. Назвавшись инспектором Трассой, безумец орал, что должен арестовать принца по обвинению в убийстве полковника Де Венчаса. Но дюжина рослых гвардейцев тут же повалила сумасшедшего наземь, а потом увела с глаз долой.

Макоби украдкой взглянула на Миала. Как это ей могло прийти в голову, что он способен на заговор? В его облике, не лишенном достоинства и благородства, полностью отсутствовали признаки глубокого ума. Он мог быть отличным полководцем, но заговорщиком — вряд ли.

Принцесса улыбнулась про себя.

Было так приятно снова вернуться во дворец, опять наслаждаться солнцем и радостью, носить изысканные туалеты и украшения, ехать верхом в ликующей толпе верных подданных… Но прошедшие дни пробудили в ней жажду приключений. Ей хотелось быть…

Нет! Макоби вовремя опомнилась. Желать нельзя! Она надеялась, что, может, скоро вновь отправится с Глартом путешествовать по неизведанным местам, и они будут ночевать под звездным небом… И пусть по этому поводу отец и придворные говорят, что им заблагорассудится.

Но тут девушка вспомнила об амулете, мирно покоившемся на ее груди. В конце концов, если они все же воспротивятся, она всегда сможет загадать желание…

Бывший инспектор Трасса сидел в деревянных колодках и морщился каждый раз, когда о его голову расплющивался очередной перезревший помидор.

Он провел в таком положении уже шесть часов. Еще три часа пройдет, прежде чем его освободят… Покрытый сверху донизу тухлыми объедками и следами гнилых овощей, Трасса умирал от голода и жажды, нестерпимо хотел в уборную и чувствовал себя ужасно несчастным.

Единственное, что не давало ему окончательно пасть духом, так это сознание собственной правоты. Часа два назад его навестили сержант Кратаван и инспектор Раси, выразившие восхищение его сообразительностью. Сараккан оставил чересчур запутанный след, ведущий к Миалу, и только Трасса оказался настолько умен, чтобы проглотить наживку и выйти на принца. Даже сама госпожа Макоби подозревала сначала Миала и поняла, кто истинный преступник, только

тогда, когда Сараккан пытался ее убить.

Трасса увидел старушку, резво направившуюся в его сторону, и вздохнул. Ее намерения не оставляли сомнений. Интересно, что заставляет этих старых перечниц радоваться горю ближних? Подавляющее большинство людей, развлекавшихся в тот день метанием в него гнилых продуктов, были милыми седовласыми стариками и старушками.

Он мысленно содрогнулся, когда разглядел в руках у приближающейся женщины какую-то выпечку явно домашнего изготовления.

«О нет! — подумал он про себя. — Неужели она запустит этот дымящийся пирог мне в лицо?»

Но старушка жалостливо улыбалась и смотрела на него с сочувствием.

— Бедолага! — сказала она, приблизившись. — Как пить дать вы умираете с голоду. Я тут кое-что для вас припасла. Сама испекла. Надеюсь, вам понравится.

Трасса принял пирог с благодарностью, благословляя доброе создание. Старушка, ковыляя, удалилась.

Детектив понюхал угощение, пытаясь вспомнить, где видел эту женщину раньше, ибо ее лицо показалось ему знакомым. Пирог источал умопомрачительный запах, и в животе у бывшего инспектора забурчало.

Трасса поднес пирог ко рту и, откусив кусочек, принялся жевать.

Хм, подумал он, рассматривая лакомство. Вермишелевый пирог. Как необычно.

Однако когда вермишелины внезапно зашевелились, Трасса понял, что старушенция — не кто иная, как бабка Раси. Но догадался он об этом слишком поздно…

Гларт сидел на кровати в маленькой, скромно обставленной комнате, предоставленной в его распоряжение.

Вероятно, это было самое крошечное помещение во всем дворце, но, по меркам монаха, жилье можно было считать роскошным. Юноша как раз раздумывал, под каким предлогом задержаться во дворце еще на неделю или две, когда дверь открылась и вошла Макоби.

— Привет! — сказала она. — Занят?

Гларт вскочил на ноги. Разодетая в пух и прах, девушка теперь выглядела как настоящая принцесса и совсем не походила на заурядную путешественницу в запыленной одежде, которую он знал. Молодой монах вдруг почувствовал себя неловким и робким.

Макоби примостилась на краю кровати, жестом приказав Гларту присесть рядом. Он не заставил себя упрашивать.

— Я много размышляла по поводу этой штуки, — сказала принцесса, извлекая амулет из привычного места хранения. — Полагаю, тебе нужно забрать его в монастырь. Там он будет в большей сохранности.

У Гларта защемило сердце. Похоже, ему ненавязчиво велят отправляться восвояси.

— Несомненно, — согласился он. — Но меня беспокоит одно обстоятельство. Мне кажется, его официальная хранительница — ты.

Макоби улыбнулась.

— Как это ни странно, — согласилась она, — я испытываю то же самое чувство. Может, тогда мне пойти вместе с тобой?

— Что?.. Со всеми этими охранниками, фрейлинами и горничными?!

— Нет-нет! С ними будет не так круто. Я хочу путешествовать, как тогда, когда мы шли в Великий Тошнотик. Ночевать под звездами, получать еду в награду за твое колдовство. Вот чего мне хочется!