Месть русалки
Шрифт:
– Диана, вы говорите, что исторические танцы проходят по воскресеньям? – уточнила я.
Девушка кивнула.
– То есть в это воскресенье ваша мама будет на танцах? – продолжала я.
Диана снова утвердительно мотнула головой.
– Во сколько начинается занятие? – спросила я.
– В пять вечера, – тут же ответила девушка.
– Туда могут прийти ведь все желающие? – уточнила я.
– Да, все люди в любом возрасте, – сказала моя собеседница. – Конечно, Юля просит приводить с собой пару, потому что кавалеров не хватает, и женщинам приходится танцевать друг с другом. Но если пары нет, то куда деваться? Мама ведь тоже без партнера приходит, и ничего…
– Замечательно! – улыбнулась я. – Кажется, я придумала, как я могу познакомиться с вашей мамой!
Глава 2
Из рассказа Дианы я сделала вывод, что, скорее всего, Надежду Викторовну собираются устранить с работы – а так как угрозы не подействовали, злоумышленник решил перейти к действиям посерьезнее.
Я уже наметила ход своих дальнейших действий – так как мне необходимо постоянно находиться в бассейне в рабочие смены Надежды Викторовны, а в идеале – вообще каждый день, чтобы наметить круг подозреваемых, мне следует затесаться в персонал бассейна.
Первой моей мыслью было купить абонемент на каждодневное посещение бассейна, однако подумав, я сразу же отмела эту мысль. Даже спортсмены, которые готовятся к соревнованиям, не могут ежедневно с семи утра и до девяти вечера нарезать круги в бассейне – максимум, на что я могу рассчитывать, так это на двух- или трехчасовую тренировку. И то, это если мне повезет.
Насколько я знаю, занятие в бассейне длится сорок пять минут. А что я буду делать в оставшееся время?
Можно было бы устроиться в бассейн уборщицей или гардеробщицей – тогда я буду находиться в спортивном комплексе весь день. Но уборщица моет полы не только в самом бассейне, но и на этажах, и в вестибюле. То есть мне придется оставлять Надежду Викторовну без присмотра на какое-то время, а это никак не вяжется с работой телохранителя.
Я должна придумать что-то, дабы находиться при вверенном мне человеке постоянно, неотступно. Вот только что?..
Поэтому я ухватилась за первую же возможность свести знакомство с Надеждой Викторовной.
Мне несказанно повезло, что сегодня – как раз воскресенье, и у матери Дианы занятия в этом ее кружке исторических танцев.
Надо же, никогда не думала, что у нас в Тарасове есть и такое заведение! Ладно там восточные танцы, танго, сальса, бачата…
Все это весьма популярно в настоящее время, в городе полным-полно всевозможных академий танцев. Одна из них как раз находится на центральном проспекте города, правда, исторических танцев я там не наблюдала.
– Мама посещает клуб под названием «Смауг», – пояснила Диана. – Это название взято из книги Толкина, так звали легендарного дракона, который разгадывал загадки и обладал некими гипнотическими способностями. Раньше в Тарасове был только один клуб исторических танцев, но несколько лет назад в нем произошел раскол, и образовались другие клубы – «Старый город» и «Вельса». Но мама стала ходить в «Смауг» уже после раскола, поэтому никаких конфликтов при ней вроде не происходило.
– А почему Надежда Викторовна выбрала столь странное направление в танцах? – полюбопытствовала я. – Ей кто-то посоветовал заняться этим?
– Мама общается со своими бывшими одноклассниками в социальных сетях, – пояснила Диана. – Одна ее школьная подруга, которая сейчас живет в Нижнем Новгороде, выкладывала фотографии, на которых она постоянно в каких-нибудь нарядах прошлых веков. Мама стала ее расспрашивать, что это и для чего, и подруга сказала, что ходит на исторические танцы, а там постоянно проходят балы. Мама же любит всевозможные шмотки, ей как раз одно подружкино платье понравилось. Вот она и нашла этот клуб, «Смауг», пришла на пробный урок, да так там и осталась.
Диана сообщила мне местонахождение клуба – он располагался в здании Дома культуры и творчества на первом этаже.
Я прикинула, что к пяти вечера я точно успею туда приехать, и попросила Диану показать мне фотографию ее матери, чтобы я могла узнать ее среди других женщин.
Девушка вытащила свой мобильник, нашла наиболее удачный снимок и протянула мне телефон. На фото я разглядела женщину средних лет, с короткими светлыми волосами и мелкими чертами лица.
Назвать ее красавицей было сложно, хотя я не понимала, что в лице женщины мне не нравится. Вроде нормальные черты – глаза не маленькие и не большие, нос весьма пропорциональный, губы имеют красивую форму…
Однако, приглядевшись, я поняла, что мне не нравится в облике этой женщины. Взгляд – он был властный, жесткий и суровый, точно Надежда Чекулаева осуждала человека, на которого она смотрела. И губы – они были поджаты, что придавало лицу выражение неприступности и суровости.
Вот если бы на фотографии женщина улыбалась или хотя бы смотрела чуточку доброжелательнее, уверена, ее можно было бы считать весьма миловидной и даже привлекательной.
Удивительно, как много значит выражение лица – оно может испортить или, наоборот, украсить человека. Уверена, что весело хохочущая дурнушка выглядит куда красивее, нежели мрачная, гордая красавица, которая всем своим видом показывает, как ей все надоело и как все не нравится.
Я посмотрела на Диану, сравнивая девушку с ее матерью. Моя собеседница совершенно не походила на бывшую спортсменку Надежду Чекулаеву. Не говоря о прическе, единственное, что было общего между Дианой и ее матерью, – так это овал лица и форма подбородка.
Наверное, Диана унаследовала отцовские черты, так часто бывает.
Я протянула телефон девушке и проговорила:
– Надеюсь, я узнаю вашу маму. Только на нее вы не очень похожи.
– Вы просто не видели фотографию мамы, когда ей было двадцать лет! – улыбнулась Диана. – У нее были длинные светло-русые волосы, естественно, отсутствовали морщины. И улыбалась она чаще – особенно на вручении медалей и кубков. Дома у нас висит фото мамы, когда ей вручают «золото». Там она такая счастливая, такая красивая… Я в детстве смотрела на эту фотографию и мечтала вырасти такой же, как и моя мама. Очень хотела быть на нее похожей – она казалась мне едва ли не богиней, такая знаменитая, такая умница…
– Но и на фотографии в вашем телефоне вашей маме не дашь ее возраст, – заметила я. – Как я понимаю, ей около сорока шести – сорока семи лет?
– Сорок семь, – уточнила девушка. – Морщин и правда нет, мама делала в сорок пять пластику лица. Это был подарок ей от отца – она все время ныла, что ее достали морщины вокруг рта, и, хотя папа и говорил, что любит ее такой, мама вечно была недовольна своей внешностью. Это у нее началось после ухода из спорта. Мне кажется, что, несмотря на тренерскую карьеру, в глубине души у мамы имеются комплексы неполноценности. Она чувствует себя ущербной – ведь раньше была спортсменкой, гордостью страны, можно считать! А сейчас – тренер, хотя и не рядовой, в бассейне провинциального города. Вот все это и вылилось в недовольство своей внешностью. После пластики она некоторое время сама себе нравилась, но потом другое началось – ей не нравится ее фигура, вроде не модельная. Хотя в сорок семь лет о каких модельных стандартах может идти речь! Мне кажется, маме все же следует снова вернуться в спорт, пускай и непрофессиональный. Но если она будет добиваться побед, то и комплексы пропадут. А так – хоть сотни операций делай, все равно она найдет, к чему в себе придраться. И недовольство собой выливается в недовольство окружающими, потому она такая строгая и властная. Но это лишь маска, которая скрывает неуверенного в себе человека…