Месть русалки
Шрифт:
Как оказалось, в крови Марины обнаружился пищевой яд, не помню точно, как он назывался. Какое-то название вроде «корениум» или что-то подобное…
Ее спросили, чем она могла отравиться, и тогда Марина вспомнила, что ела шоколадные конфеты. Кофе-то она из дома привезла, она каждое утро его пьет, поэтому отравленными могли быть только конфеты.
Как сказали врачи, Марину спасло лишь то, что она съела не все конфеты, а только несколько штук – если яд, конечно, находился в них. Что самое жуткое, моя мама, которая сразу приехала в бассейн после стоматолога, никаких конфет в тренерской не обнаружила.
Она вообще не приносила с собой коробки шоколадных конфет, и как они там оказались – неизвестно. Но Марина утверждала, что конфеты были, она даже название их запомнила – называется «Ассорти». Она говорила, внутри их находилась начинка –
Однако конфеты попросту исчезли! Представляете? Это не могло быть случайностью, кто-то пытался отравить маму, и он не знал, что в четверг она не выйдет на работу!
– Скажите, Диана, а тренерские запираются на ключ? – поинтересовалась я.
Девушка кивнула:
– Да, у каждого тренера есть ключи. Но проблема в том, что во время работы бассейна тренерские открыты – даже мамина, если смена не ее. Ведь там хранятся всевозможные принадлежности для плавания – ласты, очки, запасные купальные шапочки…
Дети ведь часто забывают шапочки, и чтобы не отправлять ребенка домой, у тренера есть запасные.
Это, конечно, противоречит правилам гигиены, но куда деваться.
К тому же перед посещением бассейна каждый проходит медицинский осмотр прямо в здании бассейна, и только после этого человеку разрешается плавать в бассейне.
Если у кого имеется какая кожная инфекция или педикулез, то никакую справку он не получает – понимаете, ведь нельзя, чтобы кто-то еще заразился. Насколько я знаю, у тренеров имеются только запасные шапочки, которые после использования дезинфицируются. У каждого тренера есть ключи от других помещений на случай, если что-то не окажется в его собственном кабинете. Также ключи есть и у уборщиц, у директора бассейна…
Мне кажется, что тот сотрудник, который решил отравить маму, попросту не успел забрать конфеты, когда пришла Марина, поэтому ему пришлось дожидаться удобного момента, чтобы пробраться в тренерскую, когда там никого нет, и убрать следы своего преступления.
– А Марина не помнит, когда она пришла во второй раз наливать себе кофе, конфеты были на месте? – уточнила я.
– Я тоже ее спрашивала об этом, – кивнула Диана. – Если бы она помнила, исчезли конфеты со стола или нет, можно было бы вычислить, кто из тренеров или персонала находился в бассейне в период с семи утра до одиннадцати-двенадцати часов, и круг подозреваемых бы сузился. Но Марине тогда было не до конфет – она только кофе себе насыпала и кипятком его залила, а были сладости на месте или нет, она внимания не обратила. Но уже когда мама приехала в бассейн, конфет не было.
– Примерно во сколько Надежда Викторовна вернулась на работу? – спросила я.
Диана ненадолго задумалась.
– Где-то в час дня или около того, – неуверенно ответила она. – Но точно, не позже. Ей ведь позвонили из больницы, когда Марина пришла в себя. Она легко отделалась – только промыванием желудка да таблетками. Не будь она столь озабочена своей фигурой, точно бы на тот свет отправилась. В семи конфетах, по моим подсчетам, уже содержалась смертельная доза яда, и если бы мама в тот день вышла на работу, боюсь, ее бы в живых не было. Она запросто бы съела половину коробки, если бы не успела позавтракать. А за день пребывания в бассейне точно уговорила бы все конфеты, и так как она не гипотоник, то сразу бы не почувствовала таких же симптомов, какие были у Марины.
– Все-таки это странно, – заметила я. – На месте Надежды Викторовны я бы не стала открывать коробку конфет, которая мне не принадлежит. Тем более она конфеты не покупала, зачем она станет их есть? На месте преступника я бы не стала прибегать к столь сомнительному методу устранения человека. К тому же Надежда Викторовна могла угостить других сотрудников бассейна, а к чему злоумышленнику лишние жертвы?
– Нет, мама бы съела конфеты, – возразила Диана. – Такое часто бывает – допустим, кто-нибудь хочет подарить коробку коллеге, вот и оставляет ее в тренерской с запиской. Ученики тоже могут преподнести такой подарок. Марина не помнит, была ли на столе записка, а если и была, то сейчас ее точно не найти. Она пропала вместе с отравленными конфетами… По поводу угостить – тоже маловероятно. Утром обычно не до дружеских посиделок, да такое в бассейне и не принято. Максимум, когда сотрудники бассейна могут собраться, – это на празднике большом, к примеру, если выпадает работать двадцать девятого декабря или перед 8 марта. Но это было раньше, сейчас, по-моему,
– И как ваша мама прореагировала на это происшествие? – поинтересовалась я. – Судя по всему, она человек опытный и рассудительный, неужели ее не насторожили все эти записки, а потом – отравленные конфеты? Неужели она не забила тревогу?
– Она, конечно, не могла закрыть глаза на все это, – подтвердила Диана. – Мама всерьез стала беспокоиться, но она слишком самоуверенная, я вам уже говорила. Мама привыкла во всем полагаться на себя и надеяться на собственные силы. Я уверена, что она решила сама найти преступника, не обращаясь ни к чьей помощи. Даже отцу она ничего не стала объяснять, сослалась на случайность. Она бы и мне не рассказывала ни о записках, ни о конфетах. Я сама ездила к Марине в больницу и разговаривала с ней, попросила, чтобы она маме не рассказывала. Если мама узнает, что я сую нос не в свое дело, она рассердится на меня. Она хоть и старше и опытнее меня, но, похоже, так и не понимает, что я люблю ее и переживаю за нее. Но она ведь – железная леди, суперспортсменка, профессионал. Вроде как сама все знает и сама решит все проблемы. Ей даже отец слова поперек сказать боится, она у нас в семье – главная. А узнай мама, что я телохранителя решила нанять, – так вообще подумать страшно, что будет. Нет, из дома она меня не выгонит, но к бассейну после этого и близко не подпустит. Поэтому, если вы согласитесь мне помочь, придется что-то придумать, чтобы мама ничего не заподозрила… Правда, я не знаю что.
– Ясно, – кивнула я. – Вы уверены, что навредить ей хотят на работе, так я понимаю?
Диана согласно кивнула.
– Получается, что в бассейне Надежда Викторовна проводит три дня в неделю, – продолжала я. – А чем, помимо этого, ваша мама занимается? Что она делает в свои выходные?
– Ну, дома она книжки читает, за компьютером иногда сидит, – пожала плечами Диана. – Иногда в салон красоты ходит, иногда – на массаж. Еще по воскресеньям и иногда в будние дни у нее исторические танцы, она год назад стала на них ходить. Ну и все, думаю. Музыкой или живописью она не занимается, языки тоже не особо любит… Несмотря на то что мама – профессиональная спортсменка, она не слишком жалует другие виды спорта. Бывает, например, что пловцы параллельно занимаются бегом на длинные дистанции и велоспортом – есть ведь состязания по триатлону, куда входят все эти спортивные дисциплины. Но бегать мама никогда не любила, на велосипеде может покататься с папой за компанию, и все. Она больше любит по магазинам ходить, одежду покупать. Она ведь, когда за границей выступала, непременно привозила какие-нибудь шмотки из тех городов, где была. Непременно – эксклюзив, высший класс. Я к одежде как-то страсти не питаю, тоже не в маму пошла. Она же, напротив, одежду любит и ценит, разбирается в ней. В общем, примерно обо всех маминых интересах я вам рассказала…
– А на этих исторических танцах у нее нормальные отношения с другими людьми? – спросила я. – Может ли находиться недоброжелатель там? Вам мама ничего не рассказывала, вдруг у нее какой конфликт произошел или неприятный случай?
– Честно говоря, мама не особо разговорчивый человек, – сказала девушка. – Мы редко с ней по душам разговариваем, только по делу. Она считает, что у нее – своя жизнь, у меня – своя, и старается не мешать мне и того же требует и от меня. Она как-то пыталась притащить на свои танцы отца, но тот сходил разок, и ему не понравилось. Несмотря на то что мама по натуре диктатор, она не станет навязывать другим свои интересы. Вроде одновременно мама и властная, и деликатная. Сложно представить, как эти два качества уживаются в одном человеке, но в случае с мамой такое есть. Я тоже с ней как-то приходила на исторические танцы, но мне показалось там все очень сложно, и у меня не получится, поэтому не стала ходить. Танцы Юля Казанкова ведет, она там главная. Я попала на подготовку к польскому балу – они постоянно там балы проводят, мама уже в одном участвовала, у нее даже платье дома есть, сшитое на заказ. Мы танцевали какие-то сложные, непонятные танцы, все путались, Юля кричала, и мне не понравилось. Но мама серьезно к ним относится, из Интернета схемы находит, и у нее вроде получается…