Месть Шивы. Книга 1
Шрифт:
— Хочу ли я? Еще бы!
— Мы поговорим о вашем письме.
— О письме? — повторил Джон Малькольм.
— Да, о письме, которое сильно заинтересовало меня и быстрее заставило покинуть Англию. В этом письме, как вы, наверное, помните, говорилось об опасности и славе. Эти две вещи, не хочу скрывать от вас, — с улыбкой прибавил Джордж, — вызывают у меня волнение. В ваших словах заключалась возбуждающая тайна, странная загадка, при мысли о которой я в течение всего путешествия из Дувра в Калькутту трясся в лихорадке.
— И ты хочешь немедленно получить ответы на все вопросы? — спросил сэр Джон Малькольм.
— Это вполне естественно.
— О! Даже очень естественно! Я ожидал с твоей стороны нетерпения и, признаюсь, был бы неприятно поражен, если бы увидел тебя холодным и равнодушным…
— Вам, батюшка, нечего бояться моего равнодушия. Я жажду узнать тайну, и вам остается только открыть ее. Говорите же, говорите, я жду!
— К сожалению, милый мальчик, придется еще немного подождать, — сказал Джон Малькольм.
— Ждать!? — повторил с разочарованием Джордж.
— Да, нужно вооружиться терпением, потому что сегодня твое любопытство не будет удовлетворено.
— Но почему?
— Из–за самолюбия автора…
— Что вы хотите этим сказать?
— Вот что. Точно так же, как писатель, сочинив роман или пьесу, не решается отдать их на суд публики, не исправив сначала слабых мест, так и я не хочу сообщать о своем деле, не соединив всех деталей в единое целое.
— Как! — вскричал Джордж. — Такое кокетство перед своим сыном!
— Почему бы и нет. Сын, слушая меня, станет моим судьей, а я хочу его одобрения.
— Но вы же знаете, что заранее уже получили его! Все сделанное вами должно быть прекрасным!
— В тебе говорит сердце, но мне нужно не сыновнее восхищение, а разумное одобрение. Поэтому–то я откладываю свою исповедь…
— Но, батюшка, вы же не думали так, когда писали письмо?
— Правда.
— Почему же ваше решение изменилось?
— Потому что с того времени как я отправил письмо, я намного продвинулся вперед. Секрет, отыскиваемый мной и часто обманывавший меня в тот момент, когда я уже держал его в руках, не вырвется на этот раз. Секрет этот открыт; я убежден в успехе и торжестве своего дела. Я приближаюсь к цели!
В тот момент, когда сэр Джон говорил эти слова, необыкновенное возбуждение заставляло дрожать его голос, а широкий лоб, казалось, окружал ореол.
— С тобой, дитя мое, я разделю славу, — продолжал он. — Но последнюю попытку, последний шаг я оставляю за собой.
— То есть вы хотите избавить меня от опасности?
Судья обнял белокурую голову сына.
— О, будь спокоен, милое дитя! — возразил он. — Когда я, подобно Архимеду, буду в состоянии воскликнуть: «Эврика!», еще не все будет кончено. Обещаю тебе опасности, которые заставили бы побледнеть от зависти и рыцарей Круглого стола!
— Хорошо, батюшка!
— Доволен ли ты?
— По крайней мере, немного утешился.
— И будешь терпеливо ждать?
— Да, если это необходимо. Надеюсь, что ожидание продлится недолго.
— Обещаю долго не мучить тебя. Прошу один месяц, начиная с сегодняшнего дня.
— И через месяц вы все мне расскажете?
— Да.
— Все подробности?
— Клянусь.
— Даже если ваши надежды на успех не осуществятся?
— Да.
— Хорошо, батюшка. Я согласен. Ровно через месяц я скажу вам: я пришел выслушать вас!
Глава 11. Сон продолжается
На следующий день, после разговора с отцом, Джордж Малькольм, поужинав, пошел в Бенарес, находившийся, как мы уже знаем, недалеко от поместья Малькольмов. Эдвард, уставший от длительной верховой прогулки, остался дома.
Наступила ночь, и бесчисленные звезды в поднебесье делали темноту прозрачной. Верхушки деревьев замерли в безветрии. Вдали под аккомпанемент барабана звучала индусская песня.
Выйдя из сада и заперев калитку, Джордж направился по дороге, по обеим сторонам которой стояли деревья, их ветви смыкались над головой, образуя высокий и таинственный свод.
Едва он сделал несколько шагов, как от стены отделилась белая фигура высокого роста и последовала за ним. Джордж, погруженный в свои мысли, шел медленно. Он думал о развалинах пагоды Шивы, сомневаясь в правоте отца, утверждавшего, что все происшедшее с ним в ту памятную ночь было лишь сном.
Белая тень шла так тихо, что Джордж даже не подозревал о присутствии живого существа недалеко от себя.
Вдруг на его плечо опустилась рука. Обернувшись, он встретился лицом к лицу с громадным призраком, закутанным с головы до ног в белое покрывало, напоминавшее одеяние монахов XIV века. Лица совершенно не было видно, лишь три отверстия указывали на расположение глаз и рта.
Джон Малькольм взял с сына обещание никогда не выходить на улицу без индийского кинжала и карманных пистолетов.
Молодой англичанин выхватил один из пистолетов и воскликнул энергичным голосом:
— Берегись! Я вооружен!
— В вашем оружии нет необходимости, — ответил голос на плохом английском языке. — Вам нечего опасаться…
— Почему же вы останавливаете меня?
— Мне необходимо задать вам несколько вопросов.
— Каких?
— Вы — сын человека, живущего в доме, из которого вы только что вышли?
— Да.
— Вы находитесь в Бенаресе не более трех дней?
— Именно так.
— Вашим проводником из Калькутты был молодой индус Казиль?
— Верно.
— Вас зовут Джордж Малькольм?
— Да. Но почему вы спрашиваете у меня об этом, и какое у вас ко мне дело?
Последовало минутное молчание. Создавалось впечатление, что странный собеседник Джорджа затрудняется продолжать разговор и как бы придумывает, в какую форму его облечь.
Наконец, он решился.
— Вы еще помните ночь, проведенную в развалинах пагоды на горе Беома?