Месть троллей
Шрифт:
— Послушай, ты, остряк, я тебя не обманывала. Я этого не умею. Кроме того, вчера я была слишком пьяной, чтобы такое сделать, понятно? — прошипела Флорес ему прямо в ухо.
— Мои деньги, на что мне теперь жить? — жалобно простонал мужик, но Флорес была непреклонной.
— Карточный долг — долг чести, мой друг!
Неожиданно мужик взревел, взвился и ударил ее кулаком в лицо. Хотя девушка и выдержала удар, но перед глазами затанцевали звездочки, а ее головная боль стала просто невыносимой. Стиснув зубы, она почти вслепую с трудом
Любую попытку нанести ответный удар она блокировала, пока мужик снова не грохнулся на пол. Она сразу же запрыгнула на него и продолжила сыпать ударами, пока не услышала, как он взмолился:
— Нет, пожалуйста, нет, нет!
Только тогда, тяжело дыша, Флорес остановилась, но коленом она все еще упиралась в его грудь. Когда она заметила, что мужик всхлипывает, девушка опустила руку и прикрикнула на него:
— Соберись, ты, тряпка!
— Моя жена, мои дети, на что нам жить?
— Об этом ты должен был спрашивать себя вчера, перед тем как все продул! А теперь выметайся, пока я не переломала тебе руки!
— Прекратите! — неожиданно из-за двери раздался низкий голос, и Флорес удивленно выглянула в коридор.
В проеме входной двери она разглядела чей-то силуэт. Стоявший был худ, лицо скрывал капюшон.
Флорес медленно поднялась и оглянулась в поисках оружия. Меч оказался за кроватью, да и к тому же в кожаных ножнах. «Правило первое: всегда знай, где твое оружие», — с горечью вспомнила она одно из правил.
— Что происходит? — спросил незнакомец.
Мужик невнятно залепетал:
— Она обманщица, господин! Она обокрала меня! Все мои деньги, господин!
— Действительно? Вот как! И сколько же их было?
— Проклятье, этот пьяница врет, — вырвалось у Флорес, и она была готова убить негодного мужика, однако незнакомец предостерегающе поднял руку:
— Итак, сколько?
— Три сребреника, господин, — поспешил заявить побитый мужик.
— Вот, — крикнул мужчина, все еще скрывавшийся в темноте, и бросил ему небольшой мешочек, который, звякнув, упал на пол.
— Смотри, не пропей и это!
— Да, господин. Спасибо, господин! — ответил тот, прижимая мешочек к груди и протискиваясь в дверь мимо незнакомца.
Бросив на Флорес язвительный взгляд из-под опухших век, мужик убежал. Девушка устало осматривала комнату в поисках своих штанов. Мужчина все еще стоял в дверях.
— Доволен, Нати? Снова сделал доброе дело?
— Тихо, проклятье, — ответил Натиоле, быстро оглянулся и зашел в комнату.
— Что? Путешествуешь инкогнито?
— Ин… что?
— Хочешь, чтобы тебя не узнали? — пояснила Флорес.
Натиоле кивнул, закрывая за собой дверь.
— Разве я тебя пригласила? — сердито спросила Флорес, обнаружившая наконец в хаосе вещей свои кожаные штаны.
Натиоле
Но Флорес знала силу Нати, его ловкость и выносливость. Ей потребовалось несколько месяцев упорных тренировок, прежде чем она смогла регулярно побеждать его в поединках. Даже сейчас, когда она стала зарабатывать себе на жизнь мечом, Флорес не была уверена в исходе возможной дуэли с мятежником. Нати был намного опытнее и хладнокровнее, чем она.
— Ладно. Заходи, — пригласила Флорес своего старого друга, приседая в шутливом поклоне.
Девушка смахнула с лица несколько черных прядей и обнаружила, что на некоторые налипла какая-то вязкая субстанция, исследовать которую ей совсем не хотелось.
— Не очень хорошо выглядишь, — сухо констатировал Натиоле.
Флорес в целом была согласна с другом: длинные волосы спутаны, и, принимая во внимание ощущения в желудке, цвет лица был соответствующий — зеленый, наверное.
— Вчера было много влаги, Нати.
— Определенно. Ты на самом деле сломала бы руку этому несчастному мужику?
— Не будь смешным! Конечно, нет. Но он заслужил взбучку. Он ни с того ни с сего кинулся на меня с кулаками, — возразила Флорес.
— Он здорово разозлился. Проиграть три сребреника! Это же целое состояние, — объяснил Натиоле, но Флорес отмахнулась.
— Если бы я выиграла три сребреника, то точно прекратила бы пить свекольную сивуху. И моей голове было бы полегче. Он обманул тебя!
— Я дал ему двадцать, — невозмутимо бросил Натиоле.
— Что? Ты с ума сошел? — в отчаянии простонала Флорес.
— Нет. Я только что продал лошадь, которая… не принадлежала мне. Давай поедим. Я приглашаю. Я ужасно голоден, — предложил Нати, и Флорес согласно кивнула.
Однако сначала нужно было одеться.
Чтобы добраться до пояса с ножнами, ей пришлось лезть за кровать, и когда она обнаружила свой клинок, то сразу вспомнила, почему она вчера начала пить. Девушка опустилась на матрац, застонала и закрыла руками лицо.
— Он мертв, Нати, — сдавленным голосом сказала она.
— Нет, он совершенно сбрендил, но он не мертв, — с улыбкой возразил Натиоле.
Флорес подняла голову и удивленно взглянула на него.
— Мне рассказали, что его арестовали! И Цорпад точно не оставит его в живых!
— Ты знаешь, что в таких случаях говорят: собаки лают — ветер носит, — с усмешкой заметил Натиоле.
— Ясно, не слушай болтовню людей, я знаю! Но…
— Я встретил его, свободного и на диво живого, — продолжил воин, однако Флорес прервала его гневной тирадой:
— Это так похоже на него! Дурак! Ну попадись он мне! Он пожалеет, что его не сцапали ищейки Цорпада! Глупый, дурацкий, непостижимый осел… — сказала Флорес, подыскивая слова, при этом на глаза наворачивались слезы.