Месть за победу — новая война
Шрифт:
Важны макропоказатели. При сохранении современных демографических процессов население Европы к концу XXI века составит треть нынешнего — 207 млн человек. Европа пошла навстречу своей судьбе, возможно бессознательно — если говорить об отдельных людях, но сознательно коллективной воле народов. Многие прогнозы звучат уже как реквием: это «статистика исчезающей расы: колыбель западной цивилизации становится ее могилой» [65] .
Но еще более отчетливо обнажается демографическая судьба Японии. Пожалуй, наиболее сложным станет положение Японии. В Японии численность населения старше 60 лет составляла в 1950 г. только 8 млн человек; к 1990 г. их число удвоилось, а к 2025 г. удвоится еще раз. Работающее же население Японии сократится на 10 млн человек. К 2015 г. один из четырех японцев будет старше 65 лет. Уже к 2010 г. на каждого пенсионера в Японии будет приходиться 2,5 работающего. Это приведет к сокращению жизненного уровня японцев на 18 %. Япония всегда отличалась высоким уровнем сбережений, но пенсионеры не откладывают денег — снижение уровня сбережений на 15 % практически неизбежно. Поддержание
65
Buchanan P. The Death of the West. N. Y.: Thomas Dunne Press, 2002, p. 12.
Население Японии сократится до 104 млн в 2050 г. Японская исследовательница Мицуко Симомура признает, что, «если не будут созданы общественные условия, где женщина чувствует комфорт, растя детей, Япония будет уничтожена за 50 или 100 лет» [66] . При этом население Японии буквально катастрофически стареет. Сокращение рождаемости и увеличение продолжительности жизни привели к утроению численности граждан старше 60 лет между 1950 и 1990 гг. — с 6 млн до 16 млн. Эта численность более чем удвоится еще раз к 2025 г. За то же время численность работоспособного населения сократится на 10 млн человек. При экстраполяции существующих процессов на будущее население Японии сократится до 500 человек в 3000 г. и до одного человека в 3500 г.
66
«New York Times», Section 6, p. 31, January 24, 2000.
СЕПАРАТИЗМ
И при этом уменьшающееся общее западное население, заглянув в пропасть исторического небытия, не консолидируется, а, напротив, погрязнет в межэтнических разногласиях. Не креативный плюрализм, пишет знаток западной культуры Ж. Борзун, а ослабляющий всех сепаратизм станет сильнейшей тенденцией текущего столетия. Идеал плюрализма дезинтегрировал, и сепаратизм занял его место; возобладала идея, что «салат лучше, чем плавильный тигель» [67] . Вполне возможно, что Калифорния превратится в американский Квебек со всем вытекающим сепаратизмом.
67
Barzun J. From Down to Decadance: 500 Years of Western Cultural Life NY.: Harper-Collins Publishers, 2000, p. 91.
В Великобритании бывшие много столетий назад королевствами Шотландия и Уэльс довольно неожиданно обрели собственные парламенты. В собственно Англии традиционный «Юнион Джек» заменен флагом с крестом святого Георгия. Во Франции бретонцы, баски и эльзасцы борются за региональное самоутверждение. Корсика желает независимости и введения собственного языка. В Италии Север рвется отделиться от Юга, а венецианцы борются за независимое существование. В Германии празднуют тысячелетие Пруссии. (Та же участь не миновала и Канаду. Не говоря уже о всемирно признанном феномене Квебека, в канадских провинциях Альберта, Саскачеван и Британская Колумбия создаются партии, борющиеся за региональную независимость.)
Помимо всего прочего расширяющаяся иммиграция — поток рабочей силы прежде всего из исламского мира, — безусловно, подтолкнет уже обозначившийся сепаратизм в Италии, во Франции (прежде всего Корсика), в Испании (Баскония и Каталония), в Британии (Шотландия в первую очередь, но и Уэльс), в Германии (Бавария), в Швеции (Скания), в Бельгии (противостояние валлонов и фламандцев).
Получается так, что Североатлантический союз защищает блок стран, чей внутренний стимул, если свести сложное к простому, — максимум удовольствий и минимум забот. Уже сейчас внешнеполитический активизм характерен, собственно, лишь для Соединенных Штатов. На них как на щит смотрит Западная Европа (критичная, впрочем, относительно методов Америки). Вашингтон едва переносит эту критику, растет волна недовольства «самовлюбленной» Европой. Встает вопрос, будет ли американцам резон защищать Западную Европу как отрекшийся сам от себя, от дела самозащиты, регион? Американские стратеги предлагают задуматься, оправданы ли жертвенные усилия Соединенных Штатов, продолжающих служить щитом для «морально расслабленных» европейцев. «Что предлагается американцам защищать в Европе? Христианство? Оно мертво в Европе. Западную цивилизацию? Но европейцы своими решениями сами обрекли себя на исчезновение к двадцать второму веку» [68] .
68
Buchanan P. The Death of the West. N. Y.: Thomas Dunne Press, 2002, p. 109.
В свете этих оценок новый смысл приобретают следующие аналогии. Когда германский канцлер Бетман — Гольвег накануне Первой мировой войны прибыл из Австро — Венгрии в Берлин, его оценка Вены кайзеру была ужасающей: «Мы имеем в качестве союзника труп». Примерно это же говорят американцы сегодня о Европе, когда пытаются оценить бойцовские качества региона, номинально состоящего в военном союзе с США.
Американцы почти не скрывают своего скепсиса в отношении волевых и силовых возможностей своих европейских союзников сейчас
Евроскепсис популярен в США. «Что–то жизненно важное ушло из Европы, — пишет американский автор. — Некогда западные нации были готовы приносить жертвы «за прах предков и за храмы своих богов». Но европейцы сегодня, более богатые и многочисленные, чем в 1914 или 1939 гг., не готовы приносить подобные жертвы. Время Европы ушло» [69] . Оно, полагают американские эксперты, уйдет еще быстрее, если страны — члены ЕС совершат, каждая в отдельности, культурное самоубийство, передав все права безликим наднациональным органам, не имеющим пафоса исторической самообороны.
69
Buchanan P. The Death of the West. N. Y.: Thomas Dunne Press, 2002, p. 109.
Глава 3
КОНФЕССИОНАЛЬНОЕ БУДУЩЕЕ МИРА
НОВОЕ ХРИСТИАНСТВО
На протяжении последних пяти столетий история христианства была неразрывным образом связана с западным миром, с Европой и Северной Америкой. До недавнего времени подавляющее большинство христиан приходилось на белые нации Запада, что позволяло говорить о «европейской христианской цивилизации». Собственно, христианство было религией Запада и было идеологической основой западного империализма, религией богатых. Собственно, еще в 1970 годах «христиане» в США обозначали не–черных, не–бедных и не–молодых. Важно указать на перенос центра тяжести отдельных религий. Обратимся прежде всего к христианам.
Таблица 3
НАИБОЛЬШЕЕ ЧИСЛО ХРИСТИАН ПО СТРАНАМ (В МЛН ЧЕЛОВЕК)
| Страна | 2000 | 2025 | 2050 |
| США | 225 | 270 | 330 |
| Бразилия | 164 | 190 | 195 |
| Мексика | 95 | 127 | 145 |
| Филиппины | 77 | 116 | 145 |
| Нигерия | 50 | 83 | 123 |
| Конго (Киншаса) | 34 | 70 | 121 |
| Эфиопия | 36 | 65 | 79 |
| Россия | 90 | 85 | 80 |
| Китай | 50 | 60 | 60 |
| Германия | 58 | 61 | 57 |
Источник: Jenkins Ph. The Next Christendom. The Coming of Global Christianity. Oxford: Oxford University Press, 2002, p. 90.
В 2005 г. в мире живут около двух миллиардов христиан. Наибольшее их число сегодня — 560 млн человек живут в Европе, 480 млн человек — в Латинской Америке, 360 млн — в Африке и 260 млн — в Северной Америке. Но уже в 2025 г., когда в мире будет 2,6 млрд христиан, 633 млн из них будут жить в Африке, 640 млн — в Латинской Америке, 460 млн — в Азии. Европа с 555 млн опустится на третье место [70] . В 2050 г. белые (неиспанского происхождения) христиане составят только одну пятую от общего числа в три миллиарда христиан. в мире. «Эра западного христианства прошла, и встает рассвет южного христианства. Факт этого изменения уже нельзя отрицать, это уже случилось» [71] . Когда в 1998 г. отмечалась пятидесятая годовщина создания Мирового совета церквей, то проведена всемирная конференция была в Зимбабве. Одним из главных (если не главным) христианских центров будет Бразилия. А 60 % католиков будут жить в Африке и Латинской Америке (66 % в 2050 г.).
70
Barrett D., Kurian G, Johnson T. World Christian Encyclopedia. N. Y.: Oxford University Press, 2001, p; 12–15.
71
Jenkins. Ph. The Next Christendom. The Coming of Global Christianity. Oxford: University Press, 2002, p. 3.