Месть
Шрифт:
Ждать пришлось недолго. Грузовик остановился, хотя Ирина и не поднимала руку. "Кто-то знакомый?" - подумала.
– Садитесь, подвезу, - открыл дверцу молодой, веселый шофер. Ему не было еще тридцати.
Ирина поднялась в кабину. Водитель умело вел машину, часто поглядывал на утомленную, но счастливую пассажирку.
– По грибы ходили?
Приподняла иссеченные листья папоротника, которыми была накрыта корзина.
– Где вы их столько?..
– В лесу.
– Мне с грибами не везет. Разве только наступлю - тогда замечу.
– А взгляд
– На девчат, - захохотал и шофер. Он чем-то напоминал Дмитрия: так же уверенно переключал скорость, плавно тормозил, нетерпеливо сигналил при обгонах... И в кабине чисто. Бывало, Дмитрий усталый вернется из рейса, а машину приведет в порядок. Его даже прозвали Чистюлей. Иногда звал Ирину: "Давай быстрей помоем - и в кино". Как давно не была она в кино... Может, сейчас, во время отпуска, сходит...
– Если бы я ближе жил, - сказал шофер, - обязательно пошел бы с вами по грибы.
– Если бы я взяла вас, - подмигнула, как, бывало, Дмитрию. - Вам с грибами не везет.
– Я же взял вас в кабину.
– Разве я просилась?
– Ну а я бы попросился.
Вот и город. Белеют многоэтажные дома, видные издали. Ирина искала взглядом свой дом, но он прятался правее за гостиницей.
– Вам в центр? - спросил шофер.
– Чуть ближе.
Остановился против подъезда. Ирина протянула деньги. Он не взял.
– Скажите лучше, как вас зовут?
– Ирина.
– А я Федор. Федор Шапка из колхоза "Заря коммунизма".
Во двор выбежал Митя, заглянул в кабину.
– Сын?
– Митя.
– Садись покатаю.
Очень хотелось Мите проехаться, но не пошел. Вот если б с отцом...
Ирина поблагодарила и пожелала счастливого пути. Трогаясь с места, Федор глянул на табличку: "Летняя, 8".
Через неделю Федор заехал к Ирине. Положил на стол целлофановый мешочек лесных орешков. "Мите". Потом соседка Ирины Феня рассказывала, что и в четверг приезжал на машине, расспрашивал об Ирине. Шапку в прошлом году бросила жена, оставила дочку. Через какое-то время он предложил: "Давай поженимся, Ирина". - "Не могу", - отказала она. Но Федор все приезжал и приезжал...
Однажды, когда опять заговорил о женитьбе, Ирина попросила его уйти. "Никто мне не нужен!" И едва он закрыл за собой дверь, зашлась в таком плаче, что испуганный Федор вернулся и долго успокаивал ее.
И опять приезжал и приезжал. Привозил и дочку Зоряну. Так что мог он знать и о дне рождения Ирины. Правда, о Федоре она говорила неохотно. Наверное, боялась, чтобы как-то не дошло до Дмитрия, что нашла другого. Вины за собой никакой не чувствовала, но не хотела, чтобы шли досужие разговоры, что полюбила третьего, в то время как некоторым нерешительным ни одного не досталось. Словом, Ирина скупо вспоминала о встречах с Шапкой. Так, может, это он убегал со двора?
И старший лейтенант Кушнирчук даже вообразила себе разговор между Шапкой и Балагуром:
Федор: "Ты к кому?"
Дмитрий: "Тебе какое дело?"
Федор "Достаточно ты Ирине горя принес... Уйди,
Дмитрий: "Это я у тебя на дороге стою?.."
Началась драка...
Но это все предположения. Искать факты, доказательства, подтверждающие версию или опровергающие ее, Наталья Филипповна поехала в колхоз "Заря коммунизма".
Звуки духового оркестра плывут над просторной сельской площадью. С левого края небольшой сцены возвышается трибуна. На застеленном красным сукном столе горит на солнце большой букет гвоздик из колхозной оранжереи. Шофер Шапка садится во втором ряду президиума.
Секретарь парторганизации дал слово председателю колхоза, и Федор Шапка оказался на виду. Ему стало не по себе: впервые в президиуме, впервые на глазах всех односельчан. Он даже не сразу услышал, как председатель колхоза, опершись о трибуну, сказал:
– Сегодня, товарищи, у нас большое торжество - праздник урожая. Мы подбиваем итоги, называем лучших тружеников. Нынешней осенью первенство завоевал шофер и комбайнер, член ВЛКСМ Федор Шапка. Он установил рекорд...
Председатель говорил долго, называл имена, приводил цифры. Наконец прочитал постановление, и секретарь комитета комсомола увенчал Федора венком из пшеничных колосьев. Грудь его обвила шелковая лента с надписью "Чемпион". Музыканты заиграли туш. Собравшиеся аплодировали, площадь гудела! А Шапка покраснел, как девушка, опустил глаза.
Наталья Филипповна подумала: "Какой стыдливый... Неужели поднялась рука?.." Когда Ирина рассказывала ему о Дмитрии, возмущался: "Разве это не измена - уехать, бросить, даже не выслушав? Такого и проучить не грех..."
Победитель соревнования подошел к трибуне.
– Дорогие товарищи! Я очень рад, что мой труд так высоко оценили, что среди других наград мне вручили ключи от "Жигулей". Но я хочу сказать, что успеха мы добились, потому что все вместе работали на совесть... В благодарность за награду я буду работать еще лучше, еще продуктивнее...
Шапка хотел еще что-то сказать, раскрыл рот, но площадь взорвалась аплодисментами. Потом все поздравляли Федора. К нему протиснулась журналистка.
– У меня к вам один вопрос. Как вы спасли от огня колхозное поле?
...Полыхала созревшая пшеница. Трескучее пламя билось под самое небо. Федор подбежал к трактору. Напрямик. Загремел двигатель, и путь огню, который стелился понизу, преградила черная лента вспаханной земли. Когда прибыли пожарники, Шапка мял в руках обугленный колосок. "Огонь нужен хлебу не в поле - в печи..."
По дороге в колхоз Кушнирчук планировала спросить Шапку о многом. Когда познакомился с Ириной? Что знает о Дмитрии? Где был в среду вечером? Теперь же, увидев счастливого Федора, она приняла другое решение и пошла в контору правления.
Молоденькая девушка дала ей путевые листы. Кушнирчук отыскала выписанные на Федора Шапку. Документ свидетельствовал, что во время нападения на Балагура Федор был в очередном рейсе. Маршрут пролегал через Синевец. Наталья Филипповна подсчитала: в городе он был именно в то время, когда совершилось преступление.