Месть
Шрифт:
Капитан указал на люк в задней части рубки, под которым тарахтел на нейтральном ходу старый «камминс 4-71», опекаемый мальчиком с костлявыми запястьями и покрасневшими глазами, слезившимися в загазованном воздухе.
— Дизельное топливо? — произнес Харден.
Капитан угрюмо посмотрел на него, пытаясь понять вопрос. Затем его глаза посветлели, и он громко выкрикнул какой-то приказ. Матрос перелез через борт и привязал к носу «Лебедя» буксирный трос. Харден решил, что остановить его будет очень сложно.
Капитан отдал новую команду, мальчик передвинул большой рычаг, и двигатель
Харден спросил, куда они направляются, и показал на старый компас, прикрепленный к доске перед штурвалом. Рядом с ним лежали секстант и обшарпанная подзорная труба. Капитан взял с полки карту и расстелил ее на ящике. Сперва он показал на Оманское побережье, — по его мнению, доу находилась в двадцати милях к юго-востоку от Маската, — затем указал на саму столицу.
Харден запаниковал. Качая головой, делая всевозможные отрицательные жесты и, наконец ткнув пальцем в точку в нескольких милях от города, он пытался объяснить, что не хочет входить в порт. Когда смысл его жестов дошел до капитана, тот посмотрел на него с недоверием. Он был каботажным торговцем, возил товары от одной гавани к другой, а Маскат был самым крупным портом между Суром к югу и Хор-Факканом у основания полуострова Мусандам, в ста восьмидесяти милях к северу.
Араб провел рукой по карте. Тогда куда же американец направляется? Харден показал на верхнюю часть карты. Капитан достал другие карты, терпеливо разворачивая одну за другой, пока Харден не указал на Кувейт. Капитан взглянул на его дорогую яхту и понимающе кивнул. Кувейт и богатый американец в его глазах вполне сочетались друг с другом.
Он показал Хардену свой груз, время от времени обращая его внимание на машины и холодильники. Затем матросы развернули на деревянной палубе яркие персидские ковры. Харден восхищенно воскликнул при виде великолепных цветов и встал на колени, чтобы пощупать узлы плетения.
Араб поднял вверх пальцы: не желает ли Харден купить ковер? Харден развел руками, пытаясь объяснить, что ему это не по средствам, и печально покачал головой. Капитан подумал, что Харден торгуется, и с понимающей улыбкой пожал плечами. Его английский заметно улучшился.
Но когда он стал разворачивать другие ковры, раскладывая их на палубе, Харден прервал его, повторив свой самый первый вопрос:
— Топливо?
Арат тупо смотрел на него.
— Дизель?
Похоже, капитан удивлялся, почему двигатель привлекает такое внимание.
— Таали! — наконец сказал Харден, приглашая его на свою яхту.
Капитан крикнул рулевому, который передал приказ в машинное отделение. Дизель замедлил обороты, и, пока нос доу по инерции двигался вперед, матросы подтянули яхту к борту судна. Харден спустился на крышу рубки и подал руку арабу, следующему за ним.
Араб с интересом наблюдал, как Харден демонстрирует ему подъемную силу лебедки грот-фала, опуская парус, а затем поднимая его к вершине мачты. Он поразился при виде великолепного и компактного камбуза. Он повернул ручки на плите и зажег спичку, но горелки не зажигались. Харден показал ему пустой газовый баллон. Капитан крикнул что-то матросу, и через несколько мгновений тот спустил вниз свежий газовый баллон. Харден поблагодарил капитана и сменил баллон. Вместе они зажгли горелку. Затем Харден снял ступеньки с трапа и открыл кожух двигателя.
Араб оценивающе кивнул при виде маленького двухцилиндрового двигателя.
— Хорошо.
— Дизель, — сказал Харден. Черт побери, как в Англии называется топливо? — Нефть.
Капитан поднял руки, как будто смеясь над своим непониманием.
— Нефть? Дизель!
Харден живо кивнул.
Капитан поднял голову и заговорил с матросами, нагнувшимися через борт доу, наблюдая за происходящим через открытый люк. С доу на «Лебедь» был протянут шланг. Харден вставил его в хромированную горловину для топлива на палубе, капитан махнул рукой, и через несколько секунд шланг задрожал — в трюме арабского корабля начал работать ручной насос.
Когда топливо было перекачено, капитан пригласил Хардена на свой корабль выпить чаю. Харден предложил ему несколько южноафриканских фунтов в качестве платы за топливо, но араб отмахнулся от денег, повторял: «Чай».
Харден вытащил из своего штурманского стола маленький деревянный ящик и взял его с собой. Корабль снова поплыл вперед, буксируя «Лебедь», и вся команда, за исключением рулевого и впередсмотрящего, принялась за чаепитие. Несколько матросов залезли в старый «мерседес», закрыли двери и окна и наполнили машину голубым дымом.
Харден, капитан и мальчик, оказавшийся его сыном, пили сладкий черный чай, усевшись со скрещенными ногами на красный ковер, разложенный на ящике с надписью «Детали машин». У мальчика был магнитофон на батарейках. Они разговаривали под тихий аккомпанемент «Роллинг стоунз».
Английский капитана улучшался в процессе разговора. Этому языку он выучился мальчиком на кораблях своего отца, когда английская колониальная администрация все еще контролировала побережье и порты между Кувейтом и Восточной Африкой. Он вспоминал англичан с любовью, потому что те способствовали свободной торговле. С их уходом, жаловался он Хардену, для доу настали тяжелые времена; прибрежная торговля фактически уничтожена, потому что независимые государства, в которые превратились колонии, задушили ее высокими налогами и бюрократическими хитростями в каждом порту от Маската до Сокотры и от Ламу до Момбасы.
Харден понял, что сейчас команды доу находятся отчасти на нелегальном положении, поскольку часть их товара нужно переправлять контрабандой мимо алчных таможенных чиновников, чтобы получить хоть какую-то прибыль. Капитан мрачно нахмурился и сравнил их с крокодилами, которыми кишат реки Восточной Африки.
— Кусь, кусь, — сказал араб, изображая их челюсти, а его сын засмеялся.
Туман начал рассеиваться, и винты игрушечного самолета на носу, крутившиеся при движении судна, остановились: ветер подул с кормы. Капитан послюнявил палец, посмотрел на небо, затянутое дымкой, и, извинившись, поднялся. Отдав приказы, он стал наблюдать, как его матросы собираются вокруг тяжелого каната, привязанного к длинной рее.