Месть
Шрифт:
— Погоди ты!
Когда у нас деньги были,
Я покупал тебе, Дита,
И орхидей, и лилий!
— Ни лилиям, ни орхидеям,
Ни даже цветов царицам —
Розам прекрасным — где им
С признаньем людским сравниться?!
Она ведь руками своими
Растила на даче их,
Она назвала мое имя,
Когда я — Яга — для других!
— Триумф! — муж смеется, —
Ей-богу!
— Он самый, — она сказала, —
Один человек — немного,
Но,
Девчушка одна — не массы,
Но масс она чище и выше.
— Довольно точить здесь лясы!
— Такие сердцами слышат.
Считаешь, что это глупо?
Тогда почему не Кружку
Она выбирает из труппы,
А Бабу-Ягу, дурнушку?
— Нравятся ей дурнушки:
Вкус — твоего похуже!..
Тут Дита слова девчушки
Точь-в-точь повторила мужу,
Добавив:
— Ты смейся, Витя:
Смеяться не так уж сложно,
А зритель — один, но зритель,
Меня оценил как должно!
Пусть главных ролей я не знаю,
Великою пусть не слыву —
Свою роль не зря я играю
И жизнь не напрасно живу!
2014
тройка
1
На дворе — 21-й год.
Небо, как прежде, синее,
А земля — красна, и в героях — тот,
Кто выиграл войну с Россиею.
То, что раньше было храмом,
Стало зданием ЧК —
Двор завален всяким хламом,
Не разобранным пока.
Да и в здании не чище:
Пол стал черным от грязищи,
Все заплевано, в окурках,
Но не думая о том,
Люди в кожаных тужурках
Восседают за столом.
О тех, на скамьях, говорить нет смысла:
Они «строят счастье» довольно кисло:
Прикончат за ночь лишенцев9 пять,
Максимум — десять, и лягут спать.
Зато на венских стульях трое —
Вот настоящие герои,
Кто не тратит слов напрасных,
Усмиряя несогласных,
Кто работой увлечен
И не ждет в подмогу ЧОН10.
Их возбуждает ран кумач
И запах крови опьяняет;
Призванье каждого — палач —
Они того и не скрывают,
И каждый верит в то, что скоро,
Он станет «гением террора».
Не им с их трусостью и ленью
Мчать по степи в кровавый бой,
Но в битве с мирным населеньем
Героем делался любой.
Ребята эти твердо знают:
В борьбе все средства хороши —
И свое дело выполняют,
Как говорится, от души.
Иван Родионов по кличке Седой:
Неплохо знаком с уголовной средой:
Пошел с дружками на разбой;
Его — в Сибирь — само собой.
Он сгнил бы там наверняка,
Да получил нежданно волю.
Теперь работает в ЧК —
И службою своей доволен.
С ним рядом кто-то хмурит лоб —
То друг его, Георгий Клоб.
Он не батрачил на богатых
И не работал у станка:
Он ювелиром был когда-то —
Теперь работает в ЧК.
Об их жестокости в народе
Уже давно легенды ходят,
Но где им, ребятам этим,
Тягаться с товарищем третьим!
С третьей, вернее:
Это — девица.
В жестокости нею
Лишь дьявол сравниться.
Прасковья Перова.
В прошлом: два года —
Работница водочного завода.
Был у нее там сердечный дружок —
Вместе вступили в марксистский кружок.
Когда закипела террора волна,
Прасковья себя проявила сполна.
В самом начале карьеры своей
Усвоила твердо за сутки:
Честь и все, подобное ей —
Буржуазные предрассудки.
Убить человека?
Ну что ж, ну что ж.
Это довольно просто:
Ведь человек — все равно что вошь,
Только большего роста.
Себя открыла в жизни новой,
Стал кровью мир ее окрашен —
И вот — товарищем Перовой
Зовут вчерашнюю Парашу.
Все знают, что лучше
В зубастую пасть крокодила
Иль в лапы медведя,
Чем в руки Прасковьи попасть:
Товарищ Перова еще никого не щадила,
Кровавым безумьем
Она упивается всласть.
2
Но сегодня перед нею
Дело скучного скучнее:
Перед ней — бумажек ворох.
Ковыряться в приговорах
Нет желанья у нее.
— Скука. Это — не мое!
В мире нет работы хуже,
Чем чернильная возня!
И кому все это нужно?
Что, без этого нельзя?
Перемазаны все руки!..
Скоро я помру от скуки!
Нынче жизнь — тоска одна!
Я на большее годна!
Приговор берет Перова
(И не думая читать),
Вкривь и вкось выводит слово:
Слово это — «Разстрелять».
— Эх, бумажная работа,
Как же ты осточертела!
Построчить из пулемета —
Вот чего бы я хотела!
Я ведь, братцы, не в контору
Шла, я шла не в писаря —
Я рвалась служить террору,
А теряю дни зазря!
Все предам, продам я, чтобы