Месть
Шрифт:
Сухой хирург с серыми глазами встретил Макрона усталой улыбкой: - Кажется, у нас первый пациент за день. Подойди сюда, гладиатор.
Макрон остался у двери. Ему не понравился тон голоса хирурга: - У меня простая рана на теле. Я в порядке.
Хирург вытянул шею к рассеченному бедру Макрона и щелкнул языком: - Когда речь идет о диких зверях, не бывает простых ран, мой мальчик. Я видел, как обыкновенные царапины сводили с ума гладиаторов перед смертью. Позволь мне взглянуть поближе.
Макрон стиснул зубы, когда хирург прощупал его рану костлявым указательным пальцем. Волна тошноты захлестнула оптиона. После всех ковыряний, которые показались ему долгими, хирург вынул палец и вымыл руки в миске с водой.
– Ты выживешь, если мы ее вычистим и зашьем, - объявил он, вытирая руки тряпкой. - Иначе ты умер бы через пару дней. Пройдем со мной.
Макрон неохотно последовал за хирургом в соседнюю комнату. Он остановился в дверном проеме, увидев несколько игл, скальпелей и пил, расставленных на деревянном столе, их заостренные концы сияли в тусклом свете свечи. Хирург повернулся к нему.
– Это не так уж и страшно . Почувствуешь легкую боль, когда игла проколет кожу, вот и все.
– Так всегда говорят в полевых госпиталях.
Хирург понимающе улыбнулся, пододвигая деревянную скамью к операционному столу. Сделав глубокий вдох, Макрон сел, и его желудок скрутило, пока хирург готовил инструменты.
Хирург приподнял бровь: - Я предполагаю, что когда-то ты был солдатом.
Макрон уже собирался напомнить ему, что он служит оптионом во Втором Легионе, когда вспомнил, что все еще в роли Хиларуса. Он прикусил язык и кивнул.
– Я видел много бывших солдат, украшавших мой лазарет на протяжении многих лет. Некоторые попадали сюда за долги. Другие, ища заработка, когда были уволены из легионов.
– Как давно ты работаешь на Арене?
Хирург на мгновение задумался: - Двадцать лет, плюс-минус.
Макрон скривился: - Интересно, спокойно ли спят такие люди, как ты.
– На самом деле вполне обоснованный вопрос. Ко всем трупам и отрубленным конечностям привыкаешь через некоторое время. К бесконечным крикам тоже. Единственная проблема - где хранить всю кровь.
Макрон хмуро посмотрел на хирурга, а тот весело продолжил: - О да, гладиаторская кровь в наши дни пользуется большим спросом. Свадьбы, целебные снадобья, мази. Лично я думаю, что это все из за Паво. После того, как он победил этого варварского кельта, Бритомариса, дети начали играть в гладиаторов на каждой улице. И женщины. Хирург ухмыльнулся солдату.
– Они практически дерутся из-за того, как бы с ним перетрахаться.
– За время моего отсутствия Рим сильно изменился, - заметил Макрон, уныло покачав головой. Он задумался на мгновение, прежде чем продолжить.
– У тебя, должно быть, напряженный день из-за всех этих звериных боев.
– Наоборот, спокойный. По моему опыту, звери быстро расправляются с бойцами. Считай, что тебе повезло, что ты выжил. Это крайне редкое явление. После того, как ретиарии закончатся, все, что останется, - это комедийные интерлюдии, за которыми последует несколько относительно незначительных схваток сегодня днем. Однако завтра мы ожидаем, что работы у нас прибавится.
– Завтра? А, что будет завтра?
– Завтра день группового боя.
Макрон недоуменно посмотрел на хирурга. Он слышал об относительно новом представлении, в котором отряды обреченных на смерть гладиаторов сражаются друг с другом до тех пор, пока в живых не останется только один человек. Но он никогда не видел такой схватки своими глазами.
– О да, - продолжал хирург.
– Групповые бои сейчас очень популярны, особенно в связи с ростом стоимости Игр. Мужчины, которые в них участвуют, естественно, обходятся очень дешево, поскольку они не профессиональные гладиаторы, а военнопленные, убийцы и воры. Обычно устроителю приходилось платить несколько тысяч сестерциев в качестве компенсации за гладиатора, убитого во время Игр. С групповыми бойцами это проще, так как, такие люди не обучены должным образом и не имеют соответствующего навыка обращения с мечом. Ты бы видел, как эти идиоты слепо рубятся друг с другом. Раны на их телах ужасны. Отрубленные конечности, изуродованные гениталии и все такое.
Санитар снял с Макрона шлем, накладки и поножи. Он смотрел вперед, пока хирург обрабатывал его рану, счищая кровь и песок влажной тряпкой, прежде чем зашить рану иглой и бечевкой. Он накладывал последние штрихи на швы, когда в дверях появился Мурена.
– Наконец-то! - воскликнул Макрон.
– Я выполнил свою часть сделки. А теперь забери меня отсюда и отправь меня в мой легион.
Помощник проигнорировал слова Макрона и махнул хирургу.
– Оставь нас, - приказал он.
Завязав концы швов узлом, хирург поднялся со скамьи и поспешил из комнаты, вытирая окровавленные руки о тунику. Мурена подождал, пока он уйдет, затем повернулась к Макрону лицом. Он выглядел взволнованным.
– Как твоя рана? - спросил он.
Макрон хмыкнул:- У меня были раны и похуже. Как обойтись без ран, служа на Рейне? Кстати говоря, когда я смогу покинуть Рим? С меня этого места уже достаточно. На мой взгляд, слишком много хитрожопых греков.
– Я полагаю, ты слегка завуалированно намекаешь на меня, - ответил Мурена.
– Скрытность - не твоя сильная сторона, Макрон. Чтобы правильно сформулировать мысль, требуется определенная степень остроумия.
– Хорошо! Сформулирую по простому. Ты скрюченное дерьмо, и то же самое касается и этого змея Палласа. Теперь отдай мне мое разрешение на поездку. Мне лучше поскорее уехать. Если я задержусь здесь надолго, то, в конце концов, врежу тебе в морду.
Мурена сжал губы: - Ты не можешь уехать. Твои услуги по-прежнему требуются здесь, в Риме.