Месть

Льюис Сьюзен

Правда, Кирстен реагировала на все это не так, как ожидала Элен. Поддержка Лоренса, его постоянные похвалы, а также попытки флиртовать с ней начали раздражать Кирстен. Ей было неприятно сознавать, что он справляется со своими эмоциями значительно лучше, чем она. А ведь Кирстен считала, что Лоренс больше растерян, чем она. Если это и было так, то теперь он, по-видимому, взял себя в руки. Хотя Кирстен была поглощена работой, ее, увы, одолевало желание поговорить с Лоренсом до начала съемки. Она решила обсудить с ним то, что произошло в Новом Орлеане, и заранее подготовилась к разговору, но Лоренс избегал

этого.

Накануне их отъезда она закрыла дверь офиса и попросила Соню, ассистента Лоренса, и Вики, свою помощницу, не беспокоить их.

Лоренс оторвал взгляд от работы и с веселым любопытством наблюдал, как Кирстен в черном, обтягивающем свитере и короткой юбке присела на край стола. Сегодня она выглядела особенно сексуально.

— У тебя какие-нибудь проблемы? — осведомился он.

Кирстен кивнула.

— Да, меня кое-что беспокоит.

Лоренс положил на стол ручку и откинулся на спинку кресла.

Сейчас, когда он смотрел на нее таким понимающим взглядом, Кирстен утратила уверенность в себе. Она попыталась выиграть минуту времени, чтобы собраться с духом, и задумчиво поглядела в окно. «Боже милосердный, — думала она, — ведь больше всего мне сейчас хочется, чтобы он обнял меня и сделал то же, что в Новом Орлеане». Она спрыгнула со стола и, обойдя его, уселась в свое кресло. Кирстен твердо помнила, что именно должна ему сказать, и вот наконец она сделает это.

— Я хочу, чтобы ты знал, — начала она, глядя на него так же пристально, как и он, — что случившееся в Новом Орлеане не должно повториться.

— Что ты имеешь в виду? — Его глаза весело заблестели.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — ответила Кирстен, пытаясь сохранять спокойствие. — Мне только что удалось завоевать некоторое расположение съемочной группы, и я не хотела бы, чтобы ты это испортил.

— В этом можешь не сомневаться, — улыбнулся он.

— Я не желаю слышать намеки, что получила эту работу потому, что спала с продюсером.

— Ты и не спала.

— Я-то знаю это, но кое-кто может начать сплетничать, когда начнутся съемки. В течение последующих нескольких месяцев ничто не должно мешать моей работе. Я не допущу, чтобы ты сыграл со мной одну из твоих хитрых штучек, пытаясь соблазнить меня.

— Согласен.

Кирстен пристально посмотрела на него, но когда его лицо начало расплываться в улыбке, отвела глаза. Все получалось не так, она чувствовала себя очень глупо.

— Ну что ж, теперь, когда мы поговорили начистоту, — сказала она, — признаюсь тебе: это вовсе не означает, что я не хотела бы повторить этого… Господи, что я такое несу?.. Но я не хочу, чтобы ты играл моими чувствами. Если бы наши отношения ограничивались обычным сексом, все могло бы быть иначе. Однако речь идет о более глубоком чувстве… Я не могу все время думать о тебе и о наших отношениях. Мне следует сосредоточить внимание совсем на других вещах.

— О'кей, — согласился он.

Кирстен снова встретилась с ним взглядом.

— О'кей? И тебе больше нечего сказать? — спросила она.

Он пожал плечами.

— А что еще ты хотела бы от меня услышать?

Она промолчала. Что она хотела от него услышать? Наверное, чтобы он возразил, сказал бы, что не выдержит, если будет находиться рядом с ней с утра до ночи целых два месяца, не имея возможности даже прикоснуться к ней. Она хотела бы, чтобы он сию же минуту поднялся и подошел к ней. Она хотела бы услышать, что он, как и она, потерял голову. Тогда она могла бы возразить ему, но Лоренс только спокойно сказал «о'кей»… Все это шло вразрез со сценарием разговора, который она хорошо отрепетировала. Почему этот негодяй не придерживается сценария?

— Итак, — сказала она, — мы теперь все выяснили.

Он улыбнулся.

— Да, кажется, мы все выяснили, — согласился он. — А теперь не подойдешь ли ко мне или, может, лучше я к тебе подойду?

У Кирстен сверкнули глаза. Это уже лучше. К этому она была готова.

— Разве ты не слышал, что я сказала? — воскликнула она. — Больше секса не будет…

— Я хотел только вместе с тобой посмотреть вот этот эскиз, — заметил он, поднимая со стола листок бумаги.

Кирстен покраснела до корней волос.

— О! — произнесла она в замешательстве. — Тогда я предупрежу Викии Соню, что сюда уже можно звонить.

Она нажала кнопку внутренней связи.

Лишь несколько часов спустя, сидя со стаканом вина в руке у горящего камина в своем доме, она позволила себе восстановить в памяти весь этот мучительный разговор. У Лоренса ни один мускул не дрогнул, словно ему было безразлично ее решение. Более того, ей показалось, что он отнесся к этому с одобрением.

Черт бы его побрал, подумала она. Не хватало перед самым началом съемок расстраиваться из-за Лоренса! Ведь она предполагала этим разговором предотвратить это, и, возможно, так и получилось бы, но его спокойствие смешало ей карты. Ей надо было твердо держать свою линию, нельзя огорчаться из-за этого, надо выбросить это из головы и посвятить себя работе над фильмом. Она протянула руку к телефону. Пожалуй, сейчас она обрадовалась бы, если бы ей сообщили, что съемки отменяются. Кирстен невесело усмехнулась. Она с нетерпением ждала следующих двух месяцев, хотя и нервничала. И никому, даже этому придурку, который продолжал время от времени звонить ей и заставлял слушать таинственную колыбельную, не удастся теперь выбить ее из колеи.

ГЛАВА 19

Ветер жалобно выл, гуляя по холмам Ирландии. Небо заволокли зловещие черные тучи. Пожухлая трава клонилась под ветром, а в отдалении виднелся мрачный замок. На горизонте показался одинокий всадник, он мчался под проливным дождем, и плащ его развевался от ветра. Кинокамера, установленная на треноге, держала кадр дальнего плана. Оператор, сидя под зонтом, ежился от холода и камера медленно провожала всадника. Джейк и Кирстен в стеганых анораках, луноходах и шерстяных шарфах стояли под огромным зонтом, отслеживая кадр в черно-белом изображении на маленьком экране монитора. Другие участники съемочной группы столпились вокруг них, а два микрофонных «журавля» над головой принимали вой бури, передавая звук в наушники. Струйки дождевой воды стекали с капюшона Кирстен за воротник, ноги утонули в грязной луже, но она не замечала ничего, кроме того, что передавала камера на ее монитор.