Месть
Шрифт:
– Да. Я убил Серену.
Слова ранили, но боль была глухой. Не ножевая рана или погружение в ледяную воду, но глубокая боль сбывшегося страха, оправдавшегося подозрения.
– Зачем? Зачем ты это сделал?
– Она была нестабильной и не поддавалась анализу, опасной для всех на ее пути.
Он говорил о ней, обо всем, будто они были просто факторами в уравнении.
Но Серена не была фактором. Проблемой, которую следует решить.
– Она была моей сестрой.
– Она бы тебя убила.
– Нет, – прошептала Сидни.
– Если бы я не убил ее, полицейские остались бы под ее контролем. Эли никогда бы не поймали. Он бы разгуливал на свободе.
Пистолет дрожал в ее руках.
– Почему ты сжег ее тело?
– Я не мог рисковать, думая, что ты ее вернешь. – Виктор взялся за пистолет, достаточно свободно, если она решит нажать на спусковой крючок, просто фиксируя оружие. – Этого ты хотела? Моя смерть ее тоже не вернет. Тебе станет легче, если я умру? Подумай, Сидни. Мы все должны жить с нашим выбором.
Сидни вздрогнула.
А потом отпустила пистолет.
Виктор поймал оружие прежде, чем оно упало на землю. Вытащил обойму, а затем опустился на колени, чтобы они были на одном уровне.
– Посмотри на меня, – холодно сказал он, ловя Сидни за подбородок. – В следующий раз, когда нацелишь на кого-то оружие, убедись, что готова нажать на курок.
Он выпрямился, положил пистолет на ближайший ящик и ушел.
Сидни обхватила себя руками и опустилась на тротуар на колени.
Она не знала, как долго там просидела, когда наконец зазвонил телефон. Дрожащими руками она вытащила сотовый из кармана и ответила.
– Привет, детка, – сказала Джун, отдуваясь. – Извини, заканчивала работу. Что стряслось?
Десять минут спустя Сидни сидела в круглосуточной закусочной, сжимая чашку черного чая.
Это была идея Джун.
Место напротив Сидни было пустым, но, если смотреть на чай и прижимать к уху мобильник, можно было представить, будто подруга сидит рядом. Звуки другой закусочной в другом городе – звонок готового заказа, стук ложки, размешивающей сахар в чашке, – создавали мягкую завесу шума на линии.
– Ты сказала, что работаешь, – сказала Сид, заводя беседу. – Чем ты занимаешься?
Пауза.
– Ты действительно хочешь знать?
– Да.
– Я убиваю людей.
Сидни сглотнула.
– Плохих?
– Конечно, большую часть времени.
– Тебе нравится твоя работа?
Тихий звук, что-то между выдохом и смехом.
– Что бы ты обо мне подумала, если бы я сказала да?
Сидни посмотрела на пустое место.
– Что, по крайней мере, ты не врешь.
– Что случилось сегодня вечером? – спросила Джун. – Поговори со мной.
И Сидни так и сделала. Слова просто выплеснулись наружу. Она не могла поверить, как легко было говорить с Джун, как приятно делиться правдой среди стольких секретов. Ей не было так хорошо с кем-то с тех пор, как умерла Серена. Точно глубокий вдох после погружения в воду.
Разговор с Джун помогал Сид чувствовать себя нормальной.
Она рассказала о Викторе и Митче. О сестре, о дне, когда они утонули, о том, как они вернулись. О силах Серены и об Эли.
– Он как мы? – спросила Джун.
– Нет, – прорычала Сидни и глубоко вздохнула. – Я имею в виду, он ЭO. Но он не такой, как мы. Он думает, что мы не правы. Что мы не должны существовать. И он начал нас убивать. Он убил десятки людей, прежде чем Виктор остановил его. – Сидни понизила голос почти до шепота. – Моя сестра… она и Эли…
Но это была не вина одной лишь Серены.
Сестра уже очень долго жила в одиночестве, когда Эли ее нашел.
Сидни тоже потерялась, но ее нашел Виктор.
Это не вина Серены, что Сидни получила охотника, а ей достался волк.
– Я знаю, что случилось с Сереной, – сказала Джун.
Сидни напряглась.
– Что?
Вздох.
– Чтобы взять чье-то лицо, – сказала Джун, – я должна коснуться человека. И когда я это делаю, то вижу воспоминания. Не все – у меня в голове нет места для такого большого количества бесполезной памяти, – только кусочки, которые делают людей теми, кто они есть, те, которые наиболее ценны. Любовь, ненависть, важные моменты. Митч… Я дотронулась до его руки в тот день в парке, прямо перед тем, как мы с тобой встретились, и увидела, как он стоит перед огнем. В огне было тело девушки. Но я чувствовала лишь его сожаление.
Сидни закрыла глаза и тяжело сглотнула.
– Митч не убивал Серену, это сделал Виктор.
– Зачем? – спросила Джун.
Сидни судорожно выдохнула.
– Моя сестра умела контролировать людей. Могла заставить их делать все, что ей угодно, просто одними словами. Сильная, могущественная. Но… она была как Эли. Думала, такие, как мы, потеряны. Сломаны.
– Может быть, она была права, – сказала Джун.
– Как ты можешь… – начала Сидни.
– Выслушай меня, – перебила Джун. – Может быть, мы правда сломаны. Но мы собрали себя заново. Мы выжили. Вот что делает нас такими могущественными. А что касается семьи… ну, кровь – это всегда семья, но семья не всегда должна быть по крови.
Сидни чувствовала себя опустошенной, измотанной.
– А ты? – спросила она. – У тебя есть семья?
Повисла долгая пауза.
– Нет, – тихо сказала Джун. – Уже нет.
– Что с ними случилось? Они умерли?
– Нет. Я умерла. – Пауза. – Они меня больше не узнают.
– Но ты же была собой изначально. Разве ты не можешь просто… измениться назад?
– Это сложно. Мои способности, – медленно произнесла Джун, – делают меня неуязвимой. Но только пока я кто-то другой. Я похоронила кое-кого. Как и моя семья. Могилы не было, но я все равно исчезла. И так и должно быть. Когда я вернулась, то решила, что больше никто и никогда не причинит мне боли. Я отказалась от всего – всех – в обмен на это.