Местный обычай. Путь разведчика

Ли Шарон

Взгляд Ран Элда зацепился за блеснувшее кольцо Жона.

— А это что? — вопросил он, хватая ее за запястье. — Знак любви? Отдай его.

От возмущения у нее перехватило дыхание. Она заставила себя не шевелиться, как ее научила Трилла, выжидая удобного момента.

— Ну же, Эллиана! Снимай его! — Его пальцы сжались. — Или мне самому это делать?

— Ты не можешь его получить, — сказала она, стараясь подражать спокойно-рассудительному тону Даава. — Я его заработала, и оно — мое.

—

Ты его заработала? — издевательски вопросил ее брат. — В этом случае это — твой заработок, а мы давно решили, как лучше распоряжаться твоим заработком, не так ли?

Это было так — и ее заработок ничего ей не принес. Эллиана посмотрела в глаза брата и поняла, что он никогда не будет умиротворен, что никакой ущерб, нанесенный ей, не уравновесит его собственные страхи и слабости.

«Дура! — сказала она себе. — Почему ты не прислушалась к своим товарищам и не осталась с ними?»

Ран Элд дернул ее руку вверх и потянулся за кольцом. Она сжала кулак, напряглась — и высвободилась, как ее научила Трилла.

— Я вернусь, когда Делм будет дома, — сказала она, пятясь к двери.

Ран Элд кинулся к ней, занося кулак. В забытом, безгневном ее прошлом этого было бы достаточно, чтобы она упала на колени, умоляя о прощении.

Эллиана уклонилась и повернулась обманчиво-легким движением. Ее правая рука, утяжеленная кольцом Жона, поднялась и по-пилотски быстро и яростно-жестко хлестнула Наделма по лицу.

Удар отбросил его назад, ослепил болью. Его рука поднялась к лицу, опустилась… На ней оказалась кровь — кровь! А Эллиана уже добежала до двери, выбежала из гостиной… Ее волосы развевались у нее за спиной.

Ран Элд прыгнул, схватил… поймал не волосы, а куртку, рванул…

Она стремительно повернулась и ударила его по уху, вывернулась из ослабевшей хватки и выбежала в вестибюль.

От удара у него зазвенело в ушах. Он понесся следом, пытаясь схватить ее за руку.

Она ускользала из его пальцев, словно туман. Вскинув ногу, прикоснулась к его колену…

Боль.

Он завопил, пошатнулся и упал, выставив руку слишком поздно, чтобы смягчить падение…

Но зато успел поймать ее за лодыжку, вывел из равновесия и заставил рухнуть рядом с ним на грязный мраморный пол.

Он перекатился, придавив ее всем своим весом, и пару раз ударил по лицу. Она боролась с молчаливой яростью, пуская в ход зубы, кулаки и ноги. Пока он пытался прижать ее руки, она располосовала ему щеку от глаза до подбородка, а когда ему наконец удалось это сделать — она ударила его коленом.

Он захрипел, задохнулся — и она повернулась, сбросив его в сторону, вскочила на ноги, повернулась…

Раздался такой звук, словно разбили довольно прочную вазу. Эллиана зашаталась — и упала

на пол, левой щекой в грязь.

— Ран Элд! — У Вени дрожал голос. — Брат, ты можешь говорить?

Он осторожно перекатился на спину и, моргая, уставился в ее полное ужаса лицо.

— Я могу говорить, — не без труда выдавил он. Она судорожно сглотнула.

— Твое лицо…

— Да. Не сомневаюсь, что она оставила немалую отметину. Этого она явно и хотела.

Он сел — и тут же пожалел об этом. Туманными глазами он посмотрел на неподвижную фигуру Эллианы.

— Она сошла с ума, — объяснил он Вени. — Я давал ей указания, как наделм, а она — меня ударила.

Он вздохнул и поморщился от боли.

— Она хотела убежать, — продолжил он. — Чтобы она показала всему свету такое лицо… Я пытался ее остановить. Она…

— Я видела, — хрипло сказала Вени. — Она была… как животное. Я никогда… — Она судорожно сглотнула. — Конечно, она сошла с ума. Я… мне позвать Целителя?

Целителя? Ран Элд похолодел. Целитель мгновенно увидит, что заставило Эллиану взбунтоваться, и сообщит об этом Делму Мицела. Которая, несомненно, задаст своему сыну и наследнику немало трудных вопросов.

Он нервно облизал губы.

— Нет, — прошептал он, а потом уже тверже повторил: — Нет. Мы… мы поместим ее в капсулу гипноучителя.

Вени заморгала:

— В гипноучитель, братец? Но…

— В гипноучитель, — решительно подтвердил он. Мысленно его идея оформлялась и принимала четкие формы. Наложение интенсивного прямого обучения вполне может затуманить воспоминания Эллианы об их конфронтации. Возможно, если урок будет достаточно длительным, то она вообще об этом забудет.

— Она нарушила Кодекс, — сообщил он Вени. — Наш долг — вернуть ее к должному поведению. И сделать это еше до возвращения Делма. Только подумай, как расстроится наша мать, если застанет Эллиану в таком виде, в каком ты ее наблюдала только что: как зверя, поднявшего кулаки на родича.

Вени посмотрела на Эллиану, которая лежала щекой на камне, словно сломанная кукла.

— Но как…

— Мы вдвоем сможем дотащить ее до кабинета, — сказал он. — Дай мне руку и помоги встать.

Она сделала это — неохотно, отказываясь смотреть ему в лицо. Он прошаркал к Эллиане и ногой перевернул ее на спину, не заботясь об особой осторожности.

— Бери ее за правую руку, — приказал он Вени, а сам наклонился за левой.

С удовлетворением он увидел, что на лице Эллианы среди порезов начинают проявляться синяки. Левая щека у нее была сильно разодрана. Поделом ей будет, если он не разрешит ей воспользоваться автоврачом, когда она выйдет из гипноустановки.

— Тяни, — велел он Вени.