Местный обычай
Шрифт:
Энн быстро оглянулась и увидела дрожащую, размытую улыбку лиадийки.
— У него была еще одна фотография, овец. Он говорил, что они… неумные.
Энн ухмыльнулась.
— Мой дед держал овец, — сказала она, — у себя, на Новом Дублине. Он утверждал, что они умнее репы — когда в ударе.
Друсил тел-Бана улыбнулась, и в эту секунду Энн увидела ее такой, какой эта женщина была раньше: веселой, живой, умненькой. А потом облако горя снова окружило ее, и она указала на заваленный стол.
— Вот его записи. Пожалуйста,
— Для этого я и приехала, — сказала Энн. Она развернула рабочее кресло к столу, а потом протянула руку, чтобы придвинуть один из «студенческих» стульев с прямой спинкой. — У вас найдется время, чтобы со мной посидеть? — спросила она у Друсил тел-Бана. — На тот случай, если у меня в процессе работы возникнут вопросы?
— Мое время принадлежит вам, — ответила ее коллега, чопорно садясь на край жесткого стула.
Энн пришлось сесть в потрепанное и слишком маленькое рабочее кресло и придвинуть к себе первую кипу папок.
Спустя несколько часов она наконец отодвинулась от стола, отбрасывая волосы с лица и тупо глядя в пустую стену прямо перед собой. Мышцы плеч и спины сводило судорогой, и она не сомневалась в том, что когда встанет, то ноги ее откажутся двигаться — но все это не имело значения.
Конечно, записи были в беспорядке: это было ясно по ее переписке с ним, тем более что ее мысль двигалась примерно в том же направлении, в каком шел Джин Дел йо-Кера. Ему удалось найти то, что искала она сама: доказательство, эмпирическое и убедительное доказательство существования общего праязыка, который породил трех непохожих детей-близнецов: лиадийский, земной и икстранский.
Джин Дел нашел его: его заметки, его логические выкладки, его проверки и перепроверки — все было на месте. Надо было только заново привести все в порядок, отбросить лишнее — и подготовить к публикации.
Все здесь, все готово.
Все, за исключением основного, решающего факта.
Энн перевела взгляд туда, где на жестком стуле по-прежнему терпеливо сидела Друсил тел-Бана. Ее тело было изборождено морщинами горя, но в остальном оставалось спокойным и безмятежным.
— А нет ли… — начала неуверенно Энн. — Простите меня! Мне не хотелось бы спрашивать… недолжное, но мне необходимо знать.
Друсил тел-Бана наклонила голову.
— В искреннем вопросе нет ничего постыдного, филолог. Вы это знаете.
Энн вздохнула.
— Тогда я спрошу, нет ли… людей… которые сочли бы, что их… меланти… оказалось бы под угрозой, если бы обнаружился факт, который бы связал Землю с Лиад?
— Таких много, — ответила ее собеседница со спокойной грустью. — Даже среди вашего народа. Разве нет Партии Земли, которая желает закрыть для Лиад торговые маршруты?
Партия Земли состояла из воинствующих психов, но таковая действительно существовала. А если существует Партия Земли, смятенно поняла Энн, то почему бы не существовать
— Вам представляется, — робко спросила Друсил тел-Бана, — что в работе Джин Дела чего-то… недостает?
— Да, — сообщила ей Энн. — Отсутствует нечто очень важное. Центральный элемент его доказательств, по правде говоря. Без него у нас есть только предположения. И все эти записи заставляют меня думать, что у него имелось веское доказательство!
Сидевшая рядом с ней женщина обмякла на стуле и залилась слезами.
— Филолог!
Энн потянулась было к ней, но была остановлена рукой, которой Друсил тел-Бана заслонила свое лицо.
— Пожалуйста! — сквозь слезы выговорила она. — Я прошу вас не обращать внимания… обычно я так себя не веду. Я… обращусь к Целителям, со временем. Только скажите мне, что сможете, филолог.
Энн недоуменно заморгала:
— Смогу?
— Сможете заняться работой Джин Дела, чтобы найти его доказательство и завершить труд его жизни. Я не смогу. Я лишена искры. Но вы… вы блеском подобны ему. Именно ваша идея направила его по этому пути. И только правильно, чтобы именно вы завершили то, что началось благодаря вам.
И Энн вынуждена была признать, что в этом была некая справедливость. Джин Дел йо-Кера щедро одарял молодую земную лингвистку своим временем и знаниями и любезно называл ее коллегой. Вдвоем они сформулировали направление поиска, результаты которого представляли записи, в беспорядке разбросанные перед нею. И то, что один из двоих до срока ушел из жизни, не означало, что поиск завершен.
Она вздохнула, стараясь не думать о том, что на поиски одного жизненно важного факта могут уйти целые годы.
— Мне надо будет взять все это с собой, — сказала она Друсил тел-Бана, взмахом руки обозначая все, чем был завален стол. — Мне понадобится разрешение просмотреть его файлы… в компьютере. И книги.
— Такое разрешение уже зарегистрировано от лица Главного филолога Университета. Если вы сочтете необходимым взять что-то еще, вам достаточно просто сказать мне об этом, филолог, и я все устрою.
Ученая лиадийка встала, подошла к компьютерному столу, выдвинула один из ящиков и извлекла оттуда портфель.
— Думаю, все, что лежит на столе, должно здесь уместиться.
Глава двадцать седьмая
Любовь: заблуждение, согласно которому одна женщина не похожа на другую.
— Жертва?
Эр Том бессильно опустился на край стола, устремив на Даава потрясенный взгляд лиловых глаз.
— Энн сказала, что для меня было бы жертвой стать ее спутником жизни?
— Она это слово не произнесла, — признал Даав, — но, полагаю, фраза шла именно в этом направлении. Да.