Место отсчета
Шрифт:
– У нас мир, правда? – вполголоса спросил Квадратный.
– Несомненно, – подтвердил Ростик. – Никакой стрельбы.
– Понятно, – кивнул старшина. – Тогда так.
И он поднял руки. Ростик с облегчением сделал то же самое. Но конь его задергался, и он сумел поднять только одну руку. Надеясь, что жест его будет понятен, он дополнил его улыбкой, но она не подействовала. Эти зеленокожие, как все стражники всех миров, были настроены круто. Они заставили людей спешиться, сесть на землю спиной к спине, потом долго переговаривались,
Последнее нервировало Квадратного больше всего. Да и Ростику пришлось потрудиться, чтобы выглядеть спокойно. В конечном итоге, именно эта тактика принесла успех.
Откуда-то издалека, может быть, даже из города появился новый зеленокожий субъект, в более широкой тоге, чем у стражи, и уверенным голосом приказал копейщикам отойти от людей. Затем этот командир стал показывать ребятам на какой-то холм в отдалении.
Сначала Ростик не понимал, в чем дело, потом на самой верхушке увидел камень, обозначающий, должно быть, границу территории Гошодов, зону их влияния, предел их цивилизации среди прочих окрестных земель.
Ребята взобрались на лошадей и покатили в сторону указанного холма, следуя за тремя Ширами, которые уверенно шагали вперед. Разумеется, им и не нужно было оборачиваться. Ростик почти физически ощущал тяжелый взгляд заднего глаза Широв, его немигающего, давящего внимания и нечеловеческого спокойствия.
Ростик постарался отвлечься от этого глаза. Он посмотрел на покорную фигуру старшины, на небо над головой, на камень впереди… Внезапная идея стукнула Ростика.
– Интересно все-таки, зачем им эти камни нужны? – спросил он, обращаясь, разумеется, к старшине.
– А что, хороша идея, – отозвался тот. – Нужно будет сделать такую же разметку.
– И кому она будет сигнализировать, что именно тут проходит линия, за которой старшина Квадратный открывает огонь?
– Да всем, всему свету!
– Те, кто захочет ее перейти, перейдут и так. А те, кто будет бояться Квадратного, все равно не заметят какой-то камень.
– Будет нужно – заметят.
Ростик покачал головой, хотя старшина не мог этот жест не увидеть.
– Чтобы заметить, нужно думать, как ты, как Ширы, как Махри, наконец.
– Тогда зачем они это сделали?
– Мне тоже хотелось бы это понять, – отозвался Ростик.
Старшина вздохнул. Разговор этот его явно не устраивал, он считал его слишком уж абстрактным.
– Ты бы лучше об этом подумал, – он едва заметно указал глазами на переплетение непонятных форм, похожих на гнездо гигантской птицы Рох из персидских сказок, все еще виднеющихся сбоку.
– Отсюда ничего не поймешь, и стараться не буду, – решительно ответил Ростик.
– А для чего оно все-таки может служить?
– Я почти уверен, что это перегонный завод.
– Спирт? – Старшина усмехнулся, как почти все солдаты при мысли об этом химическом соединении,
– Мы лишь предполагаем, что это химзавод, но наверняка ничего не знаем. И в любом случае ситуация еще не созрела для полноценной торговли.
Старшина сел очень прямо, задумчиво почесал подбородок под ремнем своей каски. Определенно он задумался о других, не торговых возможностях разжиться топливом. Но Ростик решил эти возможности не обсуждать, и диалога об аннексиях не получилось.
Они подтащились к камню, установленному на верхушке холма. Трое сопровождающих Широв остались стоять у его подошвы. По их невыразительным зеленым лицам Ростик не мог сказать, чувствуют ли они облегчение после выполненного задания, или, наоборот, жалеют, что двое уродливых – всего-то две ноги и две руки – чужаков так и не попробовали применить силу. Впрочем, в последнем Ростик и сам усомнился, Ширы не выглядели существами, склонными к кровопролитию. А вереница воткнутых в землю камней подтверждала прямо-таки биологическую тягу к умеренности и самоограничению.
Они потащились по степи, пока не выехали на такыр с почвой привычного красно-бурого цвета. За ним почти правильной линией начиналась полоса тающего снега. Перед ней, на невесть почему образовавшейся прогалине, появились первые ростки будущих цветов.
– А в Чужом городе снег был? – спросил старшина.
– Конечно, – вздохнул Ростик. – Еще какой.
– Откуда ты знаешь?
– Я же был тут зимой.
– Почему он так быстро у них сошел?
– Микроклимат такой. А может, их камни лучше, чем наш асфальт, впитывают влагу.
Старшина внимательно смотрел под копыта своего жеребца. Несколько раз он направлял его в объезд некоторых наиболее странных растений. Но интерес этот и настороженность были продиктованы отнюдь не любовью к ботанике.
– Как думаешь, есть тут хищные цветы? – спросил он.
– На пути от Боловска до Чужого города мы…
Договорить он не успел. Из низких кустов, похожих на густой репейник, появилось два или три десятка червеобразных. Они были вооружены копьями, а во втором или третьем ряду стояли другие Махри, которые раскручивали над головой старое как мир приспособление.
– Они атакуют! – закричал старшина и повернул своего коня в снежную степь справа.
Ростику тоже показалось, что затяжным рывком они могут уйти от атаки червеобразных, но красноватая глина в трех десятках шагов вдруг провалилась, и на поверхности оказалась еще одна шайка оборванных Махри. С этой стороны путь к свободе тоже оказался отрезанным.
Квадратный поднял коня на дыбы. При этом правой он выдернул автомат из седельной кобуры, каким-то чудом освободил скобу предохранителя и, упершись крючком затвора в выступ доспеха на бедре, передернул его. Ничего подобного Ростик не мог даже и вообразить.