Место под солнцем
Шрифт:
Однако в 1843 году Александр Кейт отметил, что "во времена Вольне страна еще не достигла нынешнего уровня разорения и безлюдности, соответствующего предсказанному в пророчествах''/*53. В 1816 году Дж. С. Бэкингем описывает Яффо как "бедную деревеньку", а Рамлу как место, "где, подобно всему, что мы видели в Палестине, лежащая в руинах часть кажется более обширной, нежели обитаемая''/*54. В 1835 году французский поэт Альфонс де Ламартин так обрисовал свои впечатления:
"За воротами Иерусалима мы не видели живых существ, не слышали человеческих голосов. Мы нашли ту же самую пустоту, то же безмолвие, что и в засыпанных пеплом Помпеях н Геркулануме… Полное,
А двадцать лет спустя, в 1857 году, британский консул в Палестине Джеймс Финн сообщает в Англию: "Страна в значительной степени обезлюдела и, следовательно, чрезвычайно нуждается в притоке населения''*/56.
Возможно, самым знаменитым гостем Святой Земли был американский писатель Марк Твен, посетивший Эрец- Исраэль в 1867 году; отчет об этом путешествии можно найти в его книге "Простаки за границей":
"Никаких волнующих событий…В этой долине (Изреэль) невозможно встретить даже захудалую деревушку на протяжении тридцати миль в любом направлении. Имеются только два-три бедуинских кочевья, но ни одного постоянного поселения. Можно проехать десятки миль, так и не увидев живого человека".
Любителям мрачного уединения Марк Твен рекомендовал посетить Галилею: "Эти безлюдные пустыни, эти рыжие бесплодные долины ничто, ничто не нарушает покой сверкающих суровых холмов… Печальные рунны Капернаума, оцепеневшая деревенька Тверия, дремлющая под сенью своих шести траурных пальм… Заброшенность и запустение здесь настолько велики, что никакому воображению нельзя представить, чтобы здесь могла кипеть жизнь… Мы достигли (горы) Тавор в полном здравии… За всю дорогу так и не встретили ни одного живого существа".
В "бесплодных" (по его собственному определению) горах Иудеи Марк Твен нашел все то же самое:
"Проклятый Богом Иерихон поражает своим запустением, в котором оставил его Иисус Навин более трех тысячелетий назад. В Вифлееме, священном месте, где по ночам пастухи стерегли стада, а ангелы пели "мир на земле и в человецех благоволение", теперь нет ни одного живого существа". А вот запись об Иерусалиме:
'Чем дальше мы продвигались… тем чаще встречали голые скалы; ландшафт стал отталкивающим и пугающим. Даже если бы здесь веками селились одни только каменотесы, им не удалось бы набросать столько камней. Едва-едва попадается дерево или куст. Даже оливы и кактусы, эти последние друзья бесплодной земли, почти покинули страну… Сам Великий Иерусалим, чье имя высечено в веках, потерял свое древнее великолепие н стал нищей деревушкой".
Вся же страна в целом произвела на него самое гнетущее впечатление:
"Палестина словно в рубище и с головой, посыпанной пеплом. Над ней тяготеет проклятие, опустошившее ее поля и лишившее ее воли к жизни. Палестина покинута и несчастна. Унылая, безнадежная страна – страна с разбитым сердцем"/*57.
Четырнадцать лет спустя сходный отзыв дал в своем докладе известный английский картограф Артур Пенхрин Стэнли: "Едва ли будет преувеличением сказать, что в Иудее на протяжении многих миль нет никакой жизни, никакого человеческого присутствия"/*58.
Стэнли написал эти слова в 1881 году – именно этот год Арафат назвал началом "сионистского вторжения" и вытеснения коренного населения из цветущей, плодородной страны. Не так уж важно, что Арафата в очередной раз поймали на лжи. Важно то, что эта бесконечно повторяемая, тщательно сфабрикованная ложь подменила истину, которая была известна каждому цивилизованному человеку в конце XIX столетия: Эрец-Исраэль действительно пребывала в запустении и безлюдности; она вполне могла дать приют миллионам евреев, которые жили в невыносимых условиях в европейских гетто, подвергаясь там постоянной опасности и мечтая вернуться на родную землю, дабы возродить ее к жизни.
Верно, конечно, что арабы жили в Эрец-Исраэль, и в середине XIX столетия они численно превосходили евреев. Но в третьей четверти прошлого столетия все население страны, арабы и евреи вместе, составляло 400.000 человек – менее 6% сегодняшнего населения/*59. В 1881 году начинается сионистская репатриация, и к концу Первой мировой войны число жителей Эрец-Исраэль составило 900.000 человек на обоих берегах реки Иордан (т.е. включая нынешнюю Иорданию). В западной части страны (нынешнее государство Израиль) проживало 600.000 человек. Но и это было ничтожным количеством в сравнении с потенциалом заселения и обустройства страны/*60.
В 1898 году Эрец-Исраэль посетил германский император. Здесь он встретился с Теодором Герцлем и сказал ему: "Поселения, которые я видел – и немецкие, и вашего народа – могут служить примером того, что можно сделать с этой страной. Здесь есть место для всех"/*61.
Когда такие умные и гуманные люди, как Вудро Вильсон и Ллойд-Джордж решали проблему разоренной Палестины, они понимали, что присутствие незначительного арабского населения, почти не использующего землю и не способного обеспечить собственное пропитание, нельзя считать серьезным препятствием для удовлетворения национальных чаяний миллионов евреев. Этот вывод был сделан с учетом того факта, что арабы обладают громадным территориальным пространством, на котором они могут реализовать свои национальные устремления (совокупная площадь арабских стран более чем в 500 раз превосходит площадь Государства Израиль в его сегодняшних границах)*.
* В настоящее время совокупная площадь арабских стран составляет 14.022.250 кв. км. Площадь Государства Израиль в границах 1967 года составляет 21.470 кв. км, а вместе с Иудеей, Самарией и Газой – 26.990 кв. км. Таким образом, сегодняшнее соотношение – 1:520.
Выступая перед членами комиссии Пиля, Владимир Жаботинский сформулировал суть национальной проблемы в Эрец.-Исраэль следующим образом:
"Я не отрицаю, что (в построенном евреями государстве)… арабы Палестины неизбежно станут меньшинством. А отрицаю я, что это наносит им ущерб. Нельзя нанести ущерб народу или нации, обладающей таким количеством национальных государств в настоящее время; в будущем их станет еще больше. Одна часть, одна ветвь арабского народа, причем совсем небольшая, будет жить в чужом государстве… Я вполне допускаю, что любому меньшинству хочется стать большинством. Равным образом, понятно, что палестинские арабы предпочли бы, чтобы Палестина стала четвертым, пятым или шестым арабским государством… но, когда арабские притязания вступают в конфликт с правом евреев, это то же самое, что сытому пытаться отнять пищу у голодного''/*б2.
Отметим, что в настоящее время в мире имеется 21 арабское государство. В стремлении обосновать свои притязания на Эрец-Исраэль арабы не только искажают общеизвестные факты, касающиеся природной и демографической ситуации этой страны конца XIX столетия, но и убеждают мир в том, что в Палестине возник и оформился особый, отличный от других народ – ведь иначе невозможно добиваться права на самоопределение. Так, они заявляют, что в ходе своего "вторжения" евреи захватили независимую страну "Палестину", где проживал особый народ – "палестинцы".