Место в будущем
Шрифт:
Колонна действительно была монументальной – ее основание было такой же площади, как и ее верхняя точка. «Окно» в космос, опоясывающее опору, представлялось отдушиной, к которой шли многочисленные нейронные связи, составленные из темного стекла окон центрального здания колонии, и постоянно мелькающие – яркими цветами – сигналами, по всей видимости, скоростными лифтами. Перед этой высотой я трепетал сильнее, чем перед любым строением на Земле.
Даже «Вершина»12, даже космические лифты13 или Тихоокеанские Пирамиды14 – все это не выглядело столь глобально, хотя я понимал, что данное сооружение отнюдь не на голову перепрыгивает упомянутые по сложности или хотя бы размерам – нет. Космические лифты выше,
Стоило мне пройти к этой колонне, как меня встретило оповещение о вхождении в «зону с неполным доступом». Если честно, я впал в ступор, решая, можно ли мне вообще заходить в здание. Не сказать, что мой шаг на «внутреннюю» территорию кругового движения был робок, но я определенно опасался всевидящего ока и охраны, могущей выскочить на меня из неоткуда.
У подножия башни было довольно зелено, но я заметил, что на дороге не было ни одного листа, ни одной пылинки – все было вычищено и вылизано: металл блестел под моими ногами, а трава у тропы зеленела посильнее той, что растет на Старой Земле. «Какая же шикарная организация.» – подумал я, вспоминая о том, что давно хотел выехать туда, где будет «хорошо». На моей родине вечно грязь, ржавчина, отваливающаяся штукатурка…
Стеклянные двери сами отворились передо мной. Переступив порог, мне сразу пришло новое уведомление о том, что я должен прибыть в кабинет «36-28», а также путь и небольшая карта прямо в углу моего зрения – как же я ненавижу навязчивый сервис. Я запомнил путь, убрал интерфейс своей дополненной реальности и побрел к пункту назначения. Ну конечно, здесь не было приемной. В главном зале были лишь места для сидения и множество входов в лифты, у каждого из которых собирались люди. Стены по-прежнему источали металлический холод, а лампы с леденящим светом по периметру придавали еще более страшное ощущение прохлады. На полу были нарисованы пути следования к лифтам с подписями. С их-то помощью я и определился, куда мне идти.
В этом здании довольно интересно работали лифты: существовало всего 10 лифтов, работающих на весь диапазон этажей – от -159 до +159. Еще 5 лифтов работали на диапазон от 1 и до 101. Так же 5 с отрицательными значениями. Я долго пытался высчитать в уме скорость этих машин, считая высоту потолков, этажи, время, за которое я прибыл на 36-ой, но, увидев, что у меня над головой уместится еще двое таких же как я ростом, но на ум пришло лишь: «Быстро.» – я решил не грузить себя перед распределением рабочего места.
Коридоры, на стенах которых были декоративные линии, казались бесконечно длинными – еще бы, ведь линии эти были нарисованы горизонтально. Играть с разумом человека создатели этого места определенно умеют.
Наконец, меня принесло к кабинету 28, но грех было не удостовериться в правильности – я снова открыл свою ДР и сверился с картой. «Не туда.» – подумал я и схватился за голову рукой. Ну что ж, по крайней мере, я теперь знал, что у меня плохая память или еще хуже – топографический кретинизм. Стрелка указывала к комнате 49 почти в самом конце коридора, куда я и направился. Хорошо хоть этажом не ошибся.
Рядом с нужным мне кабинетом было окно, открывавшее мне вид на городок вокруг. С этой высоты было удобно смотреть на все многообразие техники, снующее туда-сюда по станции. Здесь и роя дронов, и автомобили были как на ладони. Я ощущал себя маленьким мальчиком, оказавшимся в музее авиации, автомобилей или космических кораблей: такого многообразия техники я не видел нигде. Впрочем, я всегда увлекался ею, как и все, ведь, в отличие от какого-то реактора или генных технологий, все было максимально прозрачно, а главное – была видна полезность, сопровождающиеся увлекательностью процесса наблюдения или управления.
Меня интересовали уникальные технические решения сих аппаратов, являющиеся верхом мысли инженеров, проектировавших машину. Заурядную вещь спроектировать можно и «на автомате». Но лишь тогда, когда инженер вкладывает всю душу в детище, появляется шедевр технической мысли со множеством уникальных решений и технической красотой.
Впрочем, я не отрицаю красоту эстетическую. Даже космический корабль может вызывать восхищение своим внешним видом, хотя искусством, он, конечно, считаться не может. Это, безусловно, не главное, но определенный плюс. Особенно в нашем мире, где «все покупается и все продаётся», а снижение издержек – основная доктрина. Благодатное совпадение еще и в том, что техническая красота часто сопутствует красоте эстетической, или, наверное, одно берет начало из другого. 60 процентов жилые отсеки, 40 процентов – технические. Метод Золотого Сечения в технике.
Я бы купил себе корабль и путешествовал бы по космосу. А если серьезно, можно было бы подумать об автомобиле. Быстром, юрком, с возможностью ручного управления. Но сначала, конечно, надо на него заработать. Или яхту. Небольшая яхта не сильнее дороже машины, а полезность ее в разы выше, ведь я смогу и вправду путешествовать. Ее скорости, я уверен, хватит, чтобы уйти в полугодовой отпуск и вдоволь находиться вдоль и поперек широких морей.
Но яхта – это не скорость. Может, все-таки автомобиль? Впрочем, пиковая скорость, достигнутая человеком, намного выше пиковой скорости самых быстрых автомобилей, но в среднем скорость их передвижения довольно высока (для наземного транспорта) и варьируется в зависимости от мощности двигателей и, соответственно, стоимости.
Другое дело – космический корабль. Лучше – летательный аппарат общего типа8. Если поставить задачу лететь от Солнца до начала пояса Койпера, то гражданские корабли справятся с ней за сто-двести дней. Существуют и экспериментальные «пули», которые достигают намного более высокой средней и пиковой скорости, что позволяло бы преодолеть расстояние в тридцать астрономических единиц за каких-то пятьдесят, а то и сорок дней. Проблема в том, что корабль попросту не сможет пролететь такое расстояние. Его задача в лучшем случае – одна или две астрономические единицы. И средний параметр таких аппаратов меньше не то что ста единиц космического движения15, иногда она и вовсе составляет всего 50 и 40 единиц. абсолютный же рекорд удерживается в 34 единицы всего-то на пару минут с «астрономическими» затратами на астрономическую единицу. Всегда думал, зачем делать эти величины обратными, но физики лишь ударяли себя по лицу и смотрели на меня как на дурачка, когда я задавал такие вопросы.
Пока солнечная система не изучена полностью, человеку ни к чему увеличивать скорости своего передвижения кардинально, приближаться к скорости света никто даже не грезит на этом веку. Может, даже на следующем. Даже тогда, когда человек начал Великие Географические Открытия на своей планете, он, конечно, задумывался о космосе, но не дерзил претворить эти мечты в реальность. Когда на Земле предстало столько неизученного, такого, что может пригодиться практически или может хотя бы вызвать надежду на то, что освоение будет полезным, люди тут же ринулись в осязаемое неизведанное.