Место встречи посещать нельзя

Калинина Дарья

– Тортик! Сладенький! Свеженький!

Про Сашу она сказала просто:

– Обожаю новые знакомства!

И протянула ему сухонькую ручку для поцелуя.

Когда знакомство состоялось, Леночка усадила всех за круглый стол. Комната у нее была просторная, размеры позволяли разделить ее на три жилые зоны. Гримерную, которая пряталась за ширмой. Спальню, которая укрывалась в большой нише и была прикрыта красивым балдахином из темно-синего бархата. И собственно гостиную, в которой можно было делать что угодно. Хоть петь, хоть плясать, хоть бы даже пить то самое французское

вино, бутылочку которого подарил Леночке кто-то из поклонников.

– Разрешите мне откупорить, – галантно предложил Саша.

– Где-то у меня имелся штопор…

– Не надо, у меня свой.

Складной нож в кармане у Саши произвел на актрису огромное впечатление.

– Охотнику без ножа нельзя.

Леночка захлопала в ладоши и тут же рассказала, что ее дорогой папочка тоже был охотником:

– Иногда он пропадал в лесу сутками напролет. Так что мы с мамой даже не знали, вернется он домой или нет. Летом еще ничего, а вот зимой одним было очень страшно. И волки из леса по ночам выходили, и другие звери. Один раз, помню, сидим мы с мамой, а в окошко кто-то стучит. Выглянули, а там медведь. Ох и натерпелись мы с ней в ту ночь страху. И не за себя больше боялись, а за отца. Ведь если бы он в это время из леса вернулся, то медведь бы на него как раз и напал! Мне тогда было лет десять, но я до сих пор помню тот леденящий душу ужас! Налейте мне скорее бокальчик, я должна его продегустировать в память о папе. Конечно, десертное вино из Лангедока папа не пил, предпочитал напитки покрепче, но память вещь такая прихотливая, когда хочет, выдает нам удивительные ассоциации.

Пока Саша наливал вино пожилой даме, Фима с Олегом переглянулись.

Странно! Конечно, бабушка рассказывала им, что семья ее покойного мужа Степана проживала в частном доме, но жили они в нашем городе. И вряд ли в те годы по городским окраинам все еще спокойно бегали волки и в окна стучали медведи. Все-таки Ленинград был крупным индустриальным центром, какие тут медведи?

– А где вы жили?

– Поселок Трудный, – сделав большой глоток вина, произнесла актриса, – слышали о таком?

– Нет. Где это?

– Очень далеко за Уралом. Мы жили там до смерти отца, потом уехали к родственникам мамы.

– Но разве ваша семья не из Ленинграда?

– Что? Ах да, тут мы тоже жили. Но сюда мы переехали уже потом.

– Потом? Как это потом?

– Ну, когда я была уже взрослой!

И снова нестыковка! Бабушка говорила, что Леночка занималась в музыкальной школе, играла дома на фортепиано, где же она на нем играла? В маленьком поселке, где бродят по ночам медведи? И почему их бабушка ни о чем таком не упоминала?

– О чем она говорит? – шепотом спросила Фима у брата.

Пока актриса дегустировала вино, Олег тихонько покрутил пальцем у виска, намекая, что у пожилой дамы не все дома.

Фима была вынуждена с ним согласиться. Рассказ Леночки настолько разительно отличался от того, как все происходило на самом деле, что по-другому рассудить было невозможно.

– А как звали ваших родителей?

Но актриса этого вопроса, словно бы и не заметила.

Она отпила еще немного вина,

отчего щечки у нее зарумянились, и сказала:

– Я слышала, что вам удалось договориться со Светочкой. Это очень хорошо. Люблю, когда все хорошо. Пожалуй, это и будет наш с вами первый тост! Выпьем, чтобы всегда и все заканчивалось благополучно!

И, подняв бокал, старушка лихо опрокинула его в себя. Сделала она это так быстро, что никто не успел последовать ее примеру. И хорошо, что не успел, потому что вдруг пожилая дама изменилась в лице, захрипела и попыталась подняться со своего места. Бокал выпал из ее ослабевшей руки, другой она пыталась расстегнуть ворот у своей блузки, словно бы ей отчаянно не хватало воздуха.

– Боже мой! Ей плохо!

Саша вскочил на ноги и выскочил за дверь за помощью, Олег открыл окно нараспашку, а Фима опрокинула на Леночку целый графин холодной воды.

Увы, все эти меры ни к чему не привели. И когда прибежали медики, круглосуточно дежурившие в Доме ветеранов сцены, им оставалось лишь констатировать очевидное – заслуженная актриса Елена Лукошкина приказала долго жить.

Глава 4

Разбирательство длилось недолго.

– Все ясно, дама уже возрастная, диабет, гипертония, а тут еще позволила себе сладеньким побаловаться. Сколько кусков она съела?

– Всего два.

– Два! Да ей и одного нельзя было. Ни полкусочка, ничего! Как же вы ей позволили сладкое у вас на глазах трескать, да еще десертным вином запивать. Вы хоть видели, сколько в нем сахара!

– Мы не знали, что она больна.

– Ладно, – вздохнул врач, – я Леночку хорошо знал, она и без вас сладеньким любила побаловаться. Если расспросить ее коллег, с которыми она сегодня в спектакле участвовала, уверен, что они скажут, что и после спектакля их угощали и Леночка себе во вкусненьком не отказала. Так что не вините себя, это и без вашего участия могло с ней случиться.

– Странно, она была такая стройная, прямо худенькая. И любила сладкое?

– Обмен веществ такой. Надо будет Светлане позвонить, она ее единственная родственница.

Светлана приехала быстро. И отреагировала довольно бурно. Упала возле старушки и зарыдала так громко, что, казалось, стены сотрясались.

– Уйдите! Дайте мне побыть с… с ней наедине!

Трое друзей и Барон сконфуженно вышли. Перед лицом такого горя их собственные переживания как-то терялись.

На улице они попрощались. Все были потрясены и не могли ни о чем разговаривать.

Саша с Бароном отправились в одну сторону, а Фима с Олегом поспешили в сторону метро. Но дойти до него они не успели.

Уже на самом подходе с ними произошла странная штука. Рядом с ними остановилась машина, из которой выскочили двое мужчин. Один из них схватил Фиму, другой скрутил Олега, и, прежде чем подростки успели пикнуть, они оба уже сидели в машине.

А на улице вслед им смотрели Саша с Бароном.

Отойдя в сторону, они оба внезапно передумали и поспешили обратно за Фимой и Олегом. Сашу томило какое-то непонятное предчувствие, что ему нужно быть с ребятами.