Месяц у моря
Шрифт:
Ирина и Слава стоят на пляже, прикрываясь полотенцами. На них направлены фары автомобиля.
ЯША. Значит, вот ты где, Ирина. Пьяная и, так сказать, неглиже. С молодым человеком. Как всегда, одно и то же. Ира, ты плохо кончишь.
ИРИНА. А что такого? Мы купаемся. Сегодня меня никто не хотел слушать в "Бригантине", почему бы вместо этого не искупаться?
ЯША. Ты обещала, Ира.
ИРИНА. А ты обещал, что я буду главной певицей побережья и поеду в Сопот.
ЯША (подходя к Славе). Сопот я не обещал. Так ты тот самый художник, плакатист? Я не
СЛАВА. Не понимаю.
ЯША. На кого работаешь?
СЛАВА. На себя.
ЯША. Так не бывает. Кого из местных знаешь?
СЛАВА. Ну, Кента знаю. Он мой друг. Я играю за него в футбол.
ЯША. Хуевые у тебя друзья.
СЛАВА. Вообще-то он не то чтобы друг. У нас шапочное знакомство.
ИРИНА. Яша, что за сцены ревности? Иди домой, я тебя догоню.
ЯША (Славе). Ты знаешь, кто я?
СЛАВА. Нет.
ЯША. Я - Яша.
СЛАВА (в зал) Яши мне с детства не нравились. Помню, как один Яша хотел застрелить моего товарища Вову Степаненко, который как-то побил другого Яшу. Как говорится, дал по голове. Просто так, не за что. Чтобы унизить. Яше было 12 лет, Вове 14. Обиженный Яша сделал пистолет и пришел во двор, где жил Вова. Деревянная ручка, трубка, набитая серой, пыж и свинцовая дробь. Вову спасло то, что Яше перед выстрелом надо было поджечь спичку и поднести ее к прорези в трубке. А это требовало какого-то времени, и Вова успел спрятаться за деревом.
Яшу потом несколько раз сидел в тюрьме, его убили лет в 30, а Вова пошел работать охранником в тюрьму. Так что можно сказать, будущий зэк хотел убить будущего охранника. Может быть, они встречались и позже. Вероятность есть. Между всеми Яшами есть что-то общее.
ЯША (Славе) Исчезни.
ИРИНА. (Славе, тихо, чтобы никто не слышал). Спрячься в каком-нибудь надежном месте. Дома он тебя найдет.
ЯША. Считаю до трех.
11. СЛАВА (В зал) Я попрощался и пошел. В одних трусах и с пачкой сигарет в руках. Через некоторое время я почувствовал, что за мной идут. Я обернулся и увидел двух парней в белых рубашках и черных брюках, с бейджиками, они выглядели как братья и прически у них были одинаково аккуратные. В руках у парней были какие-то папки. Я подумал, что это мормоны, они как раз тогда и появились, в 90-м году. Я не любил мормонов, чай не пьют, кофе не пьют, вино тоже. Только воду или сок... А они идут за мной. Вокруг никого. Я ускоряю шаг, думаю сейчас будут агитировать. Странно, что ночью. На всякий случай закуриваю, думаю, отстанут, они же не любят, когда курят. Но они все равно не отстают. Ускоряю шаг, и они ускоряют. Один из них говорит: "Ты чего, блядь, от нас убежать хочешь? Не выйдет". Другой: "Молись, сучара, сейчас мы тебя убивать будем. Ты что в одних трусах по нашему району ходишь, берегов не видишь?". И еще что-то типа - Может, он в большое плавание вышел? Как "Адмирал Нахимов". Я понял, что это не мормоны. Но так никогда и не узнал, были ли это просто местные гопники или люди Яши. Я чудом убежал от этих парней в белых рубашках и черных брюках. Я решил спрятаться в надежном месте. Самым надежным местом мне показалось наше кладбище. Там было три незанятые могилы, так сказать, на всякий случай. После той истории с массовым захоронением, о которой я рассказывал. Одна могила была занята Толиком, а две - свободных. Толик очень испугался, когда я чуть не свалился ему на голову.
ТОЛИК. Ты живой?
СЛАВА. Пока да. А
ТОЛИК. Просто спросил. А то думаю, мало ли кто. Может, покойник. Вообще-то, мертвецов я не боюсь. Мертвец, не украдет оградку на металлолом. А живой еще и ломом по голове даст. Устал я от живых, Слава. Боюсь я их немного. Особенно девушек.
СЛАВА. Меня не бойся. Я тоже решил отдохнуть от живых.
ТОЛИК. А почему в одних трусах?
СЛАВА. Я на пляже был. Потом расскажу.
ТОЛИК. Ты дрожишь. Замерз что ли? Выпьем? У меня есть бутылка водки.
СЛАВА (В зал) Мы выпили бутылку водки, Толик лег в свою могилу, я - в соседнюю. Бросил ватник, накрылся какой-то ветошью. Лежу я в могиле, смотрю на звезды и думаю об относительности надежности. Вот взять это место. С одной стороны, да, вряд ли кто будет искать меня на кладбище. А с другой стороны, а если будут? И найдут? Просто возьмут и закопают меня в этой могиле живьем. В одних трусах. Уже и земля рядом приготовлена, Толик приготовил. И Толика как свидетеля тоже закопают. С его недописанным романом. В футбол играть будет некому. Через час в звездном небе надо мной появилась голова Толика.
ТОЛИК. Тут тебя Ирина спрашивает.
Слава выползает из могилы.
ИРИНА. Ну, слава богу, я первая нашла, а то Яша ищет тебя по всему поселку. Только здесь еще и не был. Скоро и сюда приедет. Надо отсюда бежать.
СЛАВА. Но как ты меня вычислила? Я же не говорил, что подрабатываю на кладбище, что я такой многосторонний.
ИРИНА. Может, моя любовь к тебе привела.
СЛАВ. Серьезно, как?
ИРИНА. Во-первых, у тебя загар, но не по всему телу, а фрагментами, видно, что ты работаешь в майке и трусах.
СЛАВА. Я же футболист.
ИРИНА. У футболистов не будет под ногтями грязи. К тому же ты знаком с Кентом. А где Кент, там и кладбище.
ТОЛИК. Тебе бы в милиции работать.
ИРИНА. Может быть, я и работаю. Может, я агент под прикрытием. Но если честно, тренер Юра сказал Яше, что ты можешь быть у Толика, на кладбище, типа вы друзья, а других друзей у тебя здесь нет.
ТОЛИК. А зачем он это сказал?
ИРИНА. Он долго не говорил, даже когда ему ломали ногу. Но ему пообещали отпилить голову.
СЛАВА. Понятно.
ИРИНА. Кажется, Яша нашел нас.
СЛАВА (В зал) Мы увидели, как на кладбище заехал Яшин "Форд" с включенными фарами. Из автомобиля вылез хозяин и его телохранители.
ТОЛИК. Это вас что ли ищут?
ИРИНА. Не вас, а нас, Анатолий. Мы теперь в одной сборной.
ЯША (кричит). Эй, есть кто живой? Футболист, выходи, я знаю, что ты здесь. Выходи, не трону, поговорить надо.
СЛАВА. Может выйти?
ИРИНА. Ты что - дурак, это же Яша.
ЯША. Выходи, пять рублей дам. Считаю до трех. Раз, два, три. Иду искать.
СЛАВА (В зал). У яшиных мужиков оказались осветительные ракеты, и через мгновение над кладбищем засверкал настоящий салют.
ТОЛИК. Ползите в мою могилу, у меня там вход прокопан в соседний склеп. Отсидимся.
СЛАВА (в зал) Яша и его друзья обыскали все кладбище, но нас не нашли. Зато заметили "Яву" Толика.
ЯША. Я чья это здесь "Ява". А? Ничья? А если подумать? Можно, забрать? Не слышу (пауза)Только зачем она мне?
СЛАВА (в зал)Яша вернулся к своему Форду, взял канистру бензина. Через мгновение "Ява" уже горела. Толик заплакал. Горел его символ свободы.