Цикенбаум – полуночникДеву юную согнет,Ее гибкий позвоночникТянет в сладостный полет…На плечах как будто крыльяВырастают пальцы рук,Тело нежным изобильемСтрасть питает, лечит дух…Распахнется не жалея,Лишь куснет его шутя,Как безумная ПсихеяВ себе чувствует дитя…
Цикенбаум под туманом
Цикенбаум млеет под туманом,Девчонка его нежит под волной,Огнеока и благоуханна,Как закат над засыпающей Окой…Цикенбаум в ней дрожит безумной тенью,Как связавшиеся рыбки их телаВниз несет куда-то по теченью,Окутав
нежными порывами тепла…И вот он взрыв, и крик над сонной гладью,Одним броском лег в глубину могучий стержень,Лишь на сучке вдали белело платьеИ Цикенбаум был в ней тих и безмятежен…Потом рыбак к ним подошел некстатиИ спросил: Ребята, нужен жерех?!Но в ответ молчало сладкое объятьеИ густой туман окутал светлый берег…
Цикенбаум, Амулетов, Мухотренькин
Цикенбаум, Амулетов, МухотренькинСпьяну вместе забрели в сады,Тут же девы к ним бегут из деревенькиИ зовут их на великие труды…Цикенбаум тонет в нежных девах,Амулетов с одной девой улизнул,Мухотренькин в кучу дев ныряет смело,Отовсюду веет зверский гул…Только я один на островке скучаюИ течет вокруг меня одна Ока,Волны с небом в мудрости с печальюОсвещают словно чудом берега…Сладкой девой всходит из протокиМоя давняя забытая мечта,Как места ее прелестны и глубоки,И как бесследно с нею тает суета…Цикенбаум уже дико воет,Амулетов яростно кричит,Мухотренькин с девами в покоеСтранным шепотом ощупывает стыд…Я лежу на островке упрямо,Моя дева, возвышаясь надо мной,Раскрывает сладостную яму, —Я похоронен в ней, хотя еще живой…Так вот с призраком на островке печалиТаю я с любовью от тоски,Вся Ока горит блаженной далью,Здесь даже призраки отрадны и близки…
Цикенбаум с девой под дождем
Цикенбаум с девой шепчет под дождем,Дева сладкая давно лежит на нем,Она с луною шепчется во сне,Ветер с лесом над Окою на холме…Безмолвье шепчется с усталостью пичуг,Дух Цикенбаума с безумием наук,Но страсть и тело с девою в дождеНаходят нежность в ее лоне и везде…Глядят друг в друга и профессор, и студентка,Луна сквозь тучи освещает лица редко,Но даже в этой редкости магическойЕсть линия судьбы вполне трагической…Пройдет лишь год, профессор постареет,С другим студентка в тьму войти сумеет,Так было счастье на двоих или не было,В истории профессор знает силу…С какой событья спрятаться спешат,После себя нам оставляя грустный сад…Еще чуть-чуть и дождь пройдет,Страсть растворится с ветром в нежном лоне,…Через полвека здесь другой народПознает счастье близости на склоне…В лесу над протекающей ОкойСтудентка плачет, – Цикенбаум успокой…
Взлетающие девы Цикенбаума
Девы взлетали одна за другойС Цикенбаумом в высь над Окой,И плоть их прелестна, волшебно легкаЧерез века проносила Ока…Профессор у дев как ребенок внутриВесь обнесен светом нежной зари,А девы в желаньях как волны сильны,Несут Цикенбаума в сладкие сны…Таинство лона с рождения в том,Что мы растворяемся полностью в нем, —Так думал профессор в дрожанье сердец,Чуя движенье безумных колец…
В бессмертной связи с девой Цикенбаум
Цикенбаум девой нежною объят,Ока им тихо напевает под луной,Звезды сладостно ласкают чистый взгляд,Цикенбаум схвачен яркой глубиной…В бессмертной связи с девой и с землей,С цветущей плотью и сверкающей Окой,Профессор ощущает вечный слой,Где тайны страстно заполняют весь покой…Так затаившись с девой на холмеИ проникнув в край безумной красоты,Цикенбаум слышит, – как во тьмеПтицы-ангелы поют, взлетев в мечты…Как же сладок рай земной,И как быстро меркнет наша жизнь, —Цикенбаум в том же месте был зимойИ с тоской один глядел в немую высь…
Выходящий Сидоров
Сегодня Сидоров выходит из подъезда,Сегодня Сидоров немного под хмельком,Сегодня его пьяная невестаСбежала ночью с пьяным пареньком…И Сидоров отчаянно напился,И с продавщицею цветов пропал в Любви,Он объяснял ей, не бывает в жизни смысла,Чего не делай, и как мудро не живи…С жарким солнцем скрылись они в чащеИ пили водку, и душевно целовались,А потом во тьме ее манящейПлакал Сидоров, испытывая жалость…Другому его девочка досталась,И тешиться ему с душой пропащей,Ощущая в ней безумную усталостьКакую здесь любой из нас обрящет…Когда нарвется на бушующую ярость,Всех желание из лона в лоно тащит……
Конструкция искусственной Любви в осмыслении Сидорова
Несчастный Сидоров напился,В десятый раз сбежала юная невеста,Подтвердив, как мало в жизни смысла, —Когда теряется божественное место…Волшебной страсти заколдованная безднаВ измученной душе вновь раскрывалась,Ее уста были отчаянно любезны,Но то была, нет, не любовь, а жалость…Так память звала в прошлое, а в жизниОн с продавщицею искусственных цветовРазглядывал заоблачные выси,Пытаясь сконструировать любовь…Любовь-морковь и водка, и селедкаЕдва будили алчущую кровь,И в зрелой женщине, как в лодке,Познавшей бурь суровый кров…Было сладостно, как впрочем, и ужасно,Но летела в сон печальная душа,Как будто в миражах есть образ счастья,Так думал Сидоров с проказницей лежа…Она пыталась много раз развеять память,И в свое лоно затолкнуть всего его,Но Сидоров несчастен был, и пламяИз души глотало, молча, бытие…Но соблазнительная дама так упрямоГлотала боль его стеснительной души,Что Сидоров подумал то, что яма,Возможно, и съедает миражи…Как будто ты вчера еще проснулсяИ видел этот мир уже насквозь,Не от того ль нас сладостные чувстваПорой находят даже врозь…Вот и его девчонка на мальчонкеЗабылась, как в священную грозу,И в продавщице дух чудесно тонкийВ нем уловил прощальную слезу…
Безумный слух Цикенбаума
Цикенбаум привык слушать юных девВ волнах Оки и ночью под луной,Такой безумный слух имеет лев,Когда над жертвой выгибается дугой…Но в этой страсти не бывает жертв,С любою девою промокший весь насквозь,Цикенбаум шепчет будто ветрИ в лоне девы просыпается как гость…А над Окой стоит великая луна,Громадная, как отраженье солнца,И в каждой деве юная женаПрофессору навеки улыбнется…И в нем останется как память навсегда,Об этом же журчит с холмов водаИли молчит во тьме разрытого колодца,Чтоб влиться в светлый образ без следа…Чей шепот к божьей тайне прикоснетсяИ будет век гулять в хмелеющих стадахИ счастье пить из нежных уст до донца,Пока весь сам не угодит туда…
Рыдание пьяного Сидорова
Пьяный Сидоров рыдает темной ночью,Его любимая ушла из под венца,Он разорвал одежду свою в клочьяИ в чаще спрятал тень безумного лица…Он ночь проспал, а утром пил вновь водку,И сам с собою как безумец говорил,Вдруг по Оке к нему красавица на лодкеПлывет и машет веслами без сил…И Сидоров очнулся поневоле,И покачнувшись, к лодке подошел,Красавица смеется, – алкоголик,Ты как соколик чудный гол…Тут Сидоров схватил ее из лодкиИ унес за буйные кусты,И сбросив хмель от мук и белой водки,Проистекал с ней в светлые мечты…О, лона сладкого волшебные картины,О, втягивающий сердце аромат,Сильнее самой резанной скотиныСидоров кричал сто раз подряд…Вот так красавицу, уставшую от гребли,Сидоров испытывать был рад,И зачарованная его нежным стеблем,Она с ним плыла уже назад…