Метакод
Шрифт:
Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна
Бокала полного вина,
Кто не дочел ее романа
И вдруг умел расстаться с ним,
Как я с Онегиным моим.
Невозможно полностью дочесть роман жизни. Но когда бы он ни прервался, бокал всегда полон. Потому что жизнь бесконечна.
В последние минуты жизни Пушкин в полузабытьи словно пытался подняться
Его поэзия была именно такой незримой лестницей в небо. Незримой, потому что Пушкин блистательно приме¬нил метод древних — земными словами рассказывал о не¬бесном.
Сегодня нет недостатка в фантастических произведениях о космосе, но все-таки самый большой отклик получили те произведения, где проблема космических контактов реша¬ется на земле. Решается, но как?..
Зона Сталкера
После Хлебникова словно сорвалось золотое кольцо. Вырвалась в космос галактическая незримая спираль, винто¬вой лестницей ушла в небо. Вывернулась в бесконечность и унесла в те пространства Велимира Хлебникова, Андрея Белого... Далее по той траектории предстояло нам всем подниматься ввысь, а может быть, и не всем. Или даже во¬обще никому?
Ведь не случайно же со второй половины прошлого сто¬летия мы не столько сами стремимся в космос, сколько ждем, что по той же лестнице сойдут к нам с неба нынешние оби¬татели мироздания. Видел же библейский Иаков в проро¬ческом сне своем светлых ангелов, сходящих и восходящих. Где же вы, посланцы вселенной, в сияющих лучистых ска¬фандрах? Почему не откликается бездна на позывные? Неужели лестница только от земли к небу и нет пути от неба к земле? Может быть, и так.
Обыденное представление об инопланетной цивилиза¬ции: они всемогущи, они могут управлять нами, но... либо экспериментируют, либо не хотят вмешиваться.
Куда более тонко мыслит создатель кибернетики Норберт Винер. В книге «Творец и робот» ученый ставит вопрос:обязательно ли бесконечно совершенная система должна быть всемогущей? И отвечает: ни в коем случае. Всемогу¬щество, всесилие — признак слабости и несовершенства. На всемогущество претендовали фараоны Древнего Египта и многие диктаторы XX века. Совершенная же система не стремится к тоталитарному управлению. Если космическая цивилизация совершенна, она никогда не позволит себе грубого вмешательства в жизнь других планет. У С. Лема инопланетная цивилизация выглядит как океан, телепати¬чески подключенный к нашему подсознанию. Океан читает наши сны и воспоминания и не только читает, он транслирует их так, что мы смотрим и не можем отличить воображаемое от действительного. Впрочем, это происходит далеко, на другой планете, а вот у Стругацких проблема контакта с иной цивилизацией намного сложнее. В повести «Пикник на обочине» ставятся вопросы, на которые сегодня, пожалуй, нельзя найти ответа.
Не где-то в отдаленном космосе, не в пустыне и не в дре¬мучем лесу, а на окраине города есть область, тщательно охраняемая, обнесенная колючей проволокой,— Зона. Зона похожа на многие ужасы XX века: на концлагерь, на город¬скую свалку, на местность, зараженную радиацией или отравленную химическим заводом, и, увы, на Чернобыль. Это все, что осталось от современного жилого массива после какого-то непонятного бедствия. Сколько таких «зон» воз¬никло на нашей планете за последние полстолетия.
Ныне все эти «зоны» заселены людьми. О страшных периодах остались только воспоминания.
Зона в повести Стругацких свежая. Прошло много лет после непонятного бедствия, а она все еще опасна для людей, тщательно охраняется от гибельного контакта.
Запретный плод сладок. Есть множество охотников испытать судьбу. Есть даже профессионалы этого отчаян¬ного дела — сталкеры. Один из них — герой повести. Он не раз бывал в Зоне, возвращался целым и невредимым, но что-то снова и снова влечет его к былой опасности. Никто не знает, какая гибель грозит в Зоне. Под сомненьем даже сама гибель. Это может быть внезапное увечье, безумие, просто исчезновение.
Ради чего, рискуя жизнью, человек стремится туда? Там, в Зоне, есть место, где исполняются любые желания. Бесполезно о чем-то просить. Как Солярис у Лема, Зона сама читает желания и сама исполняет или не исполняет их.
В повести «Пикник на обочине» люди идут в Зону с конкретными целями: ученые изучают, дельцы нажива¬ются. Зона полна удивительными и необычными предме¬тами, которые ведут себя загадочно и необъяснимо. Напри¬мер, «пустышки»: «два медных диска с чайное блюдце... и расстояние между дисками миллиметров четыреста, и, кро¬ме этого расстояния, ничего между ними нет»'. В эту пусто¬ту можно просунуть руку, голову, но ни прижать диски друг к другу, ни растащить их нельзя никакой силой. По-научному она называется «гидромагнитная ловушка, объект семьдесят семь-бэ». Сталкер, который много раз приносил эти «пустышки» из Зоны, подсмеивается над ученым, которому надо «во что бы то ни стало какую-нибудь «пустышку» изничтожить, кислотами ее протравить, под прессом расплю¬щить, расплавить в печи. И вот тогда станет ему все по¬нятно...».
В фильме Андрея Тарковского зона лишена этой экзо¬тики. В Зону идут трое: писатель, профессор и проводник — Сталкер. Все трое считают себя неудачниками. У всех есть заветная мечта — исполнить свое назначение в жизни.
Трое идут к намеченной цели, но только один из них верит — Сталкер. Писатель и ученый давно уже ни во что не верят и не хотят верить. Они идут в зону скорее для самоуспокоения.
Мир скучен, в нем ничего не может произойти, а Зона может приятно пощекотать нервы. Писатель и профессор имеют двойную цель: либо исполнить желание, либо лишний раз утвердиться в своем неверии. Ученый знает: Зона — такой же обман, как НЛО, телепатия или Бермудский треугольник. Но на всякий случай (на всякий случай!) в рюкзаке профессора маленькая мина.
Вот так идут трое: ученый, писатель и Сталкер, веря и не веря в контакт с инопланетной цивилизацией. У одно¬го в душе надежда, у другого отчаяние, у третьего в душе ничего, а за плечами в рюкзаке — смерть.
Ну, скажет иной читатель, это уж слишком. Откуда могла появиться на земле Зона? Есть, конечно, загадоч¬ные места на планете. А. Казанцев, писатель-фантаст, твердо убежден, что в районе падения Тунгусского мете¬орита приземлялся космический корабль. Сколько лет иссле¬дуют эту зону ученые, и никаких следов корабля. Повышен¬ная радиация была, деревья кругом повалены, болото возникло, но ведь не пропадают там люди, как в Бермуд¬ском треугольнике.
Вот именно, возразит другой, сколько кораблей и самоле¬тов исчезло в этом районе, словно провалилось в косми¬ческую воронку. Ясно, что Зона Стругацких, можно сказать, не фантастика, а реальность. Скептик может возразить, что экспедиция в Бермудский треугольник не нашла ровным счетом ничего. Так ведь и Зону исследуют и ничего не находят! Понять не могут. А что могут понять Профессор с миной «за пазухой» и Писатель, давно потерявший веру?
Не будем вклиниваться в этот спор, а раскроем труды К. Э. Циолковского и прочтем такие слова: