Металхэды из провинции
Шрифт:
– Какой, на хрен, курсач! – закипал наш драммер. – Мы тут чё, веники вяжем? Серьёзное дело предстоит. Концерт, мать его! Какие курсачи могут быть? Месяц репетировали!
– Забей. Подойдёт. Куда он денется, – сказал Лысый.
– Ага. В середине репы. Как всегда.
– Концерт, конечно, важен. Мы к этому ещё с весны шли. Но в нашей карьере продвижения особого не даст.
– Дмитрий. Что за скептицизм. А может, нас сегодня какой-нибудь продюсер заметит, – ёрничал Егор.
– Размечтался.
– Почему бы и нет, – тихо сказал я.
Все посмотрели на меня. Демон расплылся в широкой улыбке.
– Ага. Мы с Волохой к этому со школы идём, – поддержал Егорыч, но опять же с весомой долей издёвки. Без шуток и подколов он просто не мог прожитью – Вдруг приедет какой-нибудь Боб Рок 7 и скажет: «Вы классно рубите, мужики!
Шутка зашла. Мы посмеялись немного и начали прогон без бас-гитариста. Всё шло вроде более-менее, а потом Димка остановился. Он отвечал в банде за ведущую гитару и гонял забудрольные соляки. Тимофей же сидел на ритм-гитаре.
7
Боб Рок – известный канадский продюсер и музыкант, известный своей работой с группами Aerosmith, The Cult, Bon Jovi, Metallica, M"otley Cr"ue, The Offspring, Veruca Salt, Simple Plan, Black Veil Brides и другими.
– Егорыч, может, ты пока на басу постоишь? – предложил Демон.
В общем-то для Егорки это было нормально. Я называл его мульти-инструменталистом. Легко играл на гитаре, с которой когда-то и начинал, на басу и на ударных.
– Да без база, мужики, – он изобразил импровизированную сигарету, которую будто тушит об альт (одна из коронных фишек).
Как только Егор схватил в руки казённый бас (на базе были свои инструменты, правда, конкретно заезженные, поскольку ими пользовались все четыре репетирующие группы), в помещение вошёл Слава. Нас обдало стойким сигаретным ароматом (из всей команды курил только он). На плече в чехле висела его YAMAHA 8 . Удивительно, но прозвище для басиста мы придумали как-то сообща, хотя обычно этим занимался Егорыч (или по нашему просто Хрыч). Слава носил синие футболки и рубашки, но никогда ничего с принтом метал-групп. Бас-гитара тоже синяя. К тому же нередко у него был какой-то потерянный вид, будто он находился не здесь. Из-за этого тупил и тормозил во время репетиций. Создавалось впечатление, что чувак как бы подшофе. Отсюда и само прозвище Синий. В этот день ничего не изменилось. Хрыч накинулся на него из-за опоздания. Тот мило улыбался и что-то гундел про курсач.
8
YAMAHA – крупнейший в мире японский производитель музыкальных инструментов, акустических систем, и звукового оборудования.
– Пацаны, если меня отчислят, – твердил он, – играть я уже точно не смогу. Сразу армия.
Когда словесная перепалка улеглась, мы наконец-то приступили к полноценному прогону материала. Было здорово. Голос поначалу проседал, но потом связки разогрелись, и всё пошло как по маслу.
– Круто! – заключил Демон. – Вот бы также на концерте выдать.
– Звук в любом случае будет рассеянный, – заметил Хрыч.
– Это да, но там и аппарат мощнее, – сказал Лысый.
– Главное, чтобы звукарь 9 был толковый.
9
Звукорежиссёр (сокращённое звукарь) – человек, который находится за звукорежиссёрским пультом во время выступления рок-группы.
– Там нормальный мужик. Он с нашим Бородой уже лет десять концерты делает.
– Всё равно очково, – произнёс Хрыч, глядя на меня.
– Надо просто для храбрости бахнуть, и всё будет ништяк! – вдруг вылепил Синий.
– Ты совсем? – одёрнул его Демон. – Нам ещё этого говна не хватало. Тебя и так-то периодически клинит. Без бухла!
– Ага. Чтобы тебя вообще по сцене размазало? – вмешался я. – Облажаться перед администрацией, и нас вообще потом выкинут с этой базы. Всё тогда накроется. Где потом репать?
– Да я шучу, чуваки, – краснея, оправдывался Синий.
– Вячеслав, ты всё-таки на траве сидишь, – подкалывал его Хрыч всё в той же манере. – А мы-то думаем, чё он всю дорогу подтормаживает. Нет. С этой пагубной привычкой надо завязывать, иначе потеряешь связь с реальностью. Солнце ты наше.
Мы еле сдерживали смех, а Синий продолжал отнекиваться на полном серьёзе:
– Вы чё, пацаны, я таким не занимаюсь. Просто рано не могу вставать. Вот и всё. Потом весь день как в тумане…
– Ну, смех-смехом, а до выступления чуть больше часа остаётся, – подытожил Демон. – Надо переодеться. Мы с пацанами в общагу пойдём. А вы?
– Мы будем в этом же выступать. Домой уже не успеем, – ответил я. – Пойдём
– Точно! Будем вонять, как потные скотины. Мы – настоящие металхэды! – вскричал Хрыч, вскинув вверх «козу» 10 .
Глава 2. Начало
Трудно сейчас сказать, что же брать за точку отсчёта в этой истории. Скорее всего, она началась с моей дружбы с Егором. Но я всё-таки копну ещё дальше – в конец 1980-х – начало 1990-х гг. Старший брат Андрей еще учился в школе. Фанател от тяжёлого рока преимущественно западных команд: Чёрный Кофе, Мастер, Коррозия Металла, Queen, Manowar, Accept, Metallica, Slayer и всё в таком духе. Дома, то на виниловом проигрывателе, то на магнитофоне звучали их бессмертные хиты. Отец – против. Он идейный советский офицер и всячески поносит всё то, что хлынуло в нашу страну в период перестройки, особенно западную музыку и сопутствующую атрибутику, считая её порочащей облик современной молодёжи. Для многих наверняка знакомая картина, верно? Мама – в общем, за. Работает учителем в школе и больше понимает настроение подростков, поскольку находится с ними в тесном контакте. Я – пока вообще не осознаю, что происходит вокруг.
10
«Коза» – жест и символ, объединяющий всю рок-культуру. Чаще выглядит в виде выставленных вперёд пальцев: указательного и мизинца. Реже к ним добавляется и большой палец.
Тогда Андрей отращивал пышную копну волос, весьма популярную в среде молодёжи. Активно мотал головой под звуки композиций и стал первым, кто показал мне «козу». Атрибутику он не носил. Никаких там футболок, косух и опклёпанных ремней. Но зато его аудиоколлекция множилась с каждым днём.
Стоит отметить, что в нашей стране ещё в начале 1980-х произошла, так называемая, «магнитофонная революция». На смену пластинкам и бобинам 11 пришёл бюджетный вариант записи музыки на аудиокассетах. Отечественная промышленность сразу подключилась к этому процессу, и на рынке появлялись разные кассетные магнитофоны – от «Электроники» до «Весны». Для меломанов облегчился процесс копирования записей любимых исполнителей. В каждом городе близ ж/д и автовокзалов располагались уличные лотки с кассетами на любой вкус. Правда, все они были обезличенными, без обложек. На корешке футляра подписывалось от руки лишь имя исполнителя и название альбома. Большой популярностью пользовались самодельные сборники.
11
Бобина – катушка с магнитной лентой, 100 мм в диаметре, предназначенная для бобинных магнитофонов.
У нас дома стояла «Вега-331» – кассетная магнитола сине-фиолетового цвета с одним динамиком. Брательник заездил аппарат капитально. Он любил сам делать копии с записей. Аккуратно выводил на узкой бумажной полоске через трафарет название, что придавало аудиокассетам определённый порядок и единообразие. К мафону прилагался также микрофон, что позволяло ещё и записывать звук подобно диктофону. Старушка «Вега» прослужила лет восемь или около того и в один прекрасный день просто перестала подавать признаки жизни. Однажды, спустя годы, я даже попытался её починить. Снял корпус, разобрал детали, почистил от пыли. Затем собрал всё заново. Включил. Работает. Но так её хватило всего на день. Потом техника умерла окончательно. Даже мастер не помог.
Среди тогдашних металхэдов в ходу была ещё такая фишка – обмениваться фото, снятыми с больших плакатов групп. У нас были Manowar и ещё что-то. Это то, что врезалось в детскую память. Затем брат окончил школу и поступил в пограничный институт на другом конце страны, в Подмосковье. Всё-таки пошёл по стопам отца. Приезжал только на каникулы, поэтому дальше мои музыкальные вкусы формировались самостоятельно.
И вот что удивительно: рок и метал до 13 лет, я вообще не слушал. Хотя в нашем дворе жило много чуваков, встревающих по этой теме. Они рисовали на стенах возле подъездов разные названия групп и эмблемы. Летом выставляли на подоконники колонки и врубали всякий тяжмет вроде ранних Metallica, Sepultura, Holy Moses и Kreator. Чего-то даже бренчали на акустике тёмными вечерами. Я считал такую музыку слишком громкой и грубой. Представлял вокалистов какими-то агрессивными мужиками, орущими под скрежет гитар и громовой бой барабанов. Хотя потом выяснилось, что это были совсем молодые парни. Понимание рок-культуры пришло как-то само собой. Но я не исключаю того факта, что оно сидело во мне где-то на подкорке лет с 5-6.