Металл дьявола
Шрифт:
Во время президентства Вильярроэля, поставленного у власти с помощью партии МНР, писатель некоторое время занимает высокий пост секретаря правительственной хунты, однако под давлением правых вскоре уходит в отставку. Свободный от государственных дел и связанный лишь журналистской работой в газете «Ла Калье», Сеспедес приступает к написанию своего главного произведения — «Металл дьявола».
В поисках материала для романа, который с самого начала был задуман как книга резко разоблачительная и политически заостренная, будущий автор, поселившись среди рудокопов, «в прямом и переносном смысле спустился в сокровенные глубины земли и человеческого существования… Борьба против несправедливости, страданий и эксплуатации, которые он увидел, стала делом его жизни»[2]. Повседневно общаясь с рудокопами, Сеспедес становится их профсоюзным руководителем. Искренность, умение подойти к рабочим завоевали ему неподдельные симпатии простых людей. Он был одним из организаторов Профсоюзной федерации трудящихся-горняков
Тем временем «оловянные бароны», напуганные «либерализмом» правительства Вильярроэля и его намерениями национализировать рудники и провести аграрную реформу, готовили очередной заговор. В июле 1946 года столица страны стала свидетельницей нового государственного переворота, в результате которого Вильярроэлъ был зверски убит толпой наемников, а его обезображенный труп в течение нескольких дней висел вниз головой на фонарном столбе под окнами президентского дворца. По всему городу начались поиски и физическое истребление сторонников свергнутого президента, среди которых одним из первых числился Сеспедес. К счастью, в это время он был уже далеко: его назначили послом в Парагвай, и писатель оказался политическим эмигрантом. Лишь через 20 лет, в 1966 году, Сеспедес расскажет об этих событиях в автобиографическом романе-хронике «Повешенный президент».
С 1946 по 1952 год Аугусто Сеспедес, как один из руководителей партии МНР, запрещенной в Боливии, находился на положении политэмигранта в Аргентине и много делал для развития подпольной борьбы у себя на родине. Несмотря на высокий престиж политического борца и создателя одной из популярнейших книг, способствовавшей буржуазно-демократической революции 1952 года, Сеспедес после победы своей партии не вышел на авансцену, по мере того как МНР утрачивала революционные позиции и постепенно шла на уступки империализму, Сеспедес стал отходить от активной политической деятельности, целиком отдавшись журналистике и литературе. В 50—60-х годах он был послом в ряде европейских стран, а в 1968 году закончил и опубликовал свой последний бытовой роман «Влюбленный тропик», действие которого развертывается в наиболее живописных городах Боливии — Кочабамбе и Санта-Крус.
В 1971 году по приглашению Союза советских писателей Аугусто Сеспедес впервые посетил СССР. В беседе с автором этих строк боливийский прозаик вспоминал историю создания своего наиболее популярного произведения «Металл дьявола» и поделился творческими планами. Дальнейшая судьба вырождающейся семьи Патиньо, одной из богатейших семей капиталистического мира, в течение полувека грабившей недра Боливии, по замыслу писателя, должна стать темой его будущей книги.
Роман «Металл дьявола», проблематика и образы которого до сих пор не утратили актуальности ни для Боливии, ни для других стран Латинской Америки, продолжающих оставаться объектом империалистического грабежа, — произведение сложное и многоплановое. Довольно трудно определить его конкретную жанровую разновидность: прежде всего, как уже отмечалось, это — роман биографический, то есть относящийся к распространенному теперь жанру «беллетризированной биографии». Внешняя канва жизни и головокружительной карьеры боливийского миллиардера воспроизведена его современником и идейным противником Сеспедесом с большой точностью и обстоятельностью, на основе личных впечатлений, документов и материалов прессы, публиковавшей в свое время не только статистические данные о добыче олова и подлинные тексты циркуляров компании Патиньо, но и сообщения телеграфных агенств о многочисленных эротических похождениях «оловянного короля» и его ближайших родственников вроде авантюриста герцога де Сальватьерра, его сестры Милагрос и детей магната — Туки и Арнольдо. Однако назвать «Металл дьявола» лишь «беллетризированной биографией» значило бы сказать очень мало, несмотря на то что некоторые латиноамериканские издания и имеют подзаголовок «Жизнеописание короля олова». Будучи «жизнеописанием» конкретного лица, этот роман является одновременно произведением историческим и политическим.
Историзм романа Сеспедеса заключается не только в том, что он связывает воедино драматическое настоящее Боливии с ее не менее драматическим прошлым, предпосылая многим главам в качестве эпиграфа отрывки из старинной хроники XVIII века «Анналы жизни Имперского города Потоси»; и не только в том, что книга в живых картинах, авторских отступлениях, косвенных упоминаниях документирует действительные события боливийской истории первой половины XX века (либеральная «революция» Пандо, война в Чако, расстрел рудокопов в Оруро и Катави, заговор олигархии против президента Буша и т. д.); «Металл дьявола» глубоко историчен прежде всего потому, что в качестве основной силы, определяющей развитие сюжета и судьбы многочисленных действующих лиц, выступает хотя и «дьявольский», но с научной точки зрения вполне реальный фактор — фактор капиталистической заинтересованности в эксплуатации природных богатств Боливии. Это она — «августейшая Прибавочная Стоимость», жившая в воображении испанских конкистадоров как легендарная «торная богиня», с грудью из серебра, золотыми сосками, боками из меди и животом из олова, по ходу повествования формирует героев сеспедесского романа, как бы играет с ними и в конце концов безжалостно уничтожает.
Гибнут не только тысячи «маленьких людей», таких, как темный и забитый индеец Уачипондо, обман и ограбление которого положили начало сказочному богатству Омойте, но и такие «сильные» личности, как горный мастер Харашич, управляющий рудником Эстрада, не говоря уже о многих конкурентах и политических противниках могущественного оловянного магната.
Очень важным моментом в творчестве Сеспедеса-историка, помимо правильного показа экономических пружин общественного развития, является то внимание, которое писатель уделяет рабочему классу Боливии, переживавшему в первой половине нашего века процесс организованного становления и еще не имевшему марксистско-ленинского руководства коммунистической партии.
Построенный в виде биографии, с широким привлечением исторических источников, роман Сеспедеса явился действенным оружием в борьбе левого буржуазного либерализма против сил олигархии и иностранного капитала. Важно и то, какие акценты расставляет автор, рисуя два противоположных мира — мир эксплуататоров и мир эксплуатируемых. Излюбленные приемы романиста, отражающие его демократическое кредо, — это сознательно подчеркнутый и проходящий через всю книгу показ социальных контрастов и сатирическое, доходящее до гротеска, изображение того замкнутого и зловещего универсума, центром которого является «человекообразная обезьяна в клетке газетных строк» — всесильный Симон Патиньо Первый.
Вот как, используя принцип контрастов, описывает Сеспедес два бракосочетания: одно — дочери магната — Туки с потомком Мюрата маркизом Джованни Карло Стефаничи; другое — забойщика-индейца Кучальо с шахтерской вдовой Марией Ниной: «Омонте заплатил парижскому муниципалитету неустойку за временное прекращение движения перед его дворцом на авеню Фош, фасад которого был сплошь украшен белыми розами, доставленными по такому случаю из Италии… С мебели были сняты чехлы и демонтированы деревянные щиты, закрывавшие гобелены стоимостью в два миллиона франков. На витрине был выставлен свадебный подарок Омонте — чек на миллион франков и перевязанная шелковой ленточкой дарственная на замок в Руане. Мать подарила бриллиант «Рекс», некогда принадлежавший австрийской императрице». А вот начало семейной жизни Кучальо, одного из тех, кровью и потом которых оплачено богатство Омонте: «Кучальо… балкой спустился вниз, к группе каменных домишек… В этот момент из пещеры вышла женщина в черной накидке. Она держала на руках ребенка, второй цеплялся за юбку. — Боже мой, а куда же я теперь денусь? — спросила она на кечуа… — Ее муж умер… в больнице, и комендант поселка приказал ей убираться… — Кучальо лукаво улыбнулся и, обращаясь к женщине… спросил: — А где я буду спать? Там, где спал покойный? — Рабочие растянули в улыбке свои землисто-черные рты. Кучальо подхватил узелок, пригнувшись, вошел в пещеру, постелил постель рядом с постелью женщины, улегся и закурил сигарету. Мария Нина присела рядом».
Если при изображении простых тружеников — Уачипондо, Хуана де Дьос, Тахуары, Кучальо и многих других, представляющих многоликую народную массу — Сеспедес остается на позициях объективного, реалистического письма, неизменно согретого симпатией и состраданием, то его художественная трактовка главного героя — Сенона Омонте и его ближайшего окружения явно несет карикатурно-иронический оттенок. При этом ирония автора, по мере восхождения Омонте по общественной лестнице, постепенно вырастает до обличительной сатиры. В первой половине романа он — ничем не выделяющийся, хотя уже тогда довольно беспринципный, расчетливый, нечистый на руку молодой человек. На закате жизни — до смешного мнительный, капризный, патологически скупой старик, терзаемый бесчисленными родственниками и мимолетными «подругами» и уносимый в небытие когда-то захватившим его долларовым ураганом. Не менее отвратителен и физический облик доживающего свою жизнь магната: «…уши плотно прижаты к тяжелой, крупной голове с изрядно поредевшими седыми волосами; резко выступающие скулы, нависшие, лишенные ресниц веки, из-под которых выглядывают недовольные выпуклые, крохотные глазки неопределенного цвета, почти без белков; толстая, набухшая верхняя губа прикрывает широкий, жабий рот; кожа на щеках обвисла, образуя бычий, двойной подбородок».
Карикатурны, порой гротескны, члены семьи Омонте и его ближайшие приспешники. Здесь — и донья Антония, с веснушчатым лицом, орлиным носом и «непрерывно работающим языком», вознесенная на капиталистический Олимп и неумело строящая из себя светскую даму; и ее сыновья — Арнольдо, рябой пропойца-дипломат, глаза которого «на его маленькой мордочке казались еще двумя рябинами»; и Тино, вконец испорченный мальчишка, больной наследственным сифилисом, «как рахитичное привидение» «с обезьяньими ужимками» преследующий молоденьких служанок. А вот — «интеллектуально-чиновное» окружение боливийского магната: специалист по юридическим вопросам, лично разносящий «нужным людям» взятки Омонте — «зябкий, с черной, как чашечка кофе, маленькой головой» доктор Лоса[3]; финансовый «эксперт» и крупный спекулянт, «напоминающий старую обезьяну», с глазами «цвета мутного болота» доктор Давалос; советник по парламентским делам, краснобай и демагог доктор Гуаман, пухлое лицо которого, украшенное «свиными глазками», «сливается с лысиной»; и, наконец, «представитель интеллигенции», «человек вне политики», «апостол нейтралитета», этакий боливийский Киса Воробьянинов — доктор Куэльяр, «с почтительно согбенной спиной и постоянно вытянутым по ветру «конусообразным носом».