Металлическое вторжение

Клингенберг Марина

Юфория запела:

Вокруг все тонет в гневе

И подступает мгла.

Всегда одно для всех начало,

Но не для всех одна цена.

Она хотела продолжить, но у Ют предательски задрожали ноги. Фея медленно села, а затем и легла.

– Ну вот, - разочарованно пробормотала Юфория.
– Много феям не надо, даже начать как следует не успела...

Шелест, осознав, что музыка затихла, стряхнул с себя оцепенение - песня Юфории успела увлечь его. Он задумался, о чем сказать прежде - о том, что теперь надо

разбудить Ют, или о том, что ее песня слишком тихая и на его творения совсем не похожа. Выбор пал в пользу Ют, но тут стихшая было музыка вдруг грянула с новой силой, взорвавшись довольно тяжелыми нотами, и Юфория громко и яростно выдала:

– Разрушит время гнев и мрак, погибнут те, кто сеял страх!

Шелест от неожиданности вздрогнул. Проблема выбора устранилась - Ют проснулась, а песня Юфории больше не казалось легкой и безобидной.

– Неплохо, - Ют потерла глаза.
– Мне хотелось дослушать песню, но я уснула.

– Ага, - Шелест был очень доволен.
– Хэви-метал в пустыне!

– Чего?
– уставилась на него Юфория.

– Ну, тяжелая музыка, - попытался объяснить Шелест.
– На мою похожа, только мелодики поменьше.

Юфория хохотнула.

– Скажу старику, чтобы съел, - сказала она.
– Он надоел уже говорить, что тяжелой музыки, видите ли, не бывает.

– Еще как бывает!
– горячо заверил Шелест.
– Только можно еще потяжелее. И кое-каких элементов добавить, и...

– Отставить дискуссию о тяжелой музыке!
– велел Йон.
– Уловил принцип действия силы?
– спросил он у Шелеста.

– Не совсем, - покачал головой Шелест.
– То есть, понятно, что пение по твоему желанию влияет на кого-то определенного, - он взглянул на Ют, которая хвалила пение Юфории.
– Но в словах ничего не говорилось о сне.

– Но ведь и ты не пел об уничтожении.

– А откуда вы знаете?
– улыбнулся Шелест.
– Вас же там не было.

– Я все знаю, - отозвался Йон без ложной скромности.
– Суть в том, что каждый волен вкладывать в свою музыку какое угодно настроение, оно-то и действует на других - иногда благотворно, иногда разрушительно, зависит от сочинителя. Ладно, теперь попробуй ты. Спой то же, что и в прошлый раз.

– На Ют практиковаться не буду, вдруг чего, - решительно отказался Шелест и заозирался.
– А где Ют и принцесса?

– Отошли от греха подальше. И правильно сделали. Ну, попробуй. Удачи, - Йон поднял вверх свой золотой посох.

Шелест услышал за спиной страшный рев и резко обернулся. Над ним высилась громада того самого чудовища, с которым он расправился перед тем, как войти в Вавилон.

– С ним точно все будет в порядке?
– Ют издали наблюдала за Шелестом, удирающим от монстра.

– Наверное, - протянула Юфория.
– Он же все-таки защитник из Песни. Но лично я пока в нем ничего особенного не вижу, - добавила она, глядя, как Шелест несется со всех ног, награждая гонящееся за ним чудовище отборными ругательствами.

– Оно же тогда погибло...

– Сабула? Сделали новую. И если он убьет и эту, то будет еще одна, Клинт их на раз-два делает, особенно если выпьет перед этим. Но вряд ли придется. Я вообще не представляю, как можно было уничтожить эту тварь.

– Но он же правда ее убил!
– воскликнула Ют.
– Хотя, конечно, я точно не знаю. Может, Шелест был и не при чем, но она умерла, это точно.

– Теперь я понимаю, почему в конце вашего обучения в живых почти никого не остается!
– донесся до них крик запыхавшегося Шелеста.

– У тебя есть время разговаривать?
– по голосу Йона можно было с уверенностью сказать, что он испытывает ни с чем не сравнимое удовольствие от процесса обучения.

– Твою ж!
– вопль Шелеста ясно дал понять, что дела его плохи.
– Мраком окутана вечная даль... Черт возьми!

– Шелест!
– Ют рванула было вперед, но Юфория ее удержала.

Шелест, не успев подняться на ноги после падения, перекатился в сторону, буквально в последний момент увернувшись от монстра, который нырнул в песок, едва не захватив его с собой.

Счастливо избежав опасности, Шелест не спешил снова бросаться в бегство. Более того, когда чудовище вновь показалось на поверхности и приготовилось к очередному броску, глаза Шелеста были закрыты. Он стоял, не двигаясь, и словно к чему-то прислушивался.

Вдруг до Юфории и Ют донеслась музыка. Совсем не такая, какая звучала при пении Юфории - она была гораздо быстрее, энергичней, впечатляющей.

– Ух ты, - Юфория удивленно похлопала глазами.
– Как здорово!
– восхитилась она.

Шелест пропел, прерываясь на продолжительные проигрыши, мощные и мелодичные:

Мраком окутана вечная даль,

Зловещих мелодий там вьется спираль.

Мы встанем на бой, наша крепкая сталь

С врага соберет кровавую дань.

Громовым раскатом смерть на землю сойдет,

Но с закатом солнца наше время придет.

Мы видим пламя, оно сияет в ночи,

Когда воин живет, когда воин убит.

И где бы ты ни был, всегда будет гореть

Священное пламя, что не даст умереть.

Нам будет послан спасительный знак,

Эхо сраженья отзовется в веках,

Грусть растворится, развеется страх,

Наш гимн заглушит поверженный мрак.

Шелест повторил припев. На последних словах Юфория изумленно охнула: как и в прошлый раз, которому она не была свидетелем, сабулу словно разорвало изнутри.

– Шелест!
– вскрикнула Ют и, вырвавшись из ослабшей хватки Юфории, устремилась вперед.

– Порядок, - устало улыбнулся Шелест, подставляя ей свою ладонь.
– На этот раз я даже не в останках этой дряни...