Метаморфоза мифа
Шрифт:
– Чего пристала? Не видишь – забор чиню! Иди, не мешай!
– А чего ты про голого спрашивал?
Толик чуть не взвыл:
– Тётка, иди подобру-поздорову. Не доводи до греха! Чего встала? Иди, говорю!
Он распрямился, показывая свою неслабую стать. Вид его был довольно агрессивным, поэтому женщина решила не связываться с ним. Она плюнула, развернулась и пошла прочь, ворча себе под нос:
– Я что, дура? Ремонтирует он! Сроду не видела, чтобы так ремонтировали. Развелось всяких непонятных – в лес
Толик тоже плюнул: надо же было этой маньячке появиться здесь так не вовремя! Быстро закончив работу, он пролез на территорию. До этого Бадай не знал, что барбарис – это очень колючие кусты. Впрочем, он и после этого не стал обладать знанием, что эти очень колючие кусты и есть барбарис. Поняв, что через колючки напрямую не пройти, Бадай двинулся между забором и кустарником. В какой-то момент он почувствовал, что за зарослями барбариса со стороны дома, кто-то стоит. Точно: он ещё и курит электронную сигарету. Фу! Вонища! Тут же послышался торопливый шорох женской поступи. Взволнованный девичий голос приглушённо излил накопившуюся тревогу:
– Вот ты где! Блин, я с ног сбилась. Предупреждай хоть, когда исчезаешь.
– Мне надо было всё спокойно обмозговать, – раздражённо громким шёпотом ответил ей голос парня. – Я буквально пять минут назад отошёл. Чего прибежала?
– В новостях сказали, что из гостиницы пропал столичный прокурор. Он исчез, хотя все его вещи на месте.
– Причём здесь прокурор? – непонимающе протянул парень. – А! Морду нашего мужика показывали? – он сделал ударение на слове «нашего».
– Не мою же.
– Тебе смешно? Ты там была?
– Где?
– В этой гостинице.
– Нет!
– Так ты точно не была в гостинице?
– Нет!
– Всё тайное становится явным.
– Жесть! Нет никакой тайны. Я вообще в том районе редко бываю.
– Дура. Если ты мне не скажешь, то полиция всё равно узнает.
– Как?
– Видеокамеры записали тебя и машину.
– Офигеть! И что?
– Идиотка! Ты будешь им врать, и они тебя посадят.
– За что?
– За то, что ты возишь на заднем сидении труп и при этом нагло врёшь!
– Ну, была я там! Была! Тебе от этого легче?
– Рассказывай, что ты делала в отеле?
– Ничего!
– Подробно рассказывай про это «ничего». Ведь ясно, что тебя там видели. Всё равно придётся сознаваться. Лучше расскажи подробно мне сейчас, чем потом следователю. Мне надо знать всё, чтобы выпутаться из этой передряги.
– Блин! Хорошо, хорошо. Мы с Дашкой ходили в сауну и на массаж.
– Почему сразу не сказала?
– Что тут такого?
– Я не спрашиваю, что в этом «такого»? Я спрашиваю, почему ты мне врёшь? У тебя там любовник?
– Нет! Потому и не сказала, что ты мне не поверишь.
– Эта твоя Дашка – та ещё прошмандовка.
– Потому и не сказала.
– Всегда
– Вот!
– Что «вот»?
– Потому и не сказала.
– Что вы там делали?
– Ничего.
– Опять начинаешь вилять хвостом.
– Блин, ну, ничего мы там не делали. Сходили в сауну и на массаж.
– Машина, где стояла?
– На заднем дворе.
– Здрасте, с чего это?
– Перед отелем не было места, а у Дашки там знакомые. Они нас и запустили на задний двор. Дашка свой Лексус возле ворот поставила, а я у самой стены гостиницы. Минут пятнадцать припарковывалась туда-сюда, чтобы никто наш кабриолет не зацепил.
– Блин, дура!
– Сам, идиот!
– Всё равно странно. Даже если ты поставила нашу машинку у стены, как он к нам попал? Ты что – не поднимала крышу?
– Я дура что ли? Всегда поднимаю.
– Так. А когда села после массажа – сразу её опустила?
– Ну-у-у, да. Машина на солнце раскалилась. Было жарко.
– Всё равно что-то не сходится. Ты опустила, он свалился. Ты обязана была услышать. Может, ты отходила куда-нибудь?
– Очуметь, устроил допрос! Не помню! Хотя нет, точно, отходила. Дашка попросила помочь. Я пошла и проследила, чтобы она никого не зацепила, сдавая задом.
– И ты не слышала, чтобы в нашу машину кто-нибудь свалился?
– Нет! Хотя, да. Что-то грохнулось. Дашка даже из машины выскочила. Но мы посмотрели-посмотрели и ничего не увидели.
– «Посмотрели» они. Дурынды!
– Сам такой!
Бадай уже понял, что парочка за кустами – это его клиенты. Он стал накручивать глушитель на ствол. В это время у клиентов запиликали девайсы. Парень зачитал сообщение, снабжая его комментариями:
– Вот дура! Надо же такое написать: «Тут серьёзное дело. Всем внимание! У моей подруги, не скажу её имя, так как дала страшную клятву, на заднем сидении красного Мерседеса с открывающимся верхом труп голого мужика. Она не знает, откуда он там появился. Фотки нет. Придурок-муж не дал его сфоткать. Может, кто-нибудь подскажет, что ей делать?» Всё! Мы в полном дерьме. Это конец!
– Не скули. Как будто до этого мы в нём уже не были. Я одного не пойму: нам-то она зачем это прислала?
– Идиотка! И ты идиотка. Обе идиотки. Ты у неё в рассылке. И я тоже.
– Жесть! У неё десять тысяч подписчиков!
Бадай не стал дожидаться развития их «светского» разговора. Он буквально прыгнул в кусты. Не успев почувствовать боль от многочисленных шипов кустарника, подручный Кипиша кувыркнулся, растелился по земле и срубил ногами сначала парня, а затем девушку. Первый не ударился при падении, успев сгруппироваться, а девчонка больно стукнулась головой о землю и замерла. Толик тут же прижал своим торсом парня к земле и ткнул ему стволом в горло.