Метаморфоза
Шрифт:
– Кто они?
– Прервал его Николай.
– Это зеки. Тут в области есть поселок Локоть. Там зона. Строгого режима, между прочим. Несколько дней назад все зеки вышли. Как это случилось, он не знает. Его камеру просто открыли 'кореша'.
Уголовник - теперь это было ясно - жался к колесу, обхватив руками колени и щерился беззубым ртом. Глаза быстро бегали по всем троим, ненадолго задерживаясь на оружии.
– Вот. Там дальше все машины тормозятся. Их интересует жратва, оружие и девки.
– Жека сбился, облизнул губы и продолжил.
– Живым никто не уезжает. Девок насилуют, у них там на месте типа гарем. Потом отправляют в Каменку - это поселок в двадцати
Повисла напряженная тишина.
Щелкнул рычажок предохранителя и раздался одиночный выстрел. На груди зека стало расплываться темное пятно. Тело мелко подрагивало в конвульсиях, выплескивая кровь. Николай опустил автомат.
– И что делать теперь будем?
– Виктор отвел взгляд от капитана и заглянул в джип. Аккуратно достал заляпанные кровью рацию, аккумуляторную батарею и ПМ.
– По дороге ехать нельзя, получается. Надо объезд искать.
– Получается, что надо. Жека, ты случаем никаких лесных тропок не знаешь?
– Э не, мужики. Подождите. Вы там не были, - он кивнул на безвольно висящую, лохматую голову.
– У них девки молодые, понимаете? Эта мразь ждет... ждал своей смены. Там у них одна из девчонок тринадцатилетняя. Он надеялся, что она еще жива... Понимаете?
Они понимали. Смотрели на Жеку молча, не мигая.
– Они там бухие все постоянно. Подставы не ждут...
– Продолжал он приводить доводы.
– Да?
– Виктор говорил тяжело, грустно.
– Уже сейчас они там спохватятся, что по дороге никто не приехал.
– Стоп.
– Николай махнул рукой.
– Жека, ты понимаешь, что если нас тут положат, то твои родители повисают? Понимаешь?
– Мля, я жить не смогу, если мы уедем отсюда.
– Добро, - Николай кивнул и закинул ствол автомата за спину.
– Значит так: иди на дорогу, и смотри, чтобы дружки не приехали сюда незаметно. А мы пока этих оттащим и машину в кусты оттолкаем.
Через четверть часа все было сделано. Радиостанция по-прежнему молчала. Никто не вызывал 'дежурных' на связь, не интересовался проехавшим УАЗом.
Основательно подмокшие под мелким дождиком, они забрались в машину и проехали пять километров по направлению к засаде. Остановившись и загнав машину в придорожные кусты, дальше двинулись пешком. Еще через пару километров послышалась громкая музыка, а потом показались машины, беспорядочно стоящие на дороге.
Бандиты поставили автомобили с таким расчетом, чтобы между ними можно было проехать только на низкой скорости.
– Когда проезжающие тормозят, чтобы протиснуться в щель, им угрожают стволами и заставляют выйти. Мужчин гонят в Локоть или в Каменку, что там делают, он не знал.
– Пояснял Жека, имея в виду того, в чьем сознании ему пришлось побывать.
– Молодых сначала держат тут, насилуют. Потом тоже отправляют на базу. А вот со всеми женщинами, которые не сексуальны, с детьми...
– Его взгляд стал неподвижен, он поморщился и продолжил.
– Убивают их, если никто не хочет... употребить.
– Ни хера себе ты шаман, - тихо проговорил капитан, явно отвлекая внимание от судьбы пленников.
– Где же такому учат?
– Полковник поручил Серому нечто вроде школы создать для всех ТС. Там будут всех учить разным полезностям.
– Серому? Тому, что с нами в курилке был?
– Да, - ответил за Жеку Виктор.
– Он первый начал во всем разбираться и разные приемы осваивать. По крайней мере, среди тех кого я знаю,
– Ладно, это хорошо. Но надо думать, что делать будем. А для того, чтобы думать, надо больше знать. Значит сейчас расходимся в разные стороны, подползаем поближе и наблюдаем. Я обхожу с дальней стороны. Жека, с этой, а Витек с той.
– Он махнул рукой, указывая в сторону Брянска.
– Через час сбор на этом же месте.
Они уже развернулись, расходясь, когда Виктор тихо окрикнул:
– Эй! А что, часы у всех есть? У меня нет.
– Вот бля!
– Зло обронил Николай.
– Телефонов тоже, понятно, нет?
– И не видя воодушевления на лицах, предложил: - Значит по ощущениям, больше ничего не сделаешь. По ощущениям около часа наблюдаем и возвращаемся.
Осторожно ступая, Виктор удалился от дороги метров на двести, после чего повернул и более спокойно двинулся параллельным ей курсом. Пройдя еще четверть километра, повернул еще раз, обойдя таким образом опасное место по периметру и возвратясь к нему с необходимой стороны. Ему повезло, подступы к стоянке заросли густым подлеском и кустами.
Аккуратно пробираясь сквозь нагромождение поваленных стволов и свежих веток, он расслышал музыку и громкие крики. 'Контингент', как и говорил Жека, оказался пьяным почти что в стельку. Но все равно, идти дальше стало опасно и он опустился на колени. Продвинувшись таким образом очень близко к стоянке и вовсе лег по-пластунски. С тоской оглядел испачканные в успевшей достаточно размокнуть земле локти и поглядел наверх. Нет, дождик не кончился, просто ему в этом месте мешали густые кроны деревьев. Уложив автомат на предплечья, и ухватив ремень ладонью, он пополз дальше, понемногу передвигая локти. Вскоре прикрывавшие его кусты стали редеть и ему пришлось остановиться. Двигаться дальше, значило гарантированно быть обнаруженным. Но и с этой позиции Виктор мог видеть крайние машины, стоящие на обочине дороги. В одной из них наблюдалось мельтешение. Присмотревшись, он понял, что на откинутых сидениях 'Тайоты' занимаются сексом. Иногда над уровнем дверей, в окнах, можно было разглядеть мелькавшую светлую задницу и спину в вязанном, коричневом свитере.
– Бля! Мажор! Сколько можно? Освобождай машину. Тут очередь уже собралась.
– Из-за 'Тайоты' появился щуплый мужик в кожаной куртке. Подойдя к машине, он хлопнул по крыше и открыл дверцу. Потянул любовника за босую ногу.
– Ты не можешь в другой тачке свои дела решать?
– Прорычал потревоженный товарищ.
– Иди сам, и решай сколько влезет, - хохотнул тощий, указывая в сторону стоящих рядом машин.
– А я не только за себя прошу. 'Обчество' меня направило.
– Больше ничего не говоря, тощий молча развернулся и скрылся там же, откуда пришел. Тот, кого назвали Мажором, потеснил на сиденьях видневшиеся в салоне белые женские ноги и уселся. Сбросив на землю пару ботинок, он быстро обулся. Встал, подтянул спущенные штаны и поправил свитер. Выглядел он действительно много лучше своего подельника. Даже рожа бритая, отметил Виктор.
– Хули развалилась? Вылезай!
В машине завозилась девушка. Мажор еще раз наклонился в салон и достал из него пару легких, летних шлепанцев, кинул их около машины. Из салона показалось заплаканное лицо, с красными от слез глазами и растрепанными волосами. Лет двадцать семь, решил Виктор. Девчонка не была красавицей - обычная внешность. Средний рост, светлые полосы до плеч и голубой сарафан, который она старательно поправляла скованными за спиной руками. В тот момент, когда она повернулась, надевая шлепанцы, Виктор рассмотрел наручники.