Метаморфозы вампиров
Шрифт:
— Возникает, наверное, соблазн вот так сидеть и есть их весь день?
— Нет. Есть множество других способов ощущать то же самое. Закройте-ка глаза.
Карлсен послушно смежил веки, и сразу понял, что Хайди имеет в виду. Помещение, казалось, до краев было наполнено искристой энергией, безупречно почему-то смешивающейся с ароматом сондовых деревьев. Было ясно теперь, почему многие из посетителей обедают в одиночестве, закрывая к тому же глаза. Это место напоминало чем-то огромную чашу с животворящей жидкостью, настолько прозрачной, что и неразличима сквозь безостановочную сумятицу работающего сознания, но которая тут же проступает
Хайди в это время улыбалась молодой привлекательной женщине в желтом платье, танцующей с эдаким Дон Кихотом, по виду вполне годным ей в дедушки. Когда музыка остановилась, она направилась к их столику.
— Привет, молодежь. Как аппетитец, в порядке?
Она улыбнулась Карлсену. Брюнетка, золотистый загар, полные губы.
Акцент выдает южанку.
— Это доктор Карлсен, — представила Хайди. — Миранда Штейнберг.
Карлсен, встав, подал женщине руку. Жизненное поле какое сильное — без малого искрами сыплет. Снова ожила музыка.
— Потанцуем? — предложила вдруг новая знакомая.
— У нас время есть? — неуверенно посмотрел на Хайди Карлсен.
— Море, — улыбнулась та. — Здесь между блюдами не спешат.
Женщина взяла его за руку и повела к пятачку танцевальной площадки.
— Вы здесь новенький. (Не вопрос — утверждение.)
— Да. Чувствую себя как первый день в школе.
Новая знакомая хохотнула; голос — просто контральто.
— Вот-вот, школа и есть. Вы откуда?
— Отсюда же, из Нью-Йорка.
— ?!
Это, судя по всему, очень ее удивило. Танцевать было одно удовольствие, ее жизненное поле словно светилось изнутри. Ростом она была, пожалуй, повыше Хайди; наливные груди пронизывали томным теплом. На площадке танцевало еще несколько пар, так что можно было двигаться не спеша, легонько притискиваясь друг к другу. Она беззастенчиво прижималась к нему низом живота. Карлсена пробрала безудержная эрекция, которая, хотя и сдерживалась брючиной, явно возбуждала партнершу. Когда они оказались за сондовым деревом, южанка вкрадчиво нащупала его пенис и, сжав, начала размеренно, по всей длине массировать его сквозь брюки. Спустя секунду она, приникнув губами, жарко прошептала Карлсену на ухо:
— Извини, но мне бы тебя попробовать.
Фразочка такая, что в нормальном состоянии впору остолбенеть, сейчас же она звучала по меньшей мере заманчиво.
— Где??
— Можно выйти наружу.
— А Хайди что подумает?
Она обволокла его влажным взглядом.
— Шутить изволите?
Запустив свою руку Карлсену в ладонь и сцепившись с ним пальцами, она мимо сондового дерева повела его к двери, ведущей на балкон. Никто, похоже, и головой не повел. Широкую зеленую дверь на дальнем конце балкона венчали три таблички: «мужчины», «женщины» и «андрогены». При входе пришлось посторониться: навстречу, приветливо улыбаясь, выплыла какая-то парочка. Карлсена начинало охватывать беспокойство.
— Это точно нормально? — спросил он негромко.
В голове рисовались уже картины: вот выставляют из ресторана, а то и арестовывают: «Ричард Карлсен схвачен с поличным, — Репортаж полиции нравов».
Она отворила дверь с табличкой для андрогенов. Взгляду открылось просторное, приятное помещение, за стеклянными стенами которого открывались
— Увидят же.
— Никак. Здесь стекло зеркальное.
Беспокойство все равно не улеглось, пока Миранда расстегивала ему ремень и стягивала с него брюки и плавки. Затем, повинуясь ее взгляду, он освободился от туфель и сделал шаг из сиротливо лежащей одежды (пол, кстати, с подогревом). Выпрямляясь, она ненадолго задержалась поласкать ему пенис губами и языком.
Вот пиджак квело упал на деревянное подножие сондового дерева, следом за ним полетели рубашка и майка. Тогда Миранда, потянувшись, расстегнула у себя на платье «молнию»; лифчик и трусики, полностью соответствующие платью по цвету, кокетливо приземлились на одежду Карлсена. Миранда вновь обвила его за шею, чуть пригнув, чтобы легче дотягиваться губами.
— Здесь есть где прилечь? — спросил он.
— Нам этого не надо.
Как и Хайди, она прочно обхватила ему стержень, одновременно слившись губами в поцелуе. Карлсен небом ощутил трепет ее языка; Миранда задышала глубоко и размеренно. Удивительно: она нисколько не походила на Хайди. Та ощущалась под стать своей внешности: свежая и неиспорченная как школьница. Миранда напоминала спелый плод и вызывала безотчетное желание впиваться и пить из нее сок. Обнаружилось и еще одно различие. От Хайди жизненная сила поступала ему через пенис и поднималась через живот и грудь. У Миранды она шла от языка и дальше вниз. То есть, женщина получала и впитывала энергию через его гениталии. Чувствовалось, что какая-то часть этой энергии принадлежит Хайди, и Миранда тоже это ощущает, причем наслаждается соприкосновением со свежестью этой девушки.
Миранда ненадолго отвела губы.
— Ты, видно, к этому не привык?
— Нет.
— Поразительно. Но все равно чудесно, — она смешливо фыркнула.
Идиллия нарушилась: в помещение вошла еще одна парочка и прямиком направилась к дереву у стены напротив. Девица посмотрела на них совершенно открыто, да еще и помахала Миранде, будто из-за соседнего столика. Миранда с улыбкой помахала в ответ. Очарованный кавалер, видимо, позабыл обо всем на свете: кинулся стаскивать с девицы блузон и целовать ей голые груди, не успела она и рук опустить; так и стояла вздев над головой белый хлопчатый штандарт.
Тут пришла пора забыться Карлсену: сила жизненного поля Миранды напоминала удар током. На этот раз она поместила пенис себе между бедер, заведя для этого руку за спину. Приоткрытые лепестки нижних губ были приятно теплыми, но не влажными. Затем она сомкнула ноги, чуть подавшись назад, чтобы головка члена вплотную прилегала к желанной прорези. Ростом Миранда была выше Хайди, так что без труда удерживала это положение, продолжая между тем целоваться, и снова жарко проникнув ему в рот языком. Через ее плечо было видно, как вторая парочка проделывает то же самое; впрочем, желание наблюдать затмевалось собственным наслаждением, близким уже к оргазму. Миранда, к удивлению, отстранила лицо и тихонько покачала головой.