Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси
Шрифт:
И марта ж в 27 день, по письму ж стольника Аврама Федоровича Лопухина в Кирилове монастыре из остаточного ружья взято к Москве в их же великих государей службу 250 мушкетов з жаграми, а свезены те мушкеты к Москве на монастырских подводах.
Косточкин В. В
Деревянный «город» Колы
(Из истории русского оборонного зодчества конца XVI — начала XVIII вв.)
I. Вводные замечания
«Кола — городишко убогий, — неказисто прилеплен на голых камнях между рек Туломы и Колы. Жители, душ пятьсот, держатся в нем ловлей рыбы и торговлишкой с лопарями, беззащитным народцем. Торговля, как ты знаешь, основана на священном принципе: «Не обманешь — не продашь». Пьют здесь так, что даже мне страшно стало, бросаю пить. Хотя норвежский ром, это — вещь. Все же прочее вместе с жителями — чепуха и никому не нужно». Так в 1930 г. Алексей Максимович Горький в рассказе «На краю земли», словами вымышленного приятеля —
838
М. Горький. Избранные произведения. М., 1948, стр. 347.
Теперь Кола — районный центр. У нее своя история. Связанная через Кольскую губу и Кольский залив с Баренцевым морем и Северным Ледовитым океаном, она является одним из древнейших поселений Кольского полуострова. В конце XVI в. — начале XVIII в. это поселение было настоящим пограничным форпостом Русского государства, имевшим свои деревянные военно-оборонительные сооружения.
К сожалению, наши представления о деревянных крепостях древней Руси очень ограничены, ибо ни один из памятников русского деревянного оборонного зодчества не сохранился до наших дней полностью. Только незначительные, сильно искаженные временем остатки деревянных острогов в Якутске, Илимске, Братске и Бельске да надвратная башня Николо-Карельского монастыря, перевезенная из Архангельской области в музей подмосковного села Коломенского, совместно с письменными источниками, а также немногочисленными, зачастую очень условными, а подчас и совсем неверными изображениями у А. Олеария, А. Мейерберга и других иностранных путешественников, посетивших «Московию» в XVII в., — служат основой для изучения древнерусской деревянной крепостной архитектуры [839] . Достаточно указать хотя бы на то, что при характеристике конструктивного устройства русских деревянных крепостей XVII в. исследователи почти всегда ссылаются на единственный древний разрез стены и башни крепости города Торжка, имеющийся в альбоме Э. Пальмквиста [840] .
839
См., например, М. А. Фриде. Русские деревянные укрепления по древним литературным источникам. ИРАИМК, т. III, 1924, стр. 113–143.
840
См., например, И. Грабарь. История русского искусства, т. I. Изд. И. Кнебель, М., 1910, стр. 496; С. Забелло, В. Иванов и П. Максимов. Русское деревянное зодчество. М., 1942, рис. 138 на 66 стр. альбома.
Однако все эти источники, равно как и сохранившиеся фрагменты, не дают возможности полностью охарактеризовать древнерусский деревянный «город»; они не позволяют представить его плановую структуру, конструкцию его стен и башен и вскрыть их особенности. Поэтому даже такие сооружения, как Якутский острог или кремль Свияжска, которым исследователи уделили наибольшее внимание, иллюстрируются в литературе лишь схемами планов, а их облик реконструируется только описательно, без подкрепления конкретными графическими материалами [841] .
841
Н. В. Султанов. Остатки Якутского острога и некоторые другие памятники деревянного зодчества Сибири. ИАК, вып. 24, 1907; М. К. Каргер. Крепостные сооружения Свияжска. ИОАИЭКУ, т XXXIV, вып. 3–4, Казань, 1929, стр. 131–151; В. Н. Подключников. Планировка и постройка древнего Свияжска. «Архитектура СССР», 1943, №. 3–4, стр. 34–38.
Между тем установление плановой структуры деревянных крепостей, выяснение конструктивного устройства их стен и башен и воссоздание их архитектурного облика весьма существенно для истории русской культуры; немаловажное значение это имеет, в частности, при решении вопросов, связанных с историей древнерусского военно-инженерного искусства, а также с историей древнерусского градостроительства и архитектуры. Ведь в древней Руси не было города без оборонительных сооружений. Населенный пункт только тогда начинал называться городом, когда он приобретал оборонительную ограду: «все то, что окружено стеною, укреплено тыном или огорожено другим способом, они называют город», — записал в начале XVI в. С. Герберштейн русское определение термина «город», существовавшее на Руси испокон веков [842] . Большинство же древнерусских городов имело деревянные укрепления; стены и башни играли существенную роль в их формировании.
842
С. Герберштейн. Записки о московитских делах. СПб., 1908, стр. 116.
В связи с этим большой интерес для науки представляет не существующий теперь и совершенно несправедливо забытый деревянный «город» Колы. В настоящее время удается восстановить его планировку, конструктивное устройство и архитектурный облик. Одновременно представляется возможность решить некоторые вопросы, связанные с историей русского оборонного зодчества, а также получить дополнительный материал и для реконструкции древнерусских деревянных оборонительных сооружений, остатки которых вскрываются при археологических раскопках, и для реставрации последних представителей деревянной крепостной архитектуры Руси — острожных башен Якутска, Илимска, Братска, Бельска и перевезенной в Коломенское, но до сих пор не собранной башни Сумского острога.
II. Укрепления Колы и их история
Первое известие о Коле [843] относится к XIII в.; в грамоте 1263 г. направленной новгородцами великому князю Ярославу Ярославичу тверскому, упоминается новгородская волость «Коло» [844] , которая через Кандалакшу соединяла Мурманской берег Кольского полуострова с центральными областями Руси. Сама же Кола была основана несколько раньше; в норвежских источниках она упоминается уже в 1210 г. [845] , а в литературе говорится о ее возникновении якобы в Х в. [846]
843
Название «Кола» происходит от лопарского слова quola — «рыба» (Г. Ф. Гебель. Наша северо-западная окраина — Лапландия. «Русское судоходство», СПб., 1905, № 4, стр. 74, прим. 2). В сношениях с датчанами русские источники именуют Колу еще и Мальмиюсом, причем оба эти названия иногда приводятся совместно (см., например, грамоту царя Федора Ивановича датскому королю Фридриху II, март 1586 г. — «Русские акты Копенгагенского государственного архива». РИБ, т. XVI, СПб., 1897, № 57, стр. 235).
844
«Древняя Российская вивлиофика». изд. 2-е, ч. 1, М., 1788, № 3, стр. 7.
845
Н. Н. Зубов. Отечественные мореплаватели — исследователи морей и океанов. М., 1954, стр. 13.
846
М. И. Бубновский. Контур Архангельской Карелии. ИАОИРС, № 1, Архангельск, 1915, стр. 3.
К сожалению, время построения в Коле первых военно-оборонительных сооружений точно не известно. Одни авторы сообщают, что «крепкий острог» существовал в ней уже в 1500 г. [847] , а другие говорят об ее укреплении или названии острогом в 1550 г. [848] Между тем народное предание о «Валитовом городище», которое было обложено «каменьем в 12 стен» и существовало в Коле еще в середине XVI в. [849] , позволяет считать, что первые укрепления она получила значительно раньше 1500 г. Правда, это предание, записанное со слов лапландских старожилов в 1592 г. московскими послами, ехавшими в Данию через Колу, является, скорее всего, вымыслом [850] . Однако Валит, поставленный Новгородом во главе Карелии, упомянут в летописи: в 1337 г., когда шведы, нарушив Ореховский мир (1323 г.), снова подступили к городу Кореле, был «в городе тогда воевода Валит корелянин» [851] .
847
К. К. Случевский. По северу России, т II. СПб., 1886, стр. 102; его же. По северо-западу России, т. I. СПб., 1897, стр. 338.
848
Д. Н. Островский. Путеводитель по северу России. СПб., 1898, стр. 101.
849
Н. М. Карамзин. История государства Российского, кн. III, т. XI, СПб., 1843, прим. 56, стр. 14.
850
Материалы по истории Карелии в XII–XVI вв. Петрозаводск, 1941, стр. 81.
851
ПСРЛ, т. V, стр. 220.
Более определенное представление об укреплениях Колы можно составить с XVI в. В это время Московское государство, готовясь к борьбе за выход к Балтийскому морю, обращает серьезное внимание на север: северный путь давал ему возможность расширить торговые связи с европейскими странами. В связи с этим побережья Ледовитого океана и Белого моря, а также область «Коло», прочно вошедшая вместе с новгородскими землями в состав Русского государства, переживают период экономического подъема. Здесь быстро развиваются морские промыслы, расширяется рыболовство, увеличивается торговля, появляются новые поселения.