Метель. Дилогия
Шрифт:
Командир: - Тогда, поворачиваем и с богом!
Самолёт накренился подворачивая вправо, беря курс на Минводы.
Командир: - Саша, запроси погоду в Минводах и в Адлере.
Некоторое время в кабине все молчали, кроме бортрадиста, который прижав микрофон рации к губам общался с диспетчером в Минеральных Водах.
Бортрадист: - И там, и там ожидают непогоду через полтора-два часа.
Командир: - Поворачиваем на Адлер.
Прошло 15 минут, время 4:35.
Штурман: -
Командир: - Начинаем снижение.
Второй пилот: - Высота 9500 метров.
Прошло 10 минут, время 4:45.
Второй пилот: - Высота 5000 метров.
Командир: - Остаёмся на этой высоте, пока не выйдем на море. Заходить на посадку будем с моря.
Бортрадист: - Командир, Адлер запрещает посадку. У них там гроза начинается. Грозовой фронт идёт с моря.
– Чёрт! – ругнулся Ковалёв.
– Я предлагаю покинуть район грозового фронта и повернуть на Тбилиси, а там возвращаемся на прежний курс, на Эр-Рияд.
Второй пилот: - Командир, а как же дипломат?
Командир: - К чёрту дипломата, мы королеву домой доставить должны, причём вовремя. Нам за этот полёт хорошую премию обещали. А вот если мы это не сделаем, то хрен нам будет, а не премия. Саша, радируй в Москву, что дипломата взять не можем, над Адлером гроза, проходим мимо и продолжаем полёт в Эр-Рияд. Всё, решение принято. Евгений Андреевич, как понял?
– Всё понял, прокладываю курс.
Через несколько минут, Ковалёв нетерпеливо спросил:
– Штурман, как у тебя?
– Всё готово, - ответил тот.
– Ложимся на новый курс, - приказал Ковалёв.
Самолёт накренился поворачивая налево.
Прошло 5 минут, московское время 4:50.
Штурман: - Через 5 минут выходим на горы. Проходить будем прямо над Эльбрусом. Предлагаю подняться повыше.
Второй пилот: - Заняли эшелон 9500 метров.
Командир: - Давай ещё выше.
Второй пилот: - Заняли эшелон 10500 метров.
Прошло 12 минут, московское время 5:02
Штурман: - Через горы благополучно прошли.
В этот момент самолёт резко встряхнуло.
– Владимир Иванович, что случилось? – спросил Ковалёв бортмеханика Васильева.
Бортмеханик: - Правый двигатель забарахлил, командир, фактически летим на одном левом движке.
Второй пилот: - Высота 10000 метров, снизились рывком на 500 метров. Мы уже фактически в зоне грозового фронта.
– Что за невезение! – с досадой воскликнул Ковалёв.
С минуту он молчал. Молчали и другие члены экипажа, понимая, что командир взял паузу для принятия решения.
– Придётся просить посадку в Тбилиси, - сказал Ковалёв.
Он развернулся к бортрадисту:
– Саша, свяжись с Тбилиси и запроси у них разрешение на посадку.
Через минуту в кабине раздался голос бортрадиста:
– Аэропорт города Тбилиси, я Ту-104А, борт 42360, приём, как меня слышите.
– Понял, ваш позывной Гела, я борт 42360, у нас проблемы с двигателем, разрешите у вас посадку. Повторяю, Гела, я Ту-104А, борт 42360, прошу посадку в аэропорту города Тбилиси.
Бортрадист: - Диспетчер не даёт разрешения на посадку, говорит, что у них ВПП для нашего самолёта не приспособлена.
Командир: - Сейчас, я сам с ним поговорю.
Ковалёв надел наушники с микрофоном и включил тумблер на панели, подключаясь к рации:
– Гела, Гела, я командир борта 42360, прошу разрешение на посадку, посадку на ваш ВПП гарантирую. Мы летим без груза и практически без пассажиров. Как слышите меня, приём.
Через минуту Ковалёв услышал ответ:
– Борт 42360, борт 42360, говорит Гела, диспетчер аэропорта города Тбилиси, как слышите меня, приём.
Командир: - Гела, слышу вас хорошо, я борт 42360, прошу разрешения на посадку.
Гела: - Борт 42360, я Гела, посадку запрещаю, идите на Ереван
Командир: - Гела, я борт 42360, вас понял, ухожу на Ереван.
Через несколько минут самолёт стал поворачивать вправо и в этот момент произошло то, что лётчики называли «подхватом». Самолёт попал на восходящий поток воздуха, который подхватил его и протащил вверх почти на 3 километра. Буквально через несколько минут они достигли высоты 12800 метров и с этой высоты самолёт сорвался в штопор. В течение всего этого времени в эфире были слышны обрывки голосов диспетчера Тбилиси, позывной Гела, и командира ТУ-104А борт 42360.
Командир: - Гела, я борт 42360, бросило машину, бросило машину, не могу справиться с управлением. Машину тащит вверх, не хватает угла стабилизатора.
Гела: - борт 42360, я Гела, борт 42360, я Гела, не вижу вас, не вижу вас, куда вы пропали, где вы сейчас находитесь, где вы находитесь?
Командир: - Гела, я борт 42360, машина не слушается штурвала, сильно отрицательные перегрузки, валимся в крен, погибаем, конец … передайте родным …
Гела: - Борт 42360, борт 42360, я Гела, ответьте, я Гела …
Время 5:19.
Воздушное судно ТУ-104А, бортовой номер 42360 исчез со всех радаров. Его бортрадиста в эфире не было слышно. На радиовызовы от диспетчера города Тбилиси, позывной Гела, борт 42360 не отвечал.
***
Семнадцать минут тому назад на борту лайнера ТУ-104А с бортовым номером 42360 в пассажирском салоне.
Самолёт сильно тряхнуло, и Саша понял, что что-то случилось. Его метки стояли на всех членах экипажа и бортпроводницах. Он настроился на метку командира и вскоре был в курсе всего происходящего.