Метель
Шрифт:
– Я в этом не сомневаюсь. Более того, скажу тебе по секрету, кто со мной долго общается, тот умнеет, иногда прямо на глазах. Скоро весь наш класс выйдет на первое место по учебе, вот увидишь.
– Да? – Недоверчиво спросила Настя, - это ты так шутишь, да?
– Давай вернемся к этому разговору через полгода, - ответил Саша.
Он протянул портфель Насте и сказал:
– Спасибо тебе за то, что защищала меня сегодня в школе.
Настя засмущалась и, принимая портфель, спросила:
– Ко мне не зайдешь?
– Я же говорил тебе,
– Ну, тогда до завтра.
Они расстались, и Саша пошел по направлению к 14-й школе, до которой было метров 300.
Мать он обнаружил в учительской, у нее было окно в расписании, и она сидела за столом, проверяла тетради своих учеников. Увидев сына, она встревоженно воскликнула:
– Саша, что случилось? Что-то с папой, да?
Саша успокаивающе поднял руки:
– Ну, что ты мама? Все нормально. Я прямо из школы, посмотреть пришел, как ты здесь устроилась, не обижают ли тебя?
– Это ваш сын, Варвара Георгиевна? – спросила маму какая-то женщина, сидевшая за соседним столом и судя по стопке тетрадей перед ней, занимавшаяся тем же самым – проверкой тетрадей.
– Да, Юлия Антоновна, сын, Александр. Поздоровайся, Саша.
– Здравствуйте, - слегка наклонив в сторону женщины голову, сказал Саша.
– Про вашего сына рассказывают какие-то странные истории, Варвара Георгиевна. Говорят, что в двадцатке его допрашивали два десятка учителей, каждый по своему предмету и спрашивали вперемешку, а ваш сын на вопросы отвечал на немецком языке. Это правда?
Саша захихикал.
– Извините, Юлия Антоновна. Это я не над вами смеюсь. Слегка перефразируя Марка Твена, я скажу так: слухи о моей гениальности сильно преувеличены. Отвечал я все же на русском языке. А на немецком языке попросил только воды. Наверное, от волнения. У меня папа знает прекрасно немецкий и английский языки, и сейчас, кстати, мугромский язык учит. Я тоже его учу вместе с ним.
Дверь в учительскую открылась и вошла директриса. Саша с интересом посмотрел на нее. Трудно было сказать на сколько килограммов она похудела, но осталось от нее прежней едва ли одна четверть. Перед Сашей стояла вовсе нестарая еще женщина лет 45-48, стройная, с худым продолговатым лицом и высоким лбом. Модная по этим временам прическа, открывающая лоб и шею, делала ее еще стройней и выше. Однако, выражение ее глаз было тревожным и непонимающим.
Саша активировал заклинание диагностики и направил его на директрису. Тем временем, директриса сделала пару шагов от двери вглубь учительской и сказала:
– Варвара Георгиевна, я прошу вашего разрешения поговорить с вашим сыном. В вашем присутствии, разумеется. Саша, у меня к тебе есть несколько вопросов. Пройдемте в мой кабинет, пожалуйста.
Директриса развернулась и вышла. На ней было одето явно старое платье, давно вышедшее из моды. Похоже, что это платье директриса носила в своей далекой молодости. И тем не менее, оно было ей весьма свободно. Саша с матерью последовали за ней.
В кабинете директриса, дождавшись
– Я не знаю, совпадение это или нет, но после нашей с вами встречи, которая была в июле со мной стало происходить нечто странное. Странное даже не то, что я вдруг резко стала худеть, хотя свой рацион питания я не меняла. Что раньше ела, то и сейчас продолжаю кушать в тех же самых объемах.
Тут директриса замолчала, потом сказала:
– Вру, есть стала меньше, просто наедаюсь меньшим количеством еды. Не так давно была у своего участкового врача. Меня обследовали, ничего не нашли. Говорят, здорова. Хвалили меня, что похудела. Скажите мне честно, вы к этому имеете какое-нибудь отношение? Варвара Георгиевна? Саша?
Варвара честно вытаращив на нее глаза усиленно качала головой, всем своим видом показывая, что она здесь не причем. Директриса перевела свой взгляд на Сашу. Тот пожал плечами и сказал:
– Я только пожалел вас, про себя. Должно быть тяжело жить с таким большим избыточным весом. И все.
Саша замолчал. Директриса подозрительно смотрела на него.
– Я еще почему спрашиваю? Ты, Саша, очень необычный мальчик. Не по годам развитый, очень эрудированный и начитанный. Вот я и подумала …
Директриса замолчала, так и не сказав, что же собственно, она подумала. Затем извинилась и, сказав, что больше вопросов к ним не имеет, выпроводила их из кабинета.
Варвара вскоре ушла на урок, а Саша пошел домой, размышляя над случившимся. Диагност показал, что директриса практически здорова и заклинание полностью привело ее в норму. Девственность, кстати, заклинание ей тоже восстановило, как и вылечило ей все зубы, которые у директрисы к тому времени еще оставались. Да и выглядеть она стала значительно моложе, в то время, как диагност показал, что ее биологический возраст равен 54,5 года.
– Значит она с 1897 года, - подумал Саша, - и день рождения у нее весной.
Оставшись в кабинете одна, директриса вспоминала только что состоявшийся разговор. Варвара Георгиевна явно не имеет к ее похудению никакого отношения. Чтобы так сыграть свое удивление нужно быть хорошей актрисой. А вот ее сын, Саша, что-то скрывает. Вся ее женская интуиция просто вопила, что он что-то знает, но молчит. Он всего лишь ее пожалел. Может и так. А вдруг это просто совпадение? А она выдумывает черт-те что.
Елена Львовна вспомнила, как на прошлой неделе в районной поликлинике, разговаривая со своим врачом, та сказала, что у нее был гормональный дисбаланс.
– Гормональный дисбаланс, уважаемая Елена Львовна, мало изучен. Такие случаи, аналогичные вашему, уже встречались во врачебной практике и некоторые из них подробно описаны в литературе. Ваш случай характеризуется лишь небольшими временными рамками. Все произошло очень быстро, в течение полутора месяцев. Вот и все отличие. Удивительно здесь другое, Елена Львовна. Столь быстрое похудение иногда встречается, но …