Метисы
Шрифт:
Материнский инстинкт – именно он подтолкнул метисов на бунт против своих владык, в те далекие времена, когда их племя служило черным магам. Никто точно не знает, как это было, но в книгах читающих есть записи. О детской смертности, когда из десяти выживал только один. О частой гибели взрослых, гонимых волей владык на охоту за монстрами, ради забавы и пополнения коллекций. И о великой скорби, что охватила всех матерей, лишая желания жить и словно сжигая тела изнутри. Все это поставило их вид на грань вымирания не оставив выбора и тогда, ради выживания, метисы подняли бунт, убили создателя и сожгли его замок. В книгах та ночь записана как «Ночь свободы». Но на этом ничего
Тигр в очередной раз поймал себя на мысли: «как же тут все изменилось за прошедшую сотеню лет» – хотя сам еще не прожил и сорока. Сырость и мрак, господствующие в подобных местах, были изгнаны. Полностью переделанная сеть вентиляционных каналов снабжала квартал свежим воздухом, а хитроумная система из магических кристаллов и зеркал освещала улочки, принося под землю солнечный свет.
Мысли роились в голове охотника, создавая единую какофонию. Он думал обо всем и ни о чем конкретно, за этими размышлениями он дошел до дома. Дверь привычно скрипнула, шаг за порог и вот он дом.
Оказавшись внутри метис почувствовал наплыв чего-то доброго, теплого, светлого, как всегда после ночной охоты вернувшись домой. Туда, где можно побыть слабым и отдохнуть от дел и хлопот.
– Доброе утро, Вен, как прошла ночь? – спросила жена, обращаясь к Призрачному Тигру мирским именем.
– Доброе, все хорошо, – устало ответил он, стягивая сапоги. – За исключением небольшого сюрприза, но ты же знаешь – твой муж самый сильный, умный и красивый, а главное скромный, – добавил он, с улыбкой обнимая её.
– Уж конечно скромнее тебя пойди найди, даже среди читающих нет таких, – улыбаясь, согласилась Вада. – А как дела у Хорса?
– Хорошо, он у нас смелый да смышленый. Если так все дальше пойдет, скоро серебряный ранг получит, а там и до второго имени недалеко, – мечтательно заговорил Вен. – Я его послал в храм с донесением, скоро должен прийти. – Как будто дожидаясь снаружи именно этого, вошел Саламандр. – А вот и наш герой, гроза волков и тигрокрыс, – произнес охотник, добавив в голос торжественных ноток.
– Да ну тебя, – в ответ пробормотал сын усталым голосом. – Мам, завтрак готов? Есть хочу.
– Ждет только вас, мойте руки и садитесь за стол, – ответила Вада, помогая сыну расстегнуть ремни на куртке.
– А как наша малышка? – негромко спросил охотник, когда сын прошел в столовую.
– У Морьяны температура повысилась, – с нотками страха в голосе произнесла Вада.
– Все будет хорошо, она вся в нас, сильная как я, и красивая как ты, – попытался подбодрить жену. – Скоро все пройдет, вот увидишь. И следующей весной на праздники новолетья ты наденешь ей на голову венок луноцветов. Эх, наша малютка так быстро выросла.
– Так все и будет, – согласилась Вада, сдерживая накатывавшие слезы.
– Долго вас ждать? – донесся с кухни недовольный голос сына.
– Пойдем завтракать, – сказала она мужу,
За едой Вен не мог избавиться от поселившегося внутри чувства тревоги. Тигрокрысы, ошибка читающих, болезнь дочери – все эти мысли сплетались в единый непонятный узел, распыляя внимание и не давая сосредоточиться. Покончив с едой, он отправился спать, и, провалившись в сон, на время обрел покой.
Дальше дела совсем вышли из-под контроля, полетели под откос, словно снежная лавина, сминая привычный жизненный уклад. Читающие продолжали ошибаться, раз за разом давая не верные прогнозы и дело чуть не дошло до драки, когда после очередной ночи принесли сильно израненного охотника, пострадавшего от нападения нежити из разряда проклятых. Такая добыча оставляла явный след который заметит да же новичок из школы читающих, не говоря о посвящённых. И если бы не вмешательство Старейшин и Достопочтенной матери, охотники учинили расправу над теми, кого считали виновными.
С той ночи охотникам запретили одиночные патрули, только группами; из-за этого приходилось проходить куда большие расстояния и выходить на охоту чаще, на отдых оставалась одна ночь. И пусть с них сняли работу с подрастающим поколением в школе и другие обязанности. Ночные патрули сильно выматывали, усталость накапливалась, увеличивая риск ошибки. Не важно, что видели читающие, выходя на охоту каждый понимал, он может столкнутся с чем угодно. Из подворотни могла вынырнуть не безобидная по меркам метисов тварь, а что-то очень опасное, способное поставить точку в жизни даже охотника золотого ранга.
Очередной день клонился к концу. Горожане спешили покинуть улицу и укрыться в своих домах, ведь скоро ночной мрак будет безраздельно властвовать повсюду. Вен стоял у шкафа, решая, что сегодня возьмет с собой. Как же это бесило, идти на охоту обвешанным, словно бродячий торговец, и при этом впустую пробегать всю ночь. Так: меч, два кинжала, топор, боевые рукавицы, несколько цепочек из лунной стали с крючками на концах, перевязи с метательными ножами, сумка с алхимическими зельями и доспех. Покосившись еще раз на свою привычную куртку, усиленную костяными пластинами, Вен печально вздохнул. Скорость – один из главных его козырей, недаром он считался самым быстрым во всей общине. Но делать нечего, панцирный доспех в такой ситуации мог спасти жизнь, да и расстраивать жену не хотелось, добавляя лишний повод для тревоги и переживания. Дочери так и не стало лучше, температура сильно выросла и последние два дня она провела в бреду.
– Пап, ты идешь? – спросил Хорс, заглядывая в комнату.
– Да, от меня ни на шаг, – ответил Вен, закрывая шкаф.
– Как обычно, – пробормотал Хорст, – уже неделю город вообще пустой, носимся как угорелые, дергаясь от каждой тени и шороха.
– Уж лучше так, чем как две недели назад, – ответил отец, – на твой век дичи хватит.
Теперь по ночам город патрулировали четыре усиленных отряда. Первый – территорию бывших трущоб и часть нижнего города. Второй – кварталы ремесленников и вторую часть нижнего города. Третий – порт и торговые районы, а четвертый – средний город. В верхний город, где стояла ратуша, представительство гильдий, многие административные здания и дома самых богатых горожан, их не пускали. Там ночной дозор несла гвардия префекта, набранная из бывших паладинов из числа недоучек и дезертиров из святого воинства. Да и вместо чадящего травяного сбора там жгли масло, завозимое из Сользарского союза. Все это обходилось очень дорого для городской казны, но верхи с готовностью платили, лишь бы жить как можно дальше от проклятого племени нелюдей.