Метка Дьявола
Шрифт:
Но теперь, после этого откровенного разговора, я понимала, что у меня не хватит сил, воспользоваться им, как средством для побега.
Вот такие мы женщины, жалостливые…
— Спасибо тебе Кирилл, но, я постараюсь не перечить Виктору, возможно, он меня тогда не будет трогать! — успокаиваю его, чтобы не думал там о всяких глупостях. — А ты лучше подумай о себе и о своём будущем. Если ты здесь не взаперти, и у тебя есть право выбора, то выбери другой путь, нежели рабство, в руках жестокого и ненормального психа. У тебя есть шанс на нормальную
— Я думал об этом, — признаётся он. — Но потом увидел тебя. Я не могу тебя здесь бросить. Одну.
И я ему грустно улыбаюсь, прикасаясь к его ладони. Делаю это просто так, по инерции, а для него это много значило. Ведь как только моя ладонь накрывает его, он вздрагивает и переводит на меня взгляд, своих карих глаз, в которых читалось обожание.
— Не волнуйся за меня и не глупи, если Виктор узнает, что ты охраняешь меня таким способом, поменяет мне охрану. А я не хочу этого. Без тебя мне было бы труднее, ты ведь это понимаешь!
И он кивает, соглашаясь со мной, после чего уходит, давая мне возможность переодеться. А я облегчённо выдыхаю и начинаю собираться.
Выбора нет, и сопротивление не поможет. Если Демьян не явится сейчас, то потом, он меня уже никогда не найдёт, Виктор позаботится об этом.
Но Демьян свободен, это самое главное. И теперь, я должна позаботиться, о своём ребёнке. Сделать всё, чтобы он жил во мне, а значит, мне необходимо продумывать каждый шаг и каждое слово.
Теперь у меня есть другой, более веский смысл жизни, и это действительно невероятный стимул. Внутри, словно всё перестроилось, ушла та мимолетная слабость и чувство, что вот-вот и я готова сдаться. Нет! Не быть такому!
Бросаю быстрый взгляд на кольцо Демьяна и прячу его в карман джинсов, а дальше выхожу за дверь, одаривая Кирилла, легкой, уверенной улыбкой!
Я смогу….
Глава 26.
Демьян.
Ещё глаза не открыл, а уже почувствовал грубый захват на моих руках и ногах. Держало четверо, прижимая всем телом, к чему-то мягкому. Рядом, как-то отдалённо, гулко, слышались голоса. Один — брюзжащий, а второй — хриплый, знакомый, родной.
Дергаюсь в сторону, но меня ещё сильней сжимают. Начинается некий хаос, много шума и криков! Открываю глаза, но вижу только белые и чёрные пятна, которые понемногу сходили.
Мне не нравится, что меня держат! Не нравится давление и сила, которую они применяют против меня!
Поднимаю одну руку, резко вверх, и слышу хриплый мужской вскрик, а потом тупой удар. Чувствую, что одна моя рука свободна, и начиню, в слепую бить того, кто держит меня с другой стороны!
— Дэмиэно! — крик, пронзающий, испуганный, а потом на меня вновь наваливаются с новой силой.
Рычу как зверь, пытаюсь бороться, отбиваюсь и кричу! Не сдамся! Порву! Убью всех! В особенности Виктора!!!
Он обманул меня.
После боя, я жил лишь предстоящей встречей с Динарой. Ждал её как одержимый, а получил разряд в печёнку и какой-то укол, который превратил меня в овощ. На некоторое время потерял сознание, уснул, а когда пришёл в себя увидел рядом десятерых солдат, которые намеривались вновь, сделать мне угол.
Я помню, что мне хватило доли секунды, припечатать несколько из них в решётку, прежде чем мне вновь ввели инъекцию. А дальше опять мрак и я потерял сознание с мыслью убийства!
— Дэмиэно!!! — вновь крик, и я на мгновение застываю, несколько раз моргнув, пытаясь восстановить зрение. Туман развеивался как в глазах, так и в ушах, но в голове, словно пилкой пилили. Так противно и гадко!
— Сын! Дэмиэно, — чуть ближе и шепотом, а я вспоминаю, что этим именем, меня называл только отец.
Сума сошел или сон снится!
Молчу, прекращая бороться, и жду! Что жду, не знаю, но когда холодная, морщинистая рука ложится мне на лоб, облегчённо выдыхаю…
— Отец.
— Сын! Мальчик мой, — слышу его голос, в котором впервые была дрожь, а не твёрдая уверенность. Так не привычно… — Отпустите его! — следует приказ и давление на мои руки и ноги прекращается.
Прикрываю ладонью глаза, потирая их пальцами, и пытаюсь взять себя в руки. Что-то не так было с моим телом. Внутри всё колотилось, ноги плохо слушались и какая-то странная дрожь в руках. Не как обычно. Силу ещё чувствовал, но не прежнюю — яростную мощь. Словно изъяли часть моих жизненных соков, которые дезориентировали меня.
— Можешь подняться? — опять слышу голос отца, и резко одёргиваю руку.
Вижу уже лучше, с трудом, но уже могу разглядеть его худощавое лицо, другое, осунувшееся. Взгляд, сейчас светился счастьем, но опущенные уголки его губ, говорили о том, что он мало улыбался. А ещё тёмные круги под глазами, сотни лишних морщин, избыток веса, дали мне понять, что ему было совсем нелегко.
Когда-то, мой статный, широкоплечий отец, превратился в усохшего старика. Раньше, я относился к нему с предосторожностью, тайно восхищался его силой и уверенностью в глазах. Но сейчас…он уже не такой как раньше, только вот годы в разлуке и заключении, дали мне многое понять. Он стал для меня намного важнее. Особенно сейчас, когда я увидел всю ту печаль, которую он пережил по мне!
— Отец…, - повторяю ещё раз, поднимаясь в кровати. Свешиваю ноги на край, понимая, что чувствительность возвращается к ним. Поднимаю взгляд на старика перед собой и вижу в его глазах слёзы.
– Дэмиэно! Сын мой, — вновь шепчет он, и заключает меня в свои объятия.
Я чувствую, как его руки дрожат, насколько крепкий его захват, и тоже, обнимаю его в ответ. Такой другой…какой-то хрупкий! Или может я стал больше? Но обхватывая его плечи, понимаю, что всё в нём, уже не так как раньше!