Метка смерти
Шрифт:
— Эта информация может оказаться очень важной, — сказала Лори, довольная тем, что застала Дженис на месте.
— Я, так или иначе, собиралась отложить копии отчетов по расследованию, но пока просто руки не доходили, — добавила Дженис.
— Эти случаи тоже связаны с ортопедией?
— Точно не помню, но это нетрудно выяснить. Полагаю, скорее общая хирургия, чем ортопедия. Может, мне найти отчеты?
— Не беспокойся. Мне наверняка понадобятся карточки полностью. Ты помнишь, кто делал аутопсию?
— Я даже не знаю. Я не часто общаюсь с врачами, за исключением тебя и доктора Стэплтона.
— А
— К сожалению, — сокрушенно призналась Дженис. — Я даже не знаю, насколько эти дела отработаны. Иногда я отслеживаю то, что меня интересует, но тут мне поначалу показалось все довольно обычным — неожиданная проблема с сердцем. Правда, слова «обычным» и «неожиданная» в данном случае противоречат друг другу, так что, возможно, слово «обычным» здесь не совсем уместно. Я лишь хочу сказать, что — как бы драматично это ни звучало — люди умирают в больницах, и довольно часто совсем не по той причине, по которой туда попадают. До сегодняшнего утра, когда я начала писать отчет по делу Морган и думала о том, что сказала санитарка, я даже и не вспоминала о них.
— И как их звали? — спросила Лори. Она была крайне взволнована. Лори еще раз убедилась, что ее коллеги из судмедэкспертизы, пренебрегавшие опытом и компетенцией криминалистов и работавших в морге санитаров, делали это в ущерб своей профессиональной деятельности.
— Соломон Московиц и Антонио Ногейра. Я выписала номера их карт, — сказала Дженис, протягивая Лори листочек.
Взяв бумажку, Лори взглянула на имена. Она еще не понимала,было ли это с ее стороны намеренной попыткой отыскать безошибочный способ ухода от своих личных проблем, но в том, что способ нашелся, она уже не сомневалась.
— Спасибо тебе, Дженис, — искренне произнесла Лори. — Я ценю твою работу. То, что ты увязала эти случаи, может оказаться очень важным.
В ОГСМЭ работали восемь судмедэкспертов, и подобные сведения могли оказаться затерянными. В полдень по четвергам устраивались регулярные конференции, где дела выносились на открытое обсуждение, однако там речь шла в основном либо о случаях, наиболее интересных с научной точки зрения, либо о каких-то действительно из ряда вон выходящих.
— Не за что, — ответила Дженис. — Мне приятно, когда я могу как-то помочь.
— Да еще как, — поддержала Лори. — Кстати, когда будешь запрашивать карту Морган, запроси заодно карты Московица и Ногейры.
— Конечно, — ответила Дженис, сделав пометку на листке и прилепив его с краю своего монитора.
Мысли вихрем кружились в голове Лори. Она выскочила из офиса криминалистов и поднялась на лифте на пятый этаж. Все связанное с BRCA 1 и даже Джек ушли куда-то на задний план. Она не могла оторвать глаз от той бумажки, что дала ей Дженис. Вместо одного загадочного случая вдруг, откуда ни возьмись, стало четыре. Вопрос был в том, насколько они действительно взаимосвязаны. И в этом-то как раз, на ее взгляд, и состояла работа судмедэксперта. Если данные случаи объединяло применение какого-либо препарата или процедуры и если ей удалось бы это определить, то ее вознаграждением, возможно, оказались бы многие спасенные жизни. И, разумеется, это позволило бы выявить, была ли смерть результатом
Войдя к себе в кабинет, Лори быстро повесила за дверью пальто и села к компьютеру. Набрав входящие номера дел, она узнала, что оба еще находились в доработке. Несколько разочарованная, она решила выяснить имена работавших с ними врачей. Джордж Фонтуорт проводил вскрытие Антонио Ногейры, а Кевин Саутгейт — Соломона Московица. Вспомнив, что немногим раньше видела Саутгейта внизу, в отделении опознания, она взяла телефон и попробовала позвонить по внутреннему номеру, но после пяти гудков положила трубку.
Вернувшись к лифту, Лори спустилась на первый этаж и направилась в комнату опознания. Она надеялась, что еще может застать Кевина там, и ее надежды оправдались. Она терпеливо подождала, пока в его оживленной беседе с Арнолдом не наступит пауза. Эти двое без конца спорили о политике, при том что Кевин являлся убежденным либеральным демократом, а Арнолд — в такой же степени — консервативным республиканцем. Они работали вместе около двадцати лет и стали даже внешне похожи: оба полные, с пепельно-бледными лицами и небрежной манерой одеваться. Лори они напоминали героев старых голливудских фильмов.
— Ты не помнишь аутопсию некоего Соломона Московица примерно недели две назад? — спросила Лори у Кевина, извинившись за то, что прерывает их дискуссию.
Как обычно бывало, их спор с Арнолдом уже дошел до той стадии, когда они, казалось, могли надавать друг другу тумаков. Оба были раздосадованы тем, что ни у того, ни у другого не появлялось ни малейшего шанса переубедить собеседника в глубоко укоренившемся мнении.
Пошутив, что не припоминает даже то, чем он занимался накануне, Кевин, нахмурившись, задумался.
— Знаешь, кажется, я вспоминаю какого-то Московица, — ответил он. — Это, часом, не один из случаев в Центральной манхэттенской?
— По крайней мере мне так сказали.
— Тогда помню. У него произошла остановка сердца. И, если это тот, о ком я думаю, вскрытие ничего особенного не выявило. Я, кажется, еще не закрыл дело: похоже, нет результатов микроскопических исследований.
«Ну да, конечно», — подумала Лори. Даже в самые худшие в плане загруженности времена получение результатов исследований не занимало две недели. Однако ее это не удивило. Как Кевин, так и Арнолд отличались тем, что никогда не закрывали дела в срок.
— А ты не припомнишь, не перенес ли он незадолго до смерти операцию?
— Ну это уж слишком. Вот что: зайди-ка ты ко мне в кабинет, и я дам тебе почитать карту.
— Спасибо за предложение, — ответила Лори. В этот момент ее отвлекло появление Джорджа — войдя в офис, он уже снимал пальто. Лори направилась к нему.
Проработав в ОГСМЭ примерно столько же, сколько Кевин и Арнолд, Джордж не приобрел ни одной из черт, им присущих. Он выглядел намного современнее — всегда был в отглаженных брюках и свежей рубашке с ярким галстуком, в той или иной мере соответствуя моде и духу времени. К тому же он еще и казался значительно моложе за счет отсутствия избыточного веса. И хотя, как знала Лори, Джек был невысокого мнения о профессиональных подвигах Джорджа, ей самой всегда с ним работалось легко.