Метка тьмы
Шрифт:
– Ты же не желаешь попасть в руки Круга, я правильно понимаю?
– Какое это имеет отношение к тому, что ты раздеваешься? Зачем это?
Мирча разгуливающий по комнате не шел ни в какое сравнение с тем, который встал на колени у моих ног. Он проникновенно взглянул на меня.
– Думай об этом как о спасении, dulcea ta. Я - твой рыцарь, появившийся, чтобы спасти от всех, кто может причинить тебе вред.
Я подавила, рвущийся наружу смех.
– Это самая большая банальность из когда-либо слышанных мной.
Мирча напустил на себя преувеличено оскорбленный вид, который против воли вызвал улыбку на моем лице. – Ты ранишь меня! Уверяю
Я обдумала это и решила, что, в принципе, он был прав. Конечно, реальные рыцари в сверкающих доспехах имели мало общего с аналогами из легенд. Большинство из них чаще, изводили налогами крестьян, чем спасали невинных леди.
– Хорошо. А кто ты теперь?
Он не ответил, но я заметила, что его глаза приобрели оттенок пылающего светло-коричневого янтаря. Единственный раз, когда я видела их такими, он угрожал жизни Приткина, но, кажется, сейчас он не был зол. Мужчина поднял руки к затылку, чтобы снять платиновую заколку со своих длинных, черных волос.
– Круг потребует твоего возвращения, dulcea ta, и в соответствии с нашим соглашением с ними, у нас нет никакого права отказать им. Если бы ты была обычным человеком, то заявления на тебя прав любым мастером было бы достаточно, чтобы оставить тебя у нас, но с сильной провидицей дело обстоит иначе. Всех таких людей контролирует Двор Пифии.
– Его волосы рассыпались по плечам и спине как черный плащ. Контраст между его полуночными волосами и бледным совершенством кожи гипнотизировал.
Он видел, как я восхищена ими, и его голос понизился до шепота: - Помнишь, как ты любила мои волосы когда-то, dulcea ta? В детстве тебе нравилось заплетать их. Я разгуливал по Двору Антонио с множеством косичек и побрякушек, как кукла.
– Он поднял мои руки и положил их на свои плечи, укрыв тяжелой массой волос. Они спадали по моим рукам подобно шелковой пряже, и я не знала, что в большей степени смущает меня их прикосновение или ощущение крепких мускулов на его плечах.
– Я не возражал против твоих игр со мной тогда, dulcea ta.
– Он повернул голову, чтобы запечатлеть поцелуй на тыльной стороне моей ладони. – И я не возражаю против этого сейчас.
Я немного приоткрыла свои щиты, чтобы посмотреть, подражает ли он Томасу, пытаясь воздействовать на меня, но не было ни малейшего признака проявления его силы. Возбуждающий натиск, ощущаемый мною ранее, был не таким. Но тогда получается, он действительно не нуждался в этом. Он слегка потерся щекой о мою руку, и я знала, что он мог прекрасно слышать бешеное биение пульса в моем запястье. Я сглотнула.
– Что ты предлагаешь, Мирча?
Отвлеченная, я не сразу заметила, что его руки переместились. Это было шоком ощутить, как они внезапно, скользнув под халат, обхватывают мою талию. Я не почувствовала, когда он развязал пояс, но его не было. Халат распахнулся не слишком сильно, но и этого было достаточно, чтобы обнажить линию моей плоти от шеи до пупка. Я сделала попытку запахнуть его, но Мирча отвел мою руку и прижал ладонь к своим губам. Я почувствовала легкие поглаживания его языка, когда он неспешно, словно смакуя, водил им по моей коже. Стрелы желания от его поцелуя разлетелись вниз по всем моими нервными окончаниями, заставляя хватать ртом воздух.
– Мирча …
– Ты знаешь, какова ты на вкус, моя Кассандра? – нежно спросил он меня. – Я никогда не испытывал подобного. Ты кружишь мне голову как в выдержанное бренди. – Он глубоко втягивал в себя воздух у кожи с бьющейся под ней жилкой. – Ты представить
– Его большой палец, еле притрагиваясь, перемещался вверх от тали до центра грудной клетки и снова вниз. Это прикосновение нельзя было назвать чересчур возбуждающим, но я с трудом переводила дыхание.
– Или насколько приятна ты на ощупь.
– Мирча, пожалуйста.
– Все, что захочешь, - прошептал великий переговорщик, склоняясь прямо к моему рту так, что его дыхание обдавало теплом мои губы. Его рот мягко, едва касаясь, накрыл мой, и я задрожала. Он сказал, что мы будем вести переговоры, но даже не пытался приступить к делу, одно это уже пугало. – Если это в моей власти, я сделаю это для тебя. – Распахивая мой халат рукой, он одним пальцем вел по полоске оголяющейся плоти от шеи до пупка. От его прикосновения кожа покрывалась мурашками, и перехватывало дыхание.
Я попыталась рассердиться, ухватиться за любую эмоцию, которая могла сдержать покалывающие внутри вспышки удовольствия.
– Черт возьми, Мирча! Ты же знаешь, как я ненавижу игры!
– Никаких игр, - уверил он, устраивая свое тело между моими ногами. Халат распахнулся, наполовину оголяя мои бедра, но я не смогла прикрыть их, пока он стоял на коленях меж них. Я предприняла попытку отпихнуть его, желая увеличить расстояние между нами, чтобы иметь возможность нормально мыслить, но это было равносильно толканию гранитной статуи. – Ты хочешь, чтобы я просил тебя?
– шептал он, вглядываясь в меня своими пылающими глазами.
– Нет, я … - я поискала глазами Билли, но его как ветром сдуло. Проклятие!
– Я попрошу, - пробормотал он, прежде, чем я смогла вразумительно ответить. Он был достаточно близко так, что я могла сказать, что его аромат также хорош, как и вид. От Мирчи пахло не дорогим парфюмом, как я ожидала, а свежестью и чистотой, подобной воздуху после дождя.
– И буду умолять, - его руки скользнули под халат, чтобы погладить голени, — охотно, - они передвинулись к моим коленям, поглаживая чувствительную кожу с обратной стороны, — с удовольствием, – массируя, они прокладывали путь к моим бедрам, — настойчиво, – остановившись на ягодицах, большие пальцы его рук мягко мяли мою плоть.
– Если ты пожелаешь.
Мирча уткнулся лицом мне в живот, и мои руки помимо воли зарылись в его черных волосах. Я расправляла их по его плечам, пока он прокладывал дорожку из поцелуев на моем теле. Попытка прояснить мозги, родила протест, который тут же был смят его губами, накрывшими мой рот жгучим поцелуем, обжигающая волна от которого прокатилась вниз до самых кончиков пальцев. Затем, опуская голову, он начал прокладывать дорожку из поцелуев обратно по тому же пути, которым поднимался вверх, сводя с ума своими неспешными, почти благоговейными движениями. Ощущение прохладного воздуха на грудях, когда он полностью распахнул халат, немного прояснило туман в голове, но мне по-прежнему было трудно собрать мысли воедино, пока волны удовольствия разливались внутри моего тела.
– Ты красива, dulcea ta, - бормотал Мирча, трепетно гладя мое тело. – Так нежна, так прекрасна. – Его прикосновения так обжигали, что я почти ожидала, что на теле останутся отметины. От его дыхания нежную кожу соска покалывало током; но когда мгновенье спустя ее коснулся язык, ощущение стало просто ошеломляющим, однако оно было несравнимо с удовольствием, взорвавшимся во мне, стоило Мирче начать сосать, глубоко втягивая вершину в себя. Наслаждение было настолько большим, что почти причиняло боль.