Меткая Пуля
Шрифт:
Нет действия без причины — это одна из самых непреложных аксиом прерии; все здесь имеет свое обоснование. Лист не упадет с дерева, птица не вспорхнет без того, чтобы не начали допытываться, отчего упал лист, отчего вспорхнула птица.
После нескольких минут пристального наблюдения незнакомка взяла переселенца за руку и, наклонившись к его уху, шепнула голосом тихим, как легкий шелест ветра, одно слово, от которого он содрогнулся.
— Смотрите! — сказала она, указывая рукой на некое место на равнине.
Джон Брайт наклонился вперед.
— О! Что это значит? — пробормотал он через минуту.
Равнина, как уже упоминалось выше, была усеяна упавшими деревьями и гранитными глыбами, которые издали казались черными точками.
Но странно, эти черные точки, сначала довольно отдаленные от лагеря, как будто чуть заметно приблизились и теперь были уже недалеко.
Поскольку было маловероятно, чтобы гранитные глыбы и деревья двигались сами собой, то, следовательно, это приближение имело некую причину, и достойный переселенец, не одаренный очень быстрым соображением, тщетно ломал себе голову, стараясь угадать ее.
Этот новый лес Макбета, который ходил сам собой, тревожил его в высшей степени. Его сын и слуга в свою очередь заметили странное явление, но также не могли понять причины.
Внезапно Джон Брайт обнаружил, что дерево, которое, как он прекрасно помнил, с вечера находилось в ста пятидесяти шагах от пригорка, теперь вдруг приблизилось на расстояние едва ли сорока шагов.
Нисколько не волнуясь, незнакомка тихо произнесла:
— Это индейцы.
— Индейцы?! — вскричал он. — Возможно ли?
— Сейчас я докажу вам это.
Она встала на колени, вскинула на плечо винтовку, тщательно прицелилась и спустила курок.
Молния рассекла мрак.
В то же мгновение мнимое дерево прыгнуло, словно лань.
Раздался страшный крик, и появились краснокожие, мчась к лагерю, как стая волков, размахивая оружием, перекликаясь свистом и ревя, будто злые духи.
Американцы, до крайности суеверные и опасавшиеся колдовства, убедившись, что имеют дело с обыкновенными людьми, храбро встретили неприятеля метко направленным беглым огнем.
Однако индейцы, зная, вероятно, как мало белых, не унывали и настойчиво стремились вперед.
Краснокожие находились уже на расстоянии всего нескольких ярдов от укрепления и готовились взять их приступом, когда очередной выстрел незнакомки уложил индейца, который был впереди остальных, в ту минуту, когда он обернулся к товарищам, призывая их следовать за собой.
Падение этого человека произвело действие, которого никак не могли ожидать американцы, считавшие себя погибшими.
Индейцы исчезли, как будто по волшебству, крики затихли, и вокруг снова воцарилась глубокая тишина.
Можно было вообразить, что все происшедшее приснилось в страшном сне.
Американцы переглядывались с изумлением, не зная, чему приписать это молчание.
— Просто непостижимо, — сказал Джон Брайт, удостоверившись быстрым взглядом, что его маленький отряд на ногах, цел и невредим. — Можете вы объяснить нам это, сударыня? Ведь вы наш ангел-хранитель: именно вашему последнему выстрелу мы обязаны нынешним спокойствием.
— Ага! — с насмешливой улыбкой заметила незнакомка. — Вижу, наконец-то вы начинаете отдавать мне справедливость.
— Не будем говорить об этом, — возразил переселенец с досадой, — я глупец; простите меня и забудьте о моих подозрениях.
— Я забыла о них, — ответила она. — А то, что вас удивляет, на самом деле очень просто. Индеец, которого я убила или, по крайней мере, ранила, — знаменитый вождь. Увидев, что он пал, воины пришли в уныние и бросились к нему, чтобы унести его и не дать вам завладеть его волосами.
— Тьфу! — вскричал Джон Брайт с жестом отвращения. — Не воображают ли эти язычники, что мы похожи на них? Нет! Если только я буду в силах, то убью их всех до последнего, защищая свою жизнь, и никто не поставит мне это в вину. Но сдирать с них шкуру с волосами — это совсем другое дело! Я честный виргинец, в моих жилах нет ни капли смешанной крови, и я не способен на такие гнусности!
— Я согласна с вами, — ответила незнакомка грустным голосом, — скальпирование — ужасная пытка. К сожалению, многие белые в прериях не разделяют ваше мнение, они переняли индейские обычаи и без церемонии скальпируют врагов.
— Они не правы.
— Пожалуй, и я нисколько их не оправдываю.
— Стало быть, на этот раз мы избавлены от этих краснокожих дьяволов! — весело вскричал Джон Брайт.
— Рано радуетесь, они скоро вернутся!
— Опять?
— Они прекратили наступление, чтобы унести мертвых и раненых, и, скорее всего, они ищут другой способ одержать над нами верх.
— Увы! Это будет не трудно. Несмотря на все усилия, нам невозможно устоять против толпы хищников, которые бросаются на нас со всех сторон, точно на падаль. Что могут сделать пять винтовок против легиона демонов?
— Много, если вы не будете унывать.
— О! На этот счет будьте спокойны, мы не отступим ни на пядь, мы твердо решились победить или умереть на этом месте.
— Ваша храбрость мне по душе, — ответила незнакомка. — Быть может, все кончится лучше, чем вы полагаете.
— Да услышит вас Бог, достойная женщина!
— Нельзя, однако, больше терять времени — индейцы могут вернуться с минуты на минуту. Надо постараться действовать так же успешно, как при первом приступе.
— Постараюсь.
— Хорошо… Скажите, вы человек решительный?
— По-моему, я уже доказал это.
— Да, правда. На сколько дней хватит ваших съестных припасов?
— На четыре, по меньшей мере.
— То есть при необходимости — дней на восемь, не так ли?
— Примерно.
— Тогда, если хотите, я надолго избавлю вас от врагов.